Барахолка российского исторического плюрализма

Сейчас определенно наметилось направление культурной политики российской власти: это тезис о единстве русской истории на всем ее протяжении и претензия на то, что нынешний режим это единство осуществляет. Для всякого хоть поверхностно знакомого с отечественной историей ясно, что это миф: никакого единства русского исторического пути не было, русская история шла в постоянных разрывах и отказе от традиций. Что общего у Киевской Руси с Московским царством, а у последнего с Петровской империей? Или у ельцинской России со сталинским Советским Союзом? Теперь такое воображаемое единство, ни о чем не задумываясь, провозглашают, и картина нынешнего исторического — вернее, псевдоисторического — сознания поражает своей какой-то базарной эклектичностью: барахолка, на которой торгуют всем, от детского белья до дырявых подметок. Это не чаемый плюрализм, а какой-то государственный постмодернизм. Нашли и общий знаменатель — христианство, и вновь канонизируют как христианнейшего государя князя Владимира, убившего родного брата и пошедшего войной на собственного сына. Объявляют, что таким Владимир был до принятия христианства, а после стал святым. Как будто христианство чему-то учило капризных русских властителей: то-то истинным христианином был душегубец Иван Грозный, разбивавший лоб в покаянных поклонах.

Самое, так сказать, отрадное в том, что картина, рисуемая в рамках этого мифа, не столько удручает, сколько смешит. Особенно когда ее рисуют люди в некотором роде художественной складки. Таков в первую очередь Александр Проханов, который именно смешон. Недавняя его акция — передача самодельной иконы, на которой Богоматерь осеняет свои крылом Сталина и его маршалов, полку бомбардировочной авиации, водруженной на борт одного из самолетов и освященной каким-то случайным попиком. Драгоценная деталь: часть эта расположена в городе под названием Энгельс. Думается, что сооснователь марксизма перевернулся в гробу. Но нынешним русским такая эклектика нипочем.

Надо отдать должное руководству РПЦ, которое отмежевалось от этой акции и осудило ее, поняв, что такие акции служат церкви во вред, превращают ее в комический объект. Но видная черта нынешней ситуации в том, что больше всего отличаются в религиозном рвении как раз самодеятельные «православные активисты», которых по старой памяти уместно было бы назвать черной сотней. Никакая власть — ни светская, ни церковная — никогда не любила слишком активных и самодеятельных своих клевретов, сверхнормативный энтузиазм не поощрялся.

Важно, однако, то, что основной, так сказать, дискурс этой самодеятельности вполне совпадает с официальной культурной линией. Попытка связать Сталина с православием, а террор с христианством выдумана отнюдь не Прохановым, человеком художественно, как-то даже богемно безответственным. Он берет нотой выше, но мелодия та же, вполне опознаваемая и в действиях, и в идеологии власти.

Но, конечно, Проханов слишком большой оригинал, чтоб не сказать что-нибудь свое, кровно задушевное. Недавняя его с статья в «Известиях» поставила очередную точку над i. Сталин, оказывается, спаситель православия, во имя его ведший религиозную войну с силами ада. Он и спас человечество от ада. Российский бомбардировщик, несущий на своем крыле сталинскую икону, понесет над миром русскую религиозную правду.

Больше всего это напоминает мистера Куля из «Хулио Хуренито». Этот богомольный оружейный фабрикант снабжал артиллерийские снаряды надписью «Не убий!» и торжественно восклицал: «Да разнесут они по миру благую весть!» То, что еще на нашей памяти было карикатурой, теперь подносится всерьез и претендует на роль государственной идеологии, давно искомой «русской идеи». И это обнажает пародийность, невсамделишность такой идеологии. Ее провозглашают не верующие фанатики, а вполне скептические циники. Или дурачки.

Конечно, Проханова одурить нельзя, здесь неуместно никакое стороннее вмешательство, он по природе такой — юродивый. Но этот юрод говорит царям не горькие истины, а дует в ту же дудку, разве что громче, истеричнее. Но есть и другие люди, по простоте души не задумывающиеся над зигзагами российской истории и вполне готовые «схавать» что дают. Им и дают.

Что действительно ново в нынешней российской ситуации — это еще небывалый цинизм власти. Власть в России и в Советском Союзе никогда не была циничной — и если не всегда верующей, то всегда серьезной. Послесталинская номенклатура не смешивала котлет с мухами. Юмористов там не было. Вот и пойми у нынешних, где у них мухи и где котлеты, где православие и где Сталин.

Скрытый, да и не особенно скрытый конфликт нынешней российской ситуации — вот это сосуществование простодушно верующего народа и ничем не стесненного цинизма власти. Русским всегда было свойственно окружать власть ореолом некоей святости. Они могут снести Девятое января, но не снесут Распутина. А сейчас Распутиных во власти — легион.