А еще о ватикано-итальянских проблемах и о том, чем бейсбол похож на католицизм

На этой неделе, Святой Неделе, произошли два события, показавшие, что во многих уголках мира из-за роста исламского экстремизма у христиан и атеистов появилось немало общего.

В Кении боевики исламистской террористической организации «Аш-Шабаб» ворвались на территорию Университетского колледжа Гариссы и открыли огонь во время христианского богослужения. Затем они отпустили мусульман и убили или захватили в заложники христиан. Погибло 147 человек.

Неясно, специально ли террористы выбрали наиболее священный день христианского календаря, хотя такие праздники, как Рождество и Пасха, давно считаются днями повышенной угрозы для христианских меньшинств во многих странах мира.

В Бангладеш два вооруженных ножами убийцы зарезали блогера Вашикура Рахмана (Washiqur Rahman), который активно выступал против религиозного фундаментализма. В феврале точно также на улицах Даки был убит блогер Авиджит Рой (Avijit Roy), отрыто придерживавшийся атеистических взглядов: на него напали двое мужчин, вооруженных мачете. Бангладешские источники сообщали, что за минувшие два года в стране были убиты или умерли при странных обстоятельствах еще несколько блогеров-атеистов.

Жертвы этого террора в Кении и в Бангладеш были убиты не просто за то, что они не были мусульманами. Террористы преследовали людей определенных взглядов.

Исламские радикалы, ненавидящие Запад, испытывают особую ненависть к христианам и к атеистам. Первые символизируют для них греховное прошлое Запада. Последние воплощают собой упадок и отступничество современного Запада.

В Европе и Северной Америке мы привыкли считать, что культурный раздел проходит между либералами и консерваторами, причем верующие обычно сконцентрированы на одной стороне. Например, согласно мнению составителей опросов общественного мнения в США, можно угадать, за республиканцев или демократов голосует человек, если узнать, как часто он посещает церковь.

Но в большинстве стран мира на вещи смотрят по-другому.

В других странах линия фронта пролегла между сторонниками светского государства и теми, кто хочет силой навязать теократию. Самым ярким примером последних стал радикальный ислам, но есть и другие примеры, в частности буддистские экстремисты в Мьянме и Шри-Ланке, индуисты в Индии и христианские фундаменталисты в Центрально-африканской республике и других зонах военных конфликтов.

Если сформулировать вопрос как противостояние нетерпимости и плюрализма, то большинство умеренных последователей религии окажутся в одной лодке с неверующими. В случае победы нетерпимости христиане и атеисты рискуют больше всех.

По этой причине ближневосточные епископы в Католической церкви стали наиболее активными сторонниками светского государства. Для них отделение религии от государства — это не абстрактная теория, а стратегия выживания.

Во время синода в Риме в 2010 году епископы из стран Ближнего Востока призвали к установлению «демократии позитивного светского характера и к разграничению религиозного и гражданского порядка».

Это заявление вполне могут поддержать и воинствующие атеисты.

С учетом этой динамик подъем религиозного фанатизма может привести к непреднамеренному результату в виде пересмотра отношений неверующих и тех, кто придерживается умеренных религиозных воззрений.

В Бангладеш поживают 156 миллионов человек, и 86% из них составляют мусульмане. Доля христианского населения составляет не более 0,4%. В случае, если основой гражданских прав в этой стране станет гражданство, а не религиозная принадлежность, больше всех выиграют христиане и атеисты.

Но для формирования такой коалиции каждая сторона должна будет чем-то поступиться.

Атеисты должны отказаться от концепции, согласно которой религия сама по себе проблематична, и признать, что человек может быть одновременно верующим и сторонником плюрализма и равенства. Это не пустые слова, таких людей в мире насчитываются миллионы.

Верующие, в том числе христиане, должны признать, что не только они страдают. Они должны открыто сказать фундаменталистам, что в светском обществе есть место не только для разных религиозных традиций, но и для взглядов таких людей, как Авиджит Рой.

Если такое сотрудничество станет международной силой, то Папа Римский Франциск мог бы помочь укрепить и развить его.

Понтифик уже установил добрые отношения с некоторыми атеистами, например он неоднократно беседовал с левым итальянским журналистом Эудженио Скальфари (Eugenio Scalfari), человеком, которого уважают в светских кругах.

Каким бы невероятным это ни казалось сегодня понтифик вполне может пригласить Ричарда Докинза (Richard Dawkins), автора бестселлеров и воинствующего атеиста, для совместного осуждения терактов в Кении и Бангладеш и защиты принципов «здорового светского государства», в котором есть место для веры и неверия, но которое не навязывает ни то, ни другое.

Если бы Кристофер Хитченс (Christopher Hitchens, выдающийся журналист и писатель, убежденный атеист — прим. ред.) был жив, то понтифик мог бы обратиться и к нему... Уверен, многие из нас заплатили бы за возможность увидеть их встречу.

Произойдет ли нечто подобное в ближайшее время, нам остается только гадать. Пока же христиане, отмечающие Пасху, имеют все больше оснований найти в своих соседях-атеистах новых добрых друзей.

Страстная пятница и мученичество

Ватиканский корреспондент Crux Инес Сан-Мартин пишет о современном мученичестве и о том, как современные католические лидеры связывают Страстную пятницу и преследования их единоверцев. Об этом можно прочитать здесь.

Ватикан и Италия

Недавно произошло событие, незаслуженно обойденное вниманием СМИ: Ватикан и Италия подписали договор об обмене финансовой и налоговой информацией в рамках борьбы с отмыванием денег и другой незаконной деятельностью.

Одним из последствий подписания договора станет затруднение практики ухода от уплаты налогов вкладчиками Института религиозных работ, более известного как Ватиканский банк. Итальянские политики, банкиры и налоговики на протяжении поколений жаловались Ватикану на эту уловку.

Это событие имеет большое значение по двум причинам.

Во-первых, это подтверждает серьезность намерений Папы Франциска о проведении финансовой реформы в рамках общей чистки Ватикана.

Во-вторых, оно должно предоставить итальянским властям инструменты для получения финансовой информации от Ватикана: таким образом у них появится возможность предотвращать скандалы и устранять просчеты до того, как они разовьются в уголовные дела.

Не вдаваясь в детали, отмечу, что договор также отражает нечто большее, а именно: местонахождение Ватикана в Италии давно было одновременно преимуществом и Ахиллесовой пятой Святого Престола.

Одно из преимуществ связано с присущим итальянской культуре космополитизмом, отвечающим глобальной церкви. Сам факт проживания в Италии способствует изучению католических принципов, хотя сегодня это не так заметно. Например, до 1999 года министерство юстиции Италии официально называлось «Министерством милосердия и справедливости», и старое название кое-где встречается и сегодня.

Итальянцы также отличаются здоровым релятивистским подходом к соблюдению законов, что имеет огромную важность при попытке разработать правила, которые можно будет применять в разных уголках мира и в разных исторических обстоятельствах (чтобы получить представление о том, как итальянцы соблюдают законы, понаблюдайте как-нибудь за тем, как римские и неаполитанские водители относятся к правилам дорожного движения).

Еще одно преимущество относится к тому, что итальянцы, будучи не в ладах с системами, просто удивительно отзывчивы в личных отношениях, и это касается и Ватикана. Стоит вам установить хотя бы шапочное знакомство с персоналом, как они уже считают себя обязанными помочь. Американские функционеры никогда так не поступят.

Итальянцы также терпеливо относятся к бюрократии. Они не ждут чего-то невероятного от моральных качеств священников. Они давно научились проводить различие между основами религии и талантами людей, управляющих церковью. Все это необходимо для сохранения здравомыслия в католическом образе жизни.

Должен ли я напоминать о кухне и вине?

Но, как и у любой другой культуры, у итальянской есть и недостатки.

Любой, кто пытался в Италии вызвать водопроводчика или мастера для ремонта крыши, хорошо знает, что дела здесь делаются невероятно медленно. Хотя при Папе Франциске началось некоторое оживление, в целом в Ватикане по-прежнему царит хорошо знакомая вялость. Девиз не изменился: «Приходите в среду, и мы ответим вам через триста лет».

Кроме того, трудовое законодательство крайне затрудняет увольнение работника за профессиональную непригодность. Практически в любом предприятии можно встретить как минимум одного человека, которого называют «менефрегиста». Этот термин можно перевести, как «человек, который ни шиша не делает». Итальянские руководства по ведению бизнеса содержат массу советов о том, как вести дела в обход этих людей, но при этом ни слова не говорит о том, как бы от них избавиться.

Пожалуй, очень проблематичным было медленное изменение вещей, из-за которого итальянцы традиционно терпимо, если не сказать, положительно, относились к принципу «рука руку моет». В других странах это принято называть коррупцией. Отдать победу в тендере родственнику, передать выгодный контракт важной персоне в надежде на услугу считалось в порядке вещей.

Согласно докладу Европейского союза от 2014 года, коррупция обходилась Евросоюзу в 120 миллиардов евро в год, и половина этой суммы приходилась на долю Италии. Хотя авторы доклада признавали, что разные стандарты, принятые в разных странах, могли исказить реальный масштаб явления, Италия тут все равно выглядит не слишком хорошо.

Эта психология давно просочилась в Ватикан. Статьи о финансовых нарушениях часто говорят о «ватиканских делах», но на самом деле это обычные итальянские дела.

Разгоревшийся в 2010 году скандал — классический пример: ватиканский чиновник сдавал апартаменты итальянским политикам по цене ниже рыночной, чтобы заручиться их поддержкой при голосовании по общественному финансированию работ по восстановлению ватиканской собственности. Но правильнее сказать, что это был не ватиканский чиновник, а итальянский бюрократ, который поступал так, как и любой другой местный чиновник на его месте. Более того, и это действительно проблематично, он даже не считал, что совершил нечто предосудительное.

Тайные договоренности считаются в порядке вещей и на самом высшем уровне. В 2005 году кардинал Анджело Содано (Angelo Sodano), занимавший пост госсекретаря Ватикана, попросил свою американскую коллегу Кондолизу Райс добиться отклонения иска США против Ватикана по поводу сексуальных домогательств. Содано считал, что такая просьба — в порядке вещей. Райс пришлось объяснять ему, что американская система правосудия работает совсем не так.

Папа Франциск принял меры для внедрения в Ватикане международных этических норм, в частности, поддержал своего ставленника, австралийского кардинала Джорджа Пелла (George Pell), финансового реформатора, когда кое-кому не понравилось предложение сделать английский официальным рабочим языком наряду с итальянским в департаменте Пелла.

Соглашение, подписанное на прошлой неделе, еще одно напоминание о том, что Италия и Ватикан останутся неразрывно связаны друг с другом. Понтифику предстоит нелегкая задача: удалить итальянские факторы, мешающие нормальной работе, и в то же время сохранить те особенности, которые придают Ватикану особый шарм. Особенно это касается финансовой сферы.

О бейсболе и католицизме

Пасха — мой любимый праздник. Не только потому, что он напоминает о центральном событии для христианской идеи спасения, о воскресении Христа, но и потому что он совпадает с открытием чемпионата по бейсболу.

Несколько лет назад я составил список из девяти причин, по которым католицизм значит для религии то же, что бейсбол значит для спорта. Число причин выбрано для соответствия с числом подач в обычном матче. Опубликую этот список снова в честь первого удара по мячу:

1. Католицизм и бейсбол чтят прошлое, они бережно хранят память о сонме святых, в том числе с помощью святилищ и священных открыток.

2. У обоих есть странные правила, которые понятны только посвященным.

3. Оба придают большое значение ритуалам, в которых важен каждый шаг. Вот почему баскетбол похож на религию Пятидесятников — они оба основаны на экстатических переживаниях. Американский футбол — вообще язычество, но это уже другой разговор.

4. Бейсбол и католицизм окутаны статистикой, тайнами и знаниями. Вот вам для примера: кто поставил рекорд по среднему проценту отбивания? (Тай Кобб). Кто из понтификов дольше всех и меньше всех возглавлял церковь? (Пий IX и Урбан VII).

5. Бейсболом и католицизмом можно заниматься время от времени, но настоящие ценители практикуют литургию ежедневно.

6. Бейсбол и католицизм относятся к всемирно популярным играм, но особенным успехом они пользуются у латиноамериканцев. В сильном составе команды «Детройтские тигры» играют два венесуэльца, кубинец и шесть американцев разного происхождения. Посмотрите на американские приходы, в большинстве из них такая же смесь.

7. Католицизм и бейсбол запятнаны скандалами, подорвавшими репутацию бывших суперзвезд. Но они показали удивительную жизнеспособность и доказали, что игра в состоянии вынести любые попытки разрушить ее изнутри.

8. Оба имеют довольно сложное хозяйство, и поклонники часто обсуждают, какой следующий товар станет хитом продаж.

9. Оба вознаграждают терпение. Если вам нужен немедленный результат, то ни католицизм, ни бейсбол вам не подойдут.

Есть еще кое-что, благодаря чему Американская Лига более похожа на католицизм, чем Национальная Лига. Американская Лига разрешает вводить десятого игрока, в отличие от квазикальвинистской Национальной. Она больше напоминает то, что кардинал Джон Генри Ньюман однажды назвал развитием доктрины.

Мне показалось забавным, что команды «Падре» и «Кардиналы» играют в протестантской Национальной Лиге. Некоторые критики обрушились на меня за предложение ввести десятого игрока и обвинили в ереси. Не припоминаю, писал ли я хоть что-нибудь, что вызвало бы похожие отзывы.

Самый интересный отзыв пришел от моего друга, преподобного Джона Залсдорфа (John Zuhlsdorf), который ведет умный блог «Fr. Z.». То, что он часто не поддерживает мое мнение, делает все еще более интересным.

«Fr. Z.» напомнил об одной латинской поговорке, которая много теряет в переводе: «Beati qui non expectant, quia non disappointabuntur». Это значит примерно следующее: «Благословенны те, кто не питают надежд, потому что их не постигнет разочарование». Он считает, что это подходит как католицизму, так и бейсболу, потому что и там и там истинные поклонники, видя, как их надежды откладываются на еще один год, могут лишь сказать «аминь».

Кстати, я упомянул Папу Урбана II, который был понтификом самый короткий срок, всего 12 дней с 15-го по 27-е сентября, и умер от малярии. «Fr. Z.» напомнил, что Папа Урбан II также угрожал отлучить от церкви всех любителей табака, то есть ввел первый в истории запрет на курение.

Не могу остановиться: запрет отменил в 1725 году Папа Бенедикт XII, заядлый курильщик. В 1982 году Иоанн-Павел II запретил курить в принадлежащих Ватикану зданиях. Этот запрет из тех, которые чаще нарушают, чем соблюдают.

Наконец, не знаю, хороший ли это момент, чтобы признаться на сайте The Boston Globe, который принадлежит владельцу «Ред Сокс», что я болею за «Янки»?