Лига арабских государств (ЛАГ) – проблемная организация, которая, несмотря на имеющиеся материальные возможности, практически не упоминается на международной арене и демонстрирует способность не столько решать проблемы арабов, сколько частично сглаживать их. На встрече, состоявшейся в прошлом месяце в Каире, министры иностранных дел ЛАГ по предложению генерального секретаря Набиля аль-Араби (Nebil Arabi) достигли принципиального соглашения о создании единой армии. В случае реализации проекта единых арабских вооруженных сил они станут третьей объединенной армией, возникшей после подобных сил ООН и НАТО.
Хотя проект единых арабских вооруженных сил возник на повестке дня после безудержного продвижения шиитских хуситов в Йемене, было объявлено, что стадия его разработки продлится около шести месяцев. Вероятно, как только «арабская весна» пошатнула основы национальных государств, лидеры, застигнутые врасплох этим процессом, осознали, что они не смогут структурировать старый порядок в одиночку и с применением классических инструментов. Возможно, старые режимы взволновало то, что стремление западных сил (и прежде всего, США) к присутствию на Ближнем Востоке с каждым днем стало улетучиваться. Если учесть, что арабским лидерам весьма непросто достичь консенсуса по тому или иному вопросу, можно сказать, что к разработке проекта единой армии их подтолкнул не столько общий дух, сколько общие угрозы.
Очевидно, несмотря на название «арабская армия», создаваемая структура является неким оборонительным фронтом против смешавшего все балансы подъема Ирана и шиитского полумесяца. Попытка хуситов постепенно захватить Йемен при явной поддержке Ирана, неотвратимый экспансионизм ИГИЛ и беспомощность арабских стран, оставшихся один на один со своими проблемами, толкает ЛАГ к новому детищу.
Арабские лидеры справедливо обеспокоены тем, что террористические организации на Ближнем Востоке действуют как государственные или автономные субъекты, начиная представлять угрозу для национальных государств региона. Когда к этому добавились необъяснимые масштабы шиитской солидарности во главе с Ираном и достижения на этом фронте, на повестке дня региональных государств возник проект, который называли невозможным. То, что причина арабской сплоченности стран Персидского залива, – не столько их любовь друг к другу, сколько тревога относительно других сил в регионе, является определенным преимуществом для арабской армии. Важно обратить внимание на тот факт, что создается не «исламская армия», а ее создатель – не «Организация исламского сотрудничества». Это реализуемый без прямой поддержки Запада проект борьбы с террористическими организациями, возникшими из эклектичных конструкций, не имеющих арабское происхождение или, по мнению арабских лидеров, представляющих угрозу для их режимов.
Совместный проект, принципиальная договоренность по которому была достигнута политиками, в дальнейшем будут воплощать военные эксперты. В состав единых арабских вооруженных сил, которые, как ожидается, будут оснащены военными кораблями и самолетами, потенциально могут войти 40 тысяч военнослужащих.
А в какую сторону держать курс Анкаре, которая, оказавшись меж двух огней – арабским миром и Ираном, не способна стать решающим игроком в период, когда предпринимаются попытки придать новый вид Ближнему Востоку? Можно ли считать достаточным настойчивое сближение Турции, сетующей на присутствие Ирана в регионе, с осью во главе с Саудовской Аравией?
Хотя, по сути, неизвестно, о чем размышляла и мечтала элита Партии справедливости и развития (ПСР), движимая любовью к «арабской весне» и мотивацией свергнуть Асада, сегодня очевидно, власти Турции обеспокоены Ираном и ИГИЛ. В период холода в отношениях с Тегераном Анкара после серии контактов со странами Персидского залива осуществила рейд в Иран. Сближаясь с США, Тегеран, который, как ожидалось, жаждет борьбы с западным фронтом и радикальными исламистами в регионе, опроверг все представления романтичных иранистов. Иранский режим, который, как утверждалось, бросил вызов западному империализму, прыгнул в первую же приоткрытую вашингтонским фронтом дверь вагона. В частности, на прошлой неделе Обама, стремясь убедить американскую общественность, выразился так: «Иран осознал, что не сможет бороться с нами». Вашингтон с одной стороны строит позитивные отношения с Тегераном, с другой – выражает необходимость еще большего вооружения стран Персидского залива. Все расчеты Белого дома – это Ближний Восток, который можно контролировать и сдерживать, не участвуя в вооруженных столкновениях.
То, какую роль возьмет на себя Турция в этом раскладе сил, покажет время. Ведь сегодня не осталось ни одного политического игрока, который состоял бы в союзнических отношениях с теми, кто принимает решения в Турции. Прогресс, который Анкара достигнет в регионе, определят не ее собственные предпочтения и планы, а новые устойчивые партнерства на Ближнем Востоке и новые проекты.
Однако сегодня ПСР, исчерпавшая свои многие важные инструменты, ждет формирования арабской армии, будучи озадаченной вопросом: «Что я получу от той или иной роли в сирийском и йеменском кризисах?»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На встрече, состоявшейся в прошлом месяце в Каире, министры иностранных дел Лиги арабских государств по предложению генерального секретаря Набиля аль-Араби достигли принципиального соглашения о создании единой армии. В случае реализации проекта единых арабских вооруженных сил они станут третьей объединенной армией, возникшей после подобных сил ООН и НАТО.
