Какие «кукловоды» стоят за трагедией в Гюмри и последующими событиями

Спустя более двух недель после трагедии в Гюмри настало время для хладнокровного осмысления, а что будет дальше? Осмысливать произошедшее отныне обязаны Следственные комитеты Армении и России — общественность двух стран может сколько угодно фантазировать, выдвигать версии. В действиях убийцы слишком много вопросов, чтобы на все из них кто-то дал бы однозначные ответы, не считаясь с материалами следствия. А следствие…как бы засекречено. Изначальные противоречивые заявления Генпрокуратуры Армении не перестали быть непонятными — вот заявление генпрокурора Геворка Костаняна от 22 января в ходе посвященных трагедии в Гюмри слушаний, организованных в постоянной комиссии Национального Собрания по государственно-правовым вопросам. Отвечая на вопросы ряда депутатов о том, что и как сообщали российские погранвойска о задержании Пермякова соответствующим органам Армении, наш генпрокурор подчеркнул, что российские пограничники были обязаны передать лицо, нарушившее границу, в данном случае Пермякова, правоохранительным органам Армении.
 
Но ведь ранее на том же заседании в парламенте Костанян также подчеркнул, что с правовой точки зрения на российской базе действует правомочность РФ, в том числе и в отношении российских военнослужащих, так как территория части не находится в пределах правомочности Армении по двустороннему договору от 1997 г. И, видимо, не вспомнил, что Пермяков внешне не похож ни на армянина, ни на турка или курда, чтобы пограничники «попутали» и тут же автоматически сдали бы его нашим правоохранителям. Генпрокурор был бы прав только в одном случае — если предполагать, что пограничники РФ не знали о побеге дезертира и не имели на руках ориентировки на задержание преступника. Нюансы договора от 1997 г., конечно, можно превратить в предмет данной статьи или иных аналитических рассуждений, но, извините — широкие массы граждан Армении нуждаются не в этом. А поэтому скажу одно — если пограничники не знали о совершении общеуголовных преступлений Пермяковым, но знали о побеге, краже оружия и осознавали, что имеет место попытка незаконного пересечения госграницы, то они действовали правильно и в рамках своих полномочий, задержав преступника и доставив его на 102-ую базу. Другое дело, что уголовное дело по последнему факту не могло бы быть односторонним — ни армянским, ни российским. К этой правовой коллизии еще вернемся, потому что многие на первых порах просто отказывались видеть целый ряд важнейших факторов.
 
Посмотрите на видеокадры с Пермяковым, опубликованные Следственным комитетом Армении 22 января — электронный адрес http://www.regnum.ru/news/society/1887337.html. Ни тени страха, ни капли раскаяния в глазах. Обще выражение лица — как будто бы хочет сказать «ну что вам еще надо? Я признал вину. Когда все это кончится?». Вглядитесь внимательно. И вот этого отморозка кто-то из «либерастов» Армении и России пытается сегодня представлять то «олигофреном», то «психом», то «психопатом»? Знаете, даже версия о зомбировании этого негодяя на нечто провокационное — после просмотра этих видеокадров, не выдерживает никакой критики. Убийца знает что совершил. Да, он не очень представляет, не очень верит в то, что его ждет. На что-то все еще надеется. Никакой подавленности — хотя бы переживаний и сожалений о том, что переход границы в Турцию сорвался. Тогда к чему крики «правозащитников» и прозападных христопродавцев из Армении и России?! Вполне физически и психически здоровый молодой человек 18 лет, отличник-танкист — даже не спецназовец, хотя уже есть слух, что «какие-то мстители» (!) в Минводах «в отместку за семью Аветисянов» убили российского, правда, бывшего, спецназовца. Это — что? Адекватный «ответ»? Нет. Это политическое юродство.
 
Еще большим грехом, чем политическое юродство, является политическая провокационность, тем более — провокационность, запланированная и оплаченная теми или иными кругами США. Всем хорошо известно, за что, например, в своей предвыборной программе выступал экс-кандидат в президенты Армении Раффи Ованнисян и ряд других кандидатов — в том числе и в плане 102-й базы. И всем хорошо известно, кому с самого момента своего появления мешала эта российская военная база — вспомните вой со стороны Турции, Азербайджана и Грузии, «глубокомысленные намеки» дипломатов США и НАТО на протяжении 1991-2014 гг. о «нежелательности иностранного военного присутствия» в Армении. Нет проблем — я лично в 90-е гг. открыто призывал к внеблоковому статусу Армении, предупреждая, что это не означает, что наша страна должна «членствовать» в НАТО или какой-то иной военно-политической структуре, рядом с Турцией, также обращая внимание на то, что любое военное сближение с Западом автоматически увеличивает степень рисков для безопасности Армении, так как в регионе есть Иран. И предупреждал, что только последние кретины могут призывать или даже действовать без учета фактора Ирана в общей системе организации безопасности, причем уже не только Армении, но и Арцаха.
 
Но, смотрите, что делают ереванские прозападники — пусть только в СМИ и в интернете в различных социальных сетях. Я думал и придумал этому название — вакханалия «бандеризации» Армении. С дальнейшей попыткой, безусловно, «майданизации» нашей страны, по примеру Украины. А повода уже даже и искать не надо. Даже подоплека — ну прямо ливийская или сирийская! Раз в Ереване «армянские революции» ну никак не «заиграют» — а возьмем-ка за стартовую площадку второй по величине город Армении Гюмри! Благо, население там измучено и засильем «авторитетов», и сложнейшей социально-экономической ситуацией. И вот повод — дикая история резни семьи Аветисянов. Искра вброшена в стог соломы и уже солома тлеет. Один неверный шаг властей Армении и России — и прозападные христопродавцы снова появятся в Гюмри с внешне вроде бы благостными призывами «дать правдивую информацию» о следствии, или — «жестоко покарать всех виновных». Вон, парочка-другая умников уже призывает не просто взять да вывести 102-ую базу из Армении, но и обязательно «судить командира базы и офицеров»! Интересно — а за что их-то? Или вот — требование судить «врачей, призвавших Пермякова на службу». Откуда у вас убежденность, что убийца — психически не адекватен? И почему вы так уверены в собственной непогрешимости, наконец?
 
Как говорится, пока молчит следствие, пока молчит (а он молчит) убийца Пермяков, не будет доказательств причастности к этому каких-то внешних сил. Но что бросается в глаза: 1) прозападные силы Армении словно бы заведенные, были готовы к нечто подобному и с молниеносной быстротой начали раскручивать маховик антироссийской пропаганды и, в частности, пропаганды против присутствия 102-й базы в стране; 2) турки усилили моральное давление на Армению и армянство, буквально как мантру повторяя, что, мол, турки и армяне обязаны «совместно осознать» и «жить вместе и строить будущее вместе»; 3) Азербайджан именно с 12 января ужесточил и резко увеличил количество диверсионно-провокационных нападений на границы Армении и на линии фронта в Арцахе, 24 января армянское Минобороны сообщило общественности, что 17-24 января только на линии соприкосновения между Азербайджаном и НКР с азербайджанской стороны имело место около 1800 случаев нарушения режима перемирия, в направлении армянских позиций было произведено свыше 20 000 выстрелов.

Азербайджанцы предприняли свыше двадцати попыток разведывательно-диверсионного проникновения, однако были отброшены на исходные позиции. Потери азербайджанской стороны составили 14 человек убитыми, свыше 20 человек были ранены, из строя выведена одна командирская машина и одна машина типа «Садко», предназначенная для перевозки военнослужащих. Со стороны Армении и НКР погибли 5 военнослужащих.
 
Наши прозападные силы — это «агенты» Турции и Азербайджана, или же просто у наших прозападных сил, Турции и Азербайджана общий хозяин?! Уверен, что рано или поздно армянская общественность узнает ответы на эти вопросы.
 
Тем не менее, первый «наскок» на базу провалился — гюмрийцы «не завелись», не поддались. Кроме хорошо известной всем и стабильной по численности «ереванской тусовки», даже в городе, где произошла трагедия, не нашлось людей, не помнящих о том, что же постигло, например, армянство Джавахка после вывода 62-й базы из Ахалкалака. Или — о том, что после вывода русских из Вазиани и Марнеули тамошние базы очень быстро превратились фактически в военные базы Турции. Тогда и столь же оперативно были вброшены два варианта «вопросов для дискуссии»: 1) требовать сдачи Пермякова исключительно под юрисдикцию Армении; 2) приговор должен выноситься исключительно от имени Республики Армения. Объясню и нашим правоохранителям, и иным, почему первое требование абсурдное — не только потому, что РФ согласно своей Конституции, не выдает своих граждан другим государствам. В конце концов, в Армении есть прецеденты, когда наши суды, по согласованию с российской стороной, судили россиян, причем военнослужащих. Вот последнее подтверждение — «к 15 и 14 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии усиленного режима приговорил суд армянского города Гюмри двух российских пограничников — ефрейтора Александра Каменева и рядового Дениса Попова. 14 апреля нынешнего года пограничники в нетрезвом состоянии убили одного и ранили восемь человек на городском рынке Гюмри», сообщение от 28 декабря 1999 г.
 
Но вопрос в том, что как минимум по двум преступлениям Пермяков ни в коем случае неподсуден Армении, ибо эти два преступления он совершил против России — попытка дезертирства и кража табельного оружия 102-й базы. Кто-то будет «приказывать», чтобы откровенное предательство армии России не получило бы правовой оценки? Но судить Пермякова за эти два преступления имеет право только и только его страна, а не Армения или США. А вот череда трех общеуголовных преступлений и одного преступления против государства — это уже юрисдикция исключительно Армении. Незаконное проникновение в жилище; массовое убийство с отягчающими обстоятельствами, в том числе двух детей, что приравнивается к убийству двух лиц, в момент совершения преступления находившихся для убийцы в заведомо беспомощном состоянии; кража из жилища — и, наконец, попытка незаконного пересечения границы. Усложняет это уголовное дело, что преступления против России и Армении связаны друг с другом множеством нитей и факторов. И глупо, нелогично вести два отдельных следствия, как и потом — будет глупо и нелогично проводить два отдельных судебных процесса. Допустим, Россия может (как это сейчас и имеет место) утверждать, что-де и по общеуголовным преступлениям суд над Пермяковым проведет российский Военный трибунал — благо, что уголовная санкция за эти виды преступлений в УК Армении и России практически идентичная. Да, но как быть с попыткой совершения преступления против государства Армения — незаконного пересечения госграницы? Пермяков ведь не российскую границу собирался нарушить! Ни один российский суд не правомочен судить Пермякова за данное преступление.
 
Вот и напрашивается вывод — коль скоро само преступление неоднородное и носило длящийся характер, являясь беспрецедентным по фактору перемешивания составов различных преступлений, то и следствие и судебный процесс должны быть беспрецедентными. Это тот редкий случай, когда преступнику приговор должны выносить две страны, а не одна. Следовательно, состав суда должен быть также совместным — коллегия военных судей России и коллегия армянских судей. И, извините, обе страны на время проведения суда обязаны (!) отказаться от моратория на смертную казнь. Причем преступник должен заранее «узнать» об этом — возможно, что это развяжет ему язык и он ой как много интересного расскажет следователям Армении и России. В том числе о своих контактах в Гюмри (или даже Ереване) вне 102-й базы, в том числе и о том, что это ему «захотелось воды попить» именно в доме Аветисянов, что он даже «терпел» почти 5 километров — лишь бы именно там «воды попить»! Наконец, расскажет о том, почему и под чьим влиянием принял решение бежать в сторону турецкой границы. Прецеденты «временного отказа» от моратория на смертную казнь международная юридическая практика знает — в свое время, когда Израиль выловил, наконец, одного из палачей евреев, то на время суда и исполнения приговора над тем фашистом Тель-Авив снял с себя обязательство не осуждать на смерть.