Рефат Чубаров: Чехословакия-1968 и Крым-2014 — параллели очевидны

К самым большим критикам вхождения Крыма в состав РФ на самом полуострове относятся, как известно, крымские татары. Почему крымско-татарский народ не видит своего будущего при новой власти, и можно ли сравнивать действия Москвы в Чехословакии и в Крыму — об этом мы беседовали с побывавшим в Чехии лидером крымских татар Рефатом Чубаровым.

Сегодня гостем Радио Прага является Рефат Чубаров — видный крымско-татарский политический деятель и председатель Меджлиса крымско-татарского народа — организации, представляющей интересы крымских татар.

— Рефат Абдурахманович, давайте начнем с того, что раскроем причину вашего приезда в Чехию. Вы принимаете участие в дискуссии, которую проводит чешская гуманитарная организация «Человек в беде». Из названия дискуссии «Чехословакия 1968/Крым 2014» ясно, что организаторы проводят параллели между оккупацией Чехословакии войсками Варшавского договора в 1968 году и занятием Россией Крыма в прошлом году. Вы тоже считаете, что эти параллели очевидны?

— Действительно, в определенной мере здесь можно проводить прямые параллели. История давно уже учит нас тому, что причины и корни событий, которые случаются на новом витке истории, могут лежать в нашем прошлом. Эти два события объединяет то, что кто-то хочет установить право силы, а не руководствоваться силой права. И снова этот кто-то — Москва. В 1968 году Советский Союз переступил все договоренности и международные нормы и вошел с танками и солдатами в независимую Чехословакию. В 2014 году уже Российская Федерация, переступив все международные нормы и договор о признании территориальной целостности друг друга, вошла своими солдатами и военной техникой в Крым. Оккупировала его, незаконно включила в состав своего государства, после чего началась большая война против Украины. Сейчас мы стараемся в Украине своими действиями восстановить то международное устройство, которое так грубо было попрано.

— Чего вы ждете от участия в пражском мероприятии? Лишь обмена мнениями, осмысления исторических событий совместно с чешскими коллегами? Или все-таки надеетесь наладить контакты с чешскими организациями, которые могут оказать вам реальную помощь?

— Мы продолжаем тот диалог, который установился у нас с политиками Чехии еще до того, как Крым был аннексирован. Крым привлекал большое внимание чешского государства, прежде всего, с точки зрения развития таких перспективных сфер как туризм. В Крыму реализовывались проекты с поддержкой правительства Чехии, в частности, в Бахчисарайском районе были разработаны туристические маршруты, проделана их маркировка, составлены каталоги. Это был колоссально интересный проект, в который было вовлечено много молодых людей — специалистов Бахчисарая. С 2008 года, когда Россия взяла под свой контроль часть территории Грузии, наши контакты с чехами на политическом уровне стали более системными. Тогда уже чувствовалось, что в отношении Украины и Крыма Россией могут быть предприняты некоторые недружественные действия. Хотя, конечно, я сразу оговариваюсь, никто не предполагал, что это может дойти до такого уровня. В чешском обществе очень хорошо осведомлены о событиях в Украине, но чехи хорошо знают и о крымских татарах, во многом, благодаря нашему лидеру Мустафе Джемилеву. Он до меня долгие годы был руководителем Меджлиса крымско-татарского народа, а в годы СССР был одним из известнейших диссидентов. В Чехословакии он известен тем, что он был одним из немногих, кто в 1968 году выступил против оккупации страны СССР. Мы в Украине очень внимательно следим, что и как развивается в чешском обществе. Какие-то процессы нас очень радуют, какие-то немножко огорчают. Мы находимся в постоянном диалоге.

— В одном из интервью вы сказали, что крымско-татарский народ в силу своей истории имеет ярко выраженное чувство стремления к свободе. Крымские татары пережили депортацию, которая длилась десятилетия, и домой, в Крым, смогли вернуться лишь после распада Советского Союза. У чехов тоже есть горький исторический опыт — это и Мюнхенский сговор, и оккупация 1968 года. Память о событиях 1968 года в Чехии жива, очень много мероприятий проводится, чтобы чехи не забыли об этих событиях и их виновниках — на одно из таких мероприятий вы как раз и приглашены. Крымские татары так же бережно относятся к своей истории как и чехи? Есть ли тут сходство между двумя народами?

— Для любого народа чрезвычайно важно сохранение исторической памяти. На протяжении последних столетий крымские татары пережили очень трагические этапы. Когда Крым был впервые аннексирован Российской империей, в 1783 году, для нас началась череда несчастий. Но все, что когда-то было в истории крымских татар — это основа, опираясь на которую, они стараются не только сохраниться, но и возродиться. В XX веке крымские татары практически полстолетия были в изгнании, они боролись за возвращение, сотни человек были репрессированы — это известные диссиденты советского периода. Все это выкристаллизовалось у крымских татар в очень бережное отношение к материальным и нематериальным памятникам национальной истории. Особенно еще повлияло то, что после выселения крымских татар Советский Союз постарался сделать все, чтобы уничтожить память о коренном народе Крыма. Были переименованы все топонимы, за исключением нескольких — Бахчисарая, Джанкоя, в советское время была запрещена сама национальность, название «крымские татары» не использовалось, не было школ. И 23 года возвращения, до начала новой оккупации — это был период, когда татары одновременно обустраивались в прямом смысле — строили дома, пытались найти обеспечение своим семьям в условиях тяжелого экономического положения в Украине. Но в то же время крымские татары по всем направлениям шаг за шагом возрождали свой язык, создавали учреждения культуры. Татары связывали возвращение на свою землю с возможностью сохраниться, они не могли себе представить, что они могут просто исчезнуть с исторической арены. Это и помогло крымским татарам в значительной своей части возвратиться. Мы надеялись собрать всех, кто оставался в местах изгнания, но пока Крым оккупирован Россией, это проблематично.

— Правильно я понимаю, что Меджлис крымско-татарского народа совсем ничего положительного не ждет от новых крымских властей?

— Сегодня очевидно, что будущего у крымских татар в условиях нахождения под оккупацией просто нет. Я не хотел бы, чтобы у ваших слушателей сложилось ощущение, что я делаю безапелляционные утверждения. Достаточно посмотреть на политику по отношению к крымским татарам, которую ведут оккупационные власти. Это политика применения постоянных репрессий, это системная дискриминация и в таких формах, чтобы внести в крымско-татарское сообщество страх. Страх за будущее детей, за свое будущее. Это происходит не только потому, что крымские татары не приняли российскую оккупацию. Это еще и в силу того, что Россия относится к Крыму как к территории, которая должна выступать в качестве ее военного форпоста на южном фланге НАТО. Сегодня Крым постоянно оснащается современным оружием. Все декларации о желании Москвы развивать в Крыму курортную сферу не имеют под собой никакой основы, поскольку для этих целей рядом есть Сочи, в развитие которого вложили огромные деньги. Москва будет развивать Крым как военный плацдарм. И такое количество людей, тем более, людей нелояльных, ей там не нужно. Она будет выдавливать крымское население за пределы Крыма.

— С середины прошлого года вам запрещен въезд в Крым. Как вы переживаете разлуку с родными?

— Не мне одному оккупационные власти запретили въезжать в Крым. Это и наш лидер Мустафа Джемилев. Вы можете представить себе ситуацию: человек положил всю жизнь за возвращение своего народа и добился этого, и вот через 23 года, когда мы уже свободно жили на своей земле, пришел некто и снова запретил нам жить на нашей родине. Сейчас под уголовным преследованием находятся несколько членов Меджлиса. Те члены Меджлиса, которые остаются в Крыму — они под постоянным прессингом, мой заместитель Ахтем Чийгоз с 29 января находится в заключении. И все это происходит на фоне попыток российских властей убедить западное общество, в том числе, и чешское, что приход России в Крым является благом. Москва пытается показать, что даже крымские татары поддерживают ее приход.

— Рефат Абдурахманович, спасибо вам за беседу и успехов.

— Спасибо вам и удачи вашим слушателям.