Кремль и реклама уничтожают Вышеградскую четверку

Польский восторг от сотрудничества с государствами Центральной Европы — Чехией, Словакией и Венгрией — сменился разочарованием. Одна из причин «отрезвления» в рамках работы Вышеградской четверки — украинский кризис, вернее отношение этих стран к России. А в случае Чехии Польше не нравится еще и информационная кампания, критикующая поляков и производимые ими товары.

Еще в 2013 году поляки были уверены, что Вышеградская четверка, то есть альянс Польши, Чешской Республики, Словакии и Венгрии, — это союз стран, у которых общие интересы и идентичность. В начале 2015 года картина поменялась: в Польше, похоже, преобладает убежденность в том, что вышеградские страны уже не имеют общих основ. Напряженность между членами союза, возникшего в 1991 году (вскоре после падения железного занавеса), сегодня даже напоминает времена, предшествовавшие развалу советского блока — до 1989 года, когда советская пропаганда настраивала одну страну против другой, следуя старому принципу «разделяй и властвуй». Так что же произошло за столь короткий отрезок времени?

Польская мечта

«Сильная Польша в Евросоюзе также означает и сильную Вышеградскую четверку. Потому что Центральная Европа — это уже совсем не то, что однажды Милан Кундера назвал „территорией трагедии“. Напротив, Центральная Европа напоминает мечту, которая наконец воплотилась. Мечту о свободном и процветающем регионе, которую описал венгерский писатель Георги Конрад», — заявлял в 2013 году польский министр иностранных дел Радован Сикорский перед местным парламентом, Сеймом.

Тогда Польша председательствовала в V4 (страны-участницы ежегодно сменяют друг друга на этом посту) и бренд Вышеграда присовокупляла практически ко всему: от культурных акций и строительства системы энергетической безопасности, проектов в инфраструктуре, консультаций в рамках ЕС вплоть до помощи менее развитым странам. «В последние года рост Польши, Чешской Республики, Словакии и Венгрии превысил средний показатель по ЕС. В середине 90-х годов ВВП четырех вышеградских стран составлял около 270 миллиардов долларов. Сегодня же эта цифра почти в четыре раза больше», — заявил в Сейме министр Сикорский, который то же заявлял и за границами Польши. Его идея была ясна: Центральная Европа процветает, и самое время для того, чтобы сменить тон ее оценки. Пора покончить с ностальгией и жалобами и добавить оптимизма и надежд.

В таком духе Сикорский произнес в разных столицах региона сразу несколько речей, и казалось, что польские усилия приносят свои плоды. В конце 2013 года группа получила высокую оценку от немецкого канцлера Ангелы Меркель, французского президента Франсуа Олланда и японского премьер-министра Синдзо Абэ, который принял участие в саммите глав стран-участниц V4. И это было значимо как для дипломатии, так и для польской общественности, то есть ее восприятия Вышеградской четверки, которая до того практически не становилась предметом общественного обсуждения. Тогда V4 действительно создала имя Польше: свою роль сыграл сам факт председательства. Полякам нравится, когда их страна играет ведущую роль в какой-либо международной структуре. Более того, тогда польские дипломаты по-умному использовали опыт пиара со времен, когда в 2011 году Польша председательствовала в Европейском союзе и пропагандировала идею о лидирующей позиции в Европе — не только польской, но и вышеградской.

Ужас от Орбана

Но уже в начале 2014 года польская вера в потенциал Вышеградской четверки начала ослабевать, и это ослабление во многом было связано с Россией, вернее с той позицией, которую заняли в отношении режима Путина другие страны-участницы V4.

В январе 2014 года венгерское правительство подписало с Россией договор о расширении АЭС. При этом Москва предоставила Венгрии кредит в 12 миллиардов евро под подозрительно низкий процент. Учитывая атмосферу секретности, окружавшую это дело, а также момент, когда о договоре узнала общественность, Польша начала оценивать всю эту историю как венгерскую поддержку российской внешней политики, включая российские действия на Украине, которую тогда охватили протесты против президента Януковича.

Когда вскоре после этого события на киевском Майдане приняли драматический оборот, Венгрия позволила себе очередную бестактность, которая поляков, политически и эмоционально очень вовлеченных в украинские события, страшно разозлила: премьер-министр Венгрии Виктор Орбан снова потребовал автономии для венгерского меньшинства на Украине (а это ежегодный ритуал, повторяемый на протяжении десятилетий). Момент был выбран действительно неудачно: все выглядело так, как будто Будапешт выражает солидарность с Путиным, точнее, поддерживает его требование о федерализации Украины, что в глазах поляков фактически означало подчинение Киева политике российского президента. Вся эта история в итоге даже стала причиной публичной ссоры между Орбаном и Дональдом Туском, занимавшим на тот момент пост премьер-министра Польши, во время конференции по безопасности Globsec в Братиславе в марте 2014 года.

Венгрия также поддерживала продвигаемый Россией проект газопровода «Южный поток» и начала выступать против санкций, запланированных Евросоюзом в отношении России. И несмотря на то, что в итоге санкции были введены, традиционное польско-венгерское братство по сути распалось. Даже польские сторонники Орбана из рядов правых переоценили свою позицию. Игоря Янки, который в 2013 году написал биографию Орбана (где изобразил венгерского премьера как звезду), шокировало то, как его прежний идол оценивает действия Москвы и какие усилия прилагает для сотрудничества с ней.

К Венгрии примкнула и Словакия. Когда российский газовый гигант «Газпром» начал ограничивать поставки газа Украине (что стало частью политического давления на новое киевское правительство), три соседствующие с Украиной страны — Венгрия, Польша и Словакия — договорились о реверсных поставках по собственным газопроводам, то есть о том, что газ, который поступил к ним из России, они будут отправлять обратно на Украину. Сначала самую большую часть газа планировалось поставлять через Словакию, но правительство Роберта Фицо, тоже критикующего санкции против России, все откладывало, аргументируя это санкциями, предусмотренными по договору с «Газпромом».

Печаль из-за Праги

Кроме всего прочего начал распадаться и прежде столь крепкий и практичный из всех вышеградских союзов — сотрудничество Польши и Чешской Республики. Причиной стали два процесса, которые хоть и не начались в прошлом году, но за это время явно усилились. Одним из них была смена принципов чешской внешней политики, которая приписывается, прежде всего, заместителю министра иностранных дел ЧР Петру Друлаку: он ставит под сомнение Вышеградскую четверку как формат сотрудничества.

Еще одним фактором ухудшения польского отношения к Чешской Республике стала информационная война в чешских СМИ против всего польского. Все началось с сообщений о некачественных продуктах, поставляемых на чешский рынок польскими производителями — и это тогда, когда в Чехии гремел скандал с отравлениями метанолом. Новости о якобы плохой польской еде можно было бы объяснить пропагандистской кампанией чешских производителей продуктов питания, но позднее появились и сообщения о «смертоносных польских окнах» и других угрозах со стороны северного соседа.

Затем шок вызвала реклама оператора T-Mobile, где подозрительно выглядевший поляк продает некачественные телефоны. Ролик вызвал большой резонанс в крупнейших польских СМИ, таких как Gazeta Wyborcza, а в соцсетях появились и обращения к политикам. Польский посол в Праге Гражина Бернатовичова, вероятно, слегка преувеличила важность момента, когда отправила официальную ноту протеста и потребовала, чтобы рекламу убрали из эфира общественного телевидения. Однако ее действия свидетельствуют о польском разочаровании столь любимым соседом (кстати, согласно опросу варшавского Института общественных дел от 2013 года, поляки гораздо лучше относятся к чехам, чем чехи к полякам).

И еще тут нужно добавить, что информационная война, касающаяся продуктов питания и прочего, это давняя стратегия властей Российской Федерации. Таким образом дипломатические конфликты переносятся из переговорных залов в мясные лавки.

Сумеет ли альянс выжить?

«Вышеградская четверка не имеет ни настоящего, ни прошлого. Есть ли у нее будущее? Обратите внимание, пожалуйста, что группа V4 не признана ни одним документом Европейского союза», — написал осенью 2014 года в своем блоге Марцин Кедзерский из Ягеллонского клуба, исследовательского центра, близкого к лидеру консервативной партии «Право и справедливость» Ярославу Качиньскому. Конечно, подобные заявления берут начало в определенной имперской ностальгии, которая все еще ощутима у польских правых. Но непосредственное основание для этих заявлений — то самое разочарование 2014 года.

Справедливости ради надо сказать, что лидеры Вышеградской четверки наконец-то после долгих прений смогли сойтись во мнениях по ключевым вопросам, включая Украину и газовую безопасность. Вышеградские страны добились также некоторых (пусть и омраченных спорами о России и Украине) успехов. Например, Вышеградская четверка укрепилась в своей поддержке расширения ЕС и НАТО. Успехом стала и поддержка плана по созданию так называемой Visegrad Battlegroup, то есть «вышеградской боевой группы»: министры обороны стран-участниц V4 договорились о формировании совместного армейского объединения еще в мае 2012 года в Литомержицах.

Однако разочарование звучит в словах не только правых польских авторов, но и уважаемых экспертов и журналистов всего политического спектра и в разных странах. Так выживет ли Вышеградская четверка? Томаш Стражай из Словацкого общества по внешней политике написал, что, даже несмотря на то, что некоторые аналитики и журналисты снова и снова предрекают мрачное будущее V4, на самом деле существует на так много столь же жизнеспособных объединений. «V4 живет, обладает энергией и готова стать основой для более широкого регионального объединения по многим областям. Не стоит искать ему замену — нужно продолжать его развитие».

Очевидно, что во время кризиса 2009 года, когда были остановлены поставки российского газа в Европу, сотрудничество стран-участниц V4 было «на нуле». И то, что нам удалось продержаться до 2015 года, это своего рода обещание, надежда. Но чтобы выжить в будущем, V4 нужно будет, среди прочего, справиться с информационной войной, которая мешает взаимопониманию и приводит к поспешным, основанным на одних эмоциях, обобщениям.