Польский заключенный может зарабатывать 500 долларов, учиться и работать волонтером. Журналист «Белсата» побывал в двух польских тюрьмах и узнал, в каких условиях содержатся осужденные в соседней стране.
Тюрьма открывает двери
Варшавское отделение Тюремной службы устроило двухдневную акцию «(Не)известное в тюрьмах», во время которой можно было посетить такие учреждения. Желающих набралось более 5 тысяч человек, однако каждая из тюрем могла принять только по две группы из 20-30 человек.
«С помощью этой акции мы хотим рассказать о своей работе, показать как живут заключенные. И разрушить мифы и стереотипы относительно нашей службы, существующие в обществе», — говорит Дорота Алямэ, заместитель пресс-офицера в СИЗО «Варшава — Бялолэнка».
Вероятно, что стереотипы относительно тюрем у поляков не настолько мрачные: в очереди около тюрем были даже родители с детьми. А еще именно здесь находился лагерь для интернированных оппозиционеров во времена военного положения в 1981 году. Сидел здесь среди прочих нынешний президент Польши Бронислав Коморовский.
Сегодня в Польше за решеткой находится приблизительно 78 тысяч человек, или 220 человек на 100 тысяч населения. В Беоруссии статистические данные о тюрьмах остаются закрытыми. Но согласно докладу Совета Европы, в 2013 году в нашей стране последний показатель чуть ли не вдвое больше — 438 заключенных на 100 тысяч населения.
Тюремная служба подчиняется Министру юстиции. Но за соблюдением прав заключенных, кроме контролирующих органов, следят также Омбудсмен по правам человека и правозащитные организации. В пресс-службе уверяют, что правозащитники имеют открытый доступ к темнице и могут посещать их даже без предварительного согласования.
Три метра на человека и восемь меню
Кардинальные перемены к лучшему в польских тюрьмах начались несколько лет назад. По крайней мере так считает один из осужденных в варшавской тюрьме, принимавший участие во встрече с журналистами и посетителями. Участникам акции показали несколько камер в изоляторе. Как признают в тюремной службе, места немного — 3 квадратных метра на человека. Зато исправная вентиляция, хорошее освещение. На достаточно больших окнах — стеклопакеты. На батареях можно регулировать температуру. О таких условиях белорусский заключенный может только мечтать. Но в тюремной службе уверяют, что нам показали «не самые лучшие и не самые плохие» камеры.
У польских и белорусских заключенных схожие права. Одно из самых важных для арестанта — возможность встретиться с родными. В СИЗО в Радоме такие встречи проходят в специальном зале, где стоят столики и стулья, есть отдельный детский уголок, а рядом — киоск, где можно купить сладости или обед. Такие встречи должны проходить 2 раза в месяц. дополнительная встреча полагается, если у заключенного есть малолетний ребенок.
«Администрация может поощрить заключенного, дав право на еще одну встречу и этой возможностью мы стараемся пользоваться часто. Награждаем тех, у кого нет взысканий, кто принимает активное участие в ресоциализационных работах, — говорит заместитель директора СИЗО в Радоме майор Павел Любэрски. — В свою очередь лишение права на свидание — одно из самых суровых наказаний. Также наказанием служит встреча в специальном помещении, когда посетителя и заключенного разделяет стекло и они говорят по телефону, когда заключенный не может даже прикоснуться к любимому человеку».
Что касается тюремной пищи — при наличии медицинских показаний, заключенный может получать отдельное Меню. В Радоме тюрьма рассчитана на тысячу человек. И каждый день здесь кормят осужденных по 8 различным меню. Есть меню для диабетиков, для вегетарианцев, для тех, кто по религиозным причинам не может есть свинину.
Человеческие лица в тюрьме
«Мой срок — 15 лет. Десять из них я уже провел за решеткой. И с самого начала я для себя решил, что тюрьма не сделает из меня овощ. Я останусь человеком и сделаю все, чтобы эти годы не были полностью вычеркнуты из жизни», — говорит Т. Он начинал с работы на кухне. Сейчас — работает на тюремном радио, где вместе с другими арестантами выпускает собственные программы. В свободное время вышивает и делает модели. Мечтает о том, что ему выпишут пропуск в город, к семье за образцовое поведение.
«За десять лет я увидел в тюрьме очень много очень разных людей. И хотел бы сказать о том, насколько это тонкая линия — между свободой и тюрьмой. Сюда попадают не только преступники до мозга костей, но и обычные люди. Одна нелепая выходка — и ты здесь. У меня иначе, я совершил бессмысленное и ужасное преступление. Из-за алкоголя. Я мог получить и пожизненное», — добавляет Т.
Второй заключенный, который пришел на встречу, попал в тюрьму за то, что совершил ДТП, в котором погиб человек. За руль М. сел пьяный. У осужденного «полуоткрытый режим» и на волонтерских началах он работает в местном архиве. Также приходит на встречи с водителями в местный Центр дорожного движения. Там проходят дополнительные курсы для водителей, получивших штрафные пункты и рискуют потерять права. М. рассказывает им свою историю. «Я совершил преступление. И должен понести наказание. Но я выйду на свободу, а человека, который из-за меня погиб, не вернуть. Я пытаюсь донести это до других водителей, подростков с которыми также организовывают встречи. Если я достучусь хотя бы до трех человек из 30, уже будет хорошо», — добавляет он.
Ресоциализация. Как не потерять человека в тюрьме
Психолог Анна Фиалковска работает в СИЗО в Варшаве. Она рассказывает, что, очутившись за решеткой, заключенные попадают и под надзор ее коллег. Каждый проходит специальные тесты и собеседования с психологом, оценивается психическое состояние арестованного. Особое внимание к тем, у кого есть склонность к самоубийству.
«В тюрьму попадают разные люди. Кто-то уже был за решеткой, кто-то в первый раз. И больше всего человека пугает неопределенность. Неизвестно, сколько времени он проведет здесь, если он еще не осужден и не оправдан. Это новая реальность, с которой приходится мириться и в которой придется существовать. Вдобавок ко всему, на этапе, когда человек еще не обречен, не администрация тюрьмы, а следователи дают согласие на свидания с родными. Это тоже очень тяжело в психологическом плане. Мы, психологи и воспитатели, пытаемся помочь адаптироваться. Абсолютно каждый заключенный может воспользоваться нашей помощью», — говорит Анна Фиалковска.
Это только начало ресоциализации заключенных. В целях Тюремной службы — не только исполнить наказание, но и вернуть человека в общество. И лучший способ это сделать — дать возможность заключенному учиться и работать, приносить пользу другим.
В польских тюрьмах существуют образовательные программы. Можно получить среднее и специальное образование, учить иностранные языки. Но пожалуй главной привилегией считается возможность работать.
После таких художественных двориков в Радоме, серые бетонные стены «прогулочных» в Варшаве особенно угнетают. Однако и в Радоме оставили два дворика нераскрашенными. Для тех, кто провинился.
