На этой неделе в Центре стратегических и международных исследований состоялась дискуссия на тему «Уроки холодной войны и нынешняя политика США», в которой приняли участие наиболее влиятельные политики эпохи холодной войны из обеих партий: бывший председатель сенатского комитета по делам вооруженных сил США Сэм Нанн (Sam Nunn), бывший сенатор и старейший член комитета по делам ВС Джон Уорнер (John Warner) и бывший госсекретарь США и советник по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджер (Henry Kissinger).
Уникальный опыт этих чиновников, определявший политику безопасности США в эпоху существования Советского Союза, побудил их подробно рассмотреть нынешние отношения США и России. Участники этой дискуссии выдвинули целый ряд аргументов в пользу того, что Россия представляет собой долгосрочную угрозу безопасности США и что политика эпохи холодной войны может предложить нам ценные уроки того, как необходимо реагировать на эту угрозу.
С их точки зрения, Россия является главной угрозой безопасности, с которой в настоящий момент сталкиваются США. Основные проблемы США, напрямую не связанные с Россией — а именно, деятельность Исламского государства и будущее исламистского экстремизма — в ходе этой дискуссии почти не затрагивались. Хотя ее участники утверждали, что решение некоторых из заявленных проблем можно почерпнуть их того опыта, который США получили в ходе холодной войны, они забыли упомянуть о том, что действия Америки после ее окончания свели на нет все те достижения, которых она добилась в ходе той войны.
Холодная война была двусторонней: США с одной стороны и Советский Союз с другой. Современная система безопасности является многосторонней. Более того, Россия в значительной мере изменилась с момента окончания холодной войны — и не в лучшую сторону. Современная Россия опаснее Советского Союза.
Как отметил Уорнер, во время холодной войны американские политические и военные лидеры хорошо знали советскую командную цепь и имели четкое представление о руководящей структуре и процессе принятия решений. Ставки в процессе принятия решений в период холодной войны были высокими, но вполне предсказуемыми. Между тем, Россия президента Владимира Путина непредсказуема и непрозрачна. Такое отсутствие прозрачности, по мнению Нанна, привело к возникновению «глубокого недоверия» между двумя странами, и эту ситуацию необходимо менять посредством налаживания общения в военных, экономических и политических сферах.
Некоторые аналитики считают, что расширение НАТО стало источником глубокой обеспокоенности России, что в свою очередь заставило ее совершить все те шаги на Украине и в Крыму, которые она совершила. Участники дискуссии в Центре стратегических и международных исследований выразили свое несогласие с этой точкой зрения, назвав главной проблемой НАТО его слабость, а вовсе не его расширение. По мнению Киссинджера, Россия отреагировала на попытку Евросоюза включить Украину в его сферу влияния. Он также отметил, что Россия заявляла о своем праве оказывать влияние на жизнь Украины на протяжении большей части своей истории. Поэтому ее недавние вторжения на Украину, возможно, стоит рассматривать — но не оправдывать — именно сквозь призму истории этих двух стран.
Уорнер и Нанн рассказали о своих попытках «оживить» НАТО в 1980-е годы, когда военный потенциал альянса стал снижаться, а стратегическое руководство начало терять силу, подчеркнув необходимость сделать то же самое сегодня. Члены НАТО не хотят тратить 2% своих ВВП на оборону, как этого требуют правила альянса, поэтому США вынуждены брать на себя львиную долю расходов. Киссинджер пошел еще дальше, указав на то, что даже непосредственно после окончания Второй мировой войны, когда Европа была крайне слаба, она сохраняла веру в трансатлантическую природу своей системы безопасности и в НАТО. С его точки зрения, этой веры больше нет.
По мнению участников дискуссии, усиление НАТО является потенциальным ответом на стратегическую угрозу со стороны России, а вовсе не ее причиной. Однако участники заседания не стали затрагивать вопрос о том, какой вклад в коллективное ослабление НАТО внесла сама Америка. Историческое обращение к Статье 5 после терактов 11 сентября 2001 года было встречено скорее вежливой благодарностью, чем стратегической вовлеченностью. После терактов 11 сентября администрация Буша формулировала политику США в области безопасности, опираясь скорее на коалицию избранных партнеров, а не на партнерские связи внутри альянса. С тех пор альянс провел несколько военных кампаний (к примеру, в Афганистане и Ливии), но европейских членов НАТО, возможно, стоит простить за их уверенность в том, что Америка в любой момент может как поддержать, так и проигнорировать интересы альянса по своему усмотрению. Кроме того, теперь, когда Евросоюз продолжает формировать свою собственную идентичность в сфере безопасности, вовлеченные в этот процесс ресурсы могут как дополнять, так и противоречить НАТО.
Поворот администрации Обамы к Азии, о котором участники дискуссии также не стали упоминать, был призван сместить фокус внешней политики США ближе к эпицентру глобального экономического роста, исламистского экстремизма и будущих угроз безопасности. К несчастью, как показали события на Украине, многие из прошлых и настоящих угроз не отойдут на второй план, чтобы уступить место новым. Вместо этого список угроз продолжит расти. Если бы главную мысль участников этой дискуссии можно было сформулировать в виде короткого совета для администрации Обамы и администрации будущего президента, то, вероятнее всего, он звучал бы так: «Не отворачивайтесь от НАТО, этот альянс нам еще понадобится».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Центре стратегических и международных исследований состоялась дискуссия «Уроки холодной войны и нынешняя политика США», в которой приняли участие влиятельные политики эпохи холодной войны. Если кратко сформулировать главную мысль участников для администраций Обамы и будущего президента, то она звучала бы так: «Не отворачивайтесь от НАТО, этот альянс нам еще понадобится».
