Сверхновый русский уходит от погони

В Кремле, там, где, говорят, сосредоточена государственная власть Российской Федерации, принято очередное мудрое решение — создать для языка, имеющего хождение в Кремле на правах государственного, особые, новые условия.

Для начала на важном совещании в присутствии самого главы государства принято правильное решение о выводе этого языка в системе образования из предметной области «филология». Это надо было сделать давным-давно. Еще в 1928 году Осип Мандельштам писал: «Чем была матушка филология и чем стала... Была вся кровь, вся непримиримость, а стала псякрев, стала всетерпимость...»

Слова великого поэта в переводе на государственный язык РФ звучат так: «Государство должно постоянно повышать качество обучения наших детей русскому языку независимо от их места жительства и специализации школы. И в этой связи не могу не согласиться с теми специалистами, с филологами, учителями, общественными деятелями, которые считают, что необходимо выделить русский язык и литературу в самостоятельную предметную область в системе общего образования».

Все понимают, что с русским языком что-то не так. Вроде и филологические науки есть, несколько институтов старательно изучают его. Заграница изучает. Госдума в последние годы взялась за русский язык. А народ-богоносец от всего этого величия отворачивается.

Мало и бедно пиша,
лепит ошибок до шиша.

В устной речи не может не допустить погрешностей против высокой духовности. По-прежнему, как в старые времена, любит сквернословничать в бога-душу-мать, а кого норовит и недалече послать.

Мало того! Какие-то неизвестные богохульники посягнули на азбуку нашу святую, чтобы нечистые свои матерные слова сокращенно изображать: то к букве П хвостик от Ц пририсуют, то к букве Б нашей богатырской тремы от буквы Ë приколотят, а то сведут воедино и вовсе Х, У да Й. И всей этой гадостью заполняют эти ваши интернеты.

Сколько лет, сколько десятилетий ограждали олухи-филолухи наш богоспасаемый народ от этой напасти. Власти — советские еще! — аж три поколения помогали в этом богоугодном деле. Но что-то не задалось. Не получилось. Почему не задалось дело «сбережения» и «сохранения»?

Многие спрашивают, да не супостат ли запустил «программу» какую зловредную. Мало им было, гадам, Советский Союз распустить, так еще и на русский язык порчу напустили.

Поднизом, стало быть, сквернословия матерного набуровили, сверьху американизьмами своих дискурсов ученых надымили, а нам оставили одну полоску, да и ту — несжатую. Курицу выпустить негде, как говорил товарищ Сталин.

Руководство заволновалось: даже взятое им под опеку население с помощью этого привычного и, главное, почти всегда бывшего бесплатным средства — языка — не удается ни собственным населением управлять, ни, тем более, остальной мир убедить в святости и чистоте наших помыслов, целей и задач.

Дело серьезное: малограмотным населением, догадывается начальство, управлять, видать, не получится. Тут еще такая закавыка: на заре Советской власти, в молодые годы чекистской бабушки нынешних российских руководителей, большинство неграмотного населения бывшей империи получало грамотность в одном флаконе с новой политической доктриной. Как к ней ни относись, но у тогдашней грамотности номинальная цель была просветительская. Даже Академию наук тогдашняя власть себе решила до конца не подчинять. Понимали: есть нечто такое, что властям неподвластно.

Обломал товарищ Сталин зубки о вопросы языкознания. Филологов загубил немеряно, филологию ввел в то самое состояние, о котором Мандельштам говорил. Но язык на его мозгобойство окаянное и ответил.

Не только великими писателями, которых в России никто и не прочитал — ни с Шаламовым, ни с Солженицыным не справилось умственно и душевно покалеченное племя советских людей. Даже и подохнув, Сталин на три поколения вперед отравил язык своих последышей. Язык ответил небрежением. Почему же ему не поможет сбережение?

«Для каждого народа вопрос сохранения родного языка — это вопрос сохранения идентичности, самобытности и традиций», — написал какой-то умник в речуге для президента РФ. А тот и озвучил. Не-е-ет, господин президент. Для каждого народа это как раз не вопрос. Народ не задается вопросами «сохранения идентичности, самобытности и традиций». Народ примеривается к завтрашнему дню, смотрит, что ему пригодится, а что нет. И если пригождается почему-то матерок, стало быть, матерком и будет выражаться. И английские слова будет предпочитать русским, когда надо будет. Хоть кол ему на голове теши.

Но и не сказать, что слова «идентичность», «самобытность» и «традиции», как теперь говорят, ни о чем. Этот набор слов очень точно выдает опасение говорящего, что при нынешнем состоянии общественной грамотности нынешним российским властям никак не удастся сохранить свою «идентичность», «самобытность» и «традиции».

Иначе говоря, никак не получится зарезервировать за собой власть надолго. Отсюда и разговор о «сбережении языка».

Потому что Советский Союз развалился в тот самый момент, когда, несмотря на все тогдашние усилия по «сбережению» русского языка как языка «межнационального общения» (была такая формула в дышавшем на ладан совке), у людей, населявших этот союз, общего языка как раз и не стало.

Вернее сказать, та его казенная, деревянная версия, на которую и сейчас намерены перевести население в Российской Федерации, перестала восприниматься людьми как этот самый общий язык «идентичности», «самобытности» и прочей довольно лживой хрени, предлагаемой «народу» в качестве «скрепок и кнопок».

Все в СССР оказалось проще: врать надо было меньше. А людям разрешать, наоборот, больше. Не справились с задачей носители русского деревянного языка как государственного.

Особенно, до слез, смешно, когда чекисты и причекищенные ученые и сейчас начинают употреблять выражение «предметная область».

Да, границы «предметных областей» в науке то и дело меняют очертания. Но расширение этих границ обеспечивается только успехами той или иной предметной области. Например, успехи в области нейрофизиологии и психологии позволили развить науку нейролингвистику. А успехи в области социальных и политических наук дали бы много и науке социолингвистике. Только наука ведь занимается сущим, а не должным. Тем, что есть, а не тем, что хочется начальству. Изуродовав политическую систему, задушив демократические институты, трудно остаться один на один с языком нравственно покалеченных несвободных людей. Трудно оставаться грамотным народу, оболваненному пропагандой.

Не знаю, нужно ли властям опасаться, что, стоит только русским людям стать грамотнее, оставаясь в предметной области международной науки филологии, и он начнет разбираться в алогизме и лживости собственного политического руководства. Разбираться, может, и не начнет, но вот только сбежит от этого руководства при первой возможности. Как это уже сделали в девяностые и нулевые годы миллионы математиков, естественников и прочих «засекреченных ракетчиков».

А население, которому вполне грамотная банда пропагандистов впаривает, например, ненависть к самому близкородственному языку и к его носителям — украинцам, никогда не овладеет литературным русским языком: он ему просто не нужен. Как говорил Виктор Шкловский, нельзя объяснить аромат дыни человеку, который всю жизнь жевал шнурки.

«Российская Конституция гарантирует право всех народов на сохранение родного языка и создание условий для его изучения. Республики вправе устанавливать свои государственные языки и использовать их в работе органов госвласти и местного самоуправления», — заявил президент и в качестве примера привел Крым, где «действует три равноправных языка — русский, украинский и крымско-татарский». Надо же, в составе Украины на 600 русских школ в Крыму было всего несколько десятков украинских. А вот в Российской Федерации, где украинцев проживает несколько десятков миллионов, как там с школами на украинском языке?

Получилась прямо-таки проговорка по Фрейду. Конституция России, главный политический документ, написанный на русском языке, категорически запрещает нападать на соседние страны и захватывать чужую территорию, на каких бы языках там ни говорили. Вот почему на свободном русском языке не стоит создавать тексты, которые, например, оправдывали бы нападение на Украину и разграбление этой страны, как и любой другой, входила та в состав СССР или нет.

Чем больше на вашем языке производится безнаказанной лжи, тем меньше шансов, что его захотят использовать, учить и любить. Не другие, нет — вы сами, граждане. С кого нет спроса, от того и толку нету. А сверхновый русский уходит от погони неведомыми тропами.