Когда в 1918 году большевики расстреляли наследника российского престола и «последнего царя» Михаила Александровича, начался кровавый красный террор. Умирающий Михаил мог утешиться лишь тем, что, даже столкнувшись лицом к лицу со смертью, его не оставил его адъютант и верный друг британец Николас Джонсон. Он по стечению обстоятельств был прадядей основателя комитета «Они были первыми» Владимира Быстрова. «Тело моего прапрадяди до сих пор находится в неизвестном месте в России, и власти не торопятся его разыскивать», — сказал журналу ECHO24.cz Владимир Быстров-младший.
Несмотря на то, что Джонсон не очень известная фигура, он не был совсем уж незначительной персоной. Его отец, которого тоже звали Николас, был капитаном царской гвардии, а его немецкоговорящая мать преподавала музыку при царском дворе. Поэтому, учитывая такое положение, не удивительно, что в 1912 году он стал адъютантом наследника российского престола Михаила Александровича. Пара Джонсон-Михаил была известна при дворе как «длинный и короткий». И если князь Михаил был от природы высок, то Джонсона его современники описывали как человека с «круглым лицом, не слишком высокого и говорящего на трех языках».
Исторический момент для Джонсона настал в 1917 году. Годы ожесточенных боев против Германии и Австро-Венгрии привели в России к кризису на внутреннем фронте и вынудили российского императора Николая II отречься от власти. Он отказался от престола в пользу своего младшего брата Михаила. И именно Николас Джонсон помогал составить «Манифест Михаила», где говорилось, что единственная возможность выжить — это сменить абсолютную монархию конституционной. Затем Михаил передал власть так называемому Временному правительству. И хотя Михаил никогда не короновался и сам заявил, что власть его не интересует, иногда его называют последним российским императором династии Романовых.
«Позвольте мне сказать “прощай” моему другу»
Но отречением императора сложная ситуация в России не закончилась. Прошло несколько месяцев, и большевики свергли Временное правительство и провели свой вооруженный переворот, вошедший в историю как Великая Октябрьская социалистическая революция. Царская семья, которая до этого момента жила в относительном спокойствии, стала опасаться за жизнь. Михаил начал давить на своего британского адъютанта, чтобы тот оставил страну. Но Джонсон не хотел. Им обоим пришлось вскоре уехать в ссылку в Пермь. Остальные члены семьи бежали, куда могли.
«Наша семья после большевистского переворота разбежалась во все стороны. Наша ветвь оказалась в Чехословакии. Мы — потомки сестры Джонсона Анны. Это была семья прибалтийских немцев, которые жили в немецкоговорящей части Курляндии. Другая ветвь семьи проживает в Таиланде. Третья ветвь погибла в большевистской революции, потому что Джонсон умер, будучи бездетным», — рассказал ECHO24.cz историю семьи Владимир Быстров-младший, которому Николас Джонсон приходится прапрадядей.
Но вплоть до смерти Николас жил в относительном комфорте: в Перми они с Михаилом жили в отеле и даже имели в распоряжении собственный Rolls-Royce. Единственным ограничением было то, что каждый день в 11 утра они должны были отмечаться у вооруженной охраны. Но все закончилось в ночь с 12 на 13 июня 1918 года, когда за ними пришли агенты ЧК, которые действовали по приказу Владимира Ильича Ленина. И обоих застрелили.
В Михаила попали первым. Но рана не убила его. А вот палач, который прицелился в Джонсона, был более меток и убил адъютанта Михаила. Когда он умирал, Михаил приблизился к нему, чтобы попрощаться. «Позвольте мне сказать “прощай” моему другу», — якобы сказал он стрелявшим в них людям. В следующую секунду он получил новую, более меткую, пулю в голову и умер.
Но расстреляв их, чекисты не успокоились. Андрей Марков, один из стрелявших, склонился над мертвым телом Джонсона и украл у него старинные часы с руки. Когда много лет спустя его спросили, почему он это сделал, Марков ответил: «Я взял их, чтобы его (Джонсона) помнили», — и добавил, что часы с тех пор «никогда не снимал» и никогда «их не нужно было ремонтировать».
Их тела до сих пор не найдены
Физическая ликвидация красными «последнего царя» Михаила и его адъютанта Джонсона ускорилась, по всей видимости, потому, что были опасения, что Михаила могут освободить белые, то есть оппозиционная фракция, которая боролась за власть с большевиками, и использовать его в своих целях. Но в казни до сих пор есть ряд неясностей. Например, неясно, была ли казнь осуществлена еще до 12 ночи, или она состоялась ранним утром 13 июня.
Также неизвестно, куда отвезли тела мужчин. «До сих пор неизвестно, где их тела. По нашей информации, чекисты после казни ушли с места. И до того, как они вернулись на следующий день, тела забрали местные жители и закопали в неизвестном месте», — рассказал о подробностях смерти своего прапрадяди Быстров. Он добавил, что в России есть группа активистов, которые занимаются поиском тел. Но пока все безуспешно.
Своего умершего предка, кстати, ищут и его родственники. «Мы все в разных местах, и факты собираем по кусочкам вместе. Нам самим не слишком много известно, так что мы основываемся на литературе. Например, я изучаю дневники князя Михаила и ищу в них упоминания о Джонсоне. Написано по-русски и очень мелко, поэтому я продвигаюсь медленно», — говорит Быстров. Он добавил, что на ряд вопросов могло бы ответить дело Николаса Джонсона, которое, по информации семьи, находится в архиве Санкт-Петербурга.
И хотя они хотели бы ознакомиться с этими документами, они не слишком рассчитывают на их обнародование: вообще российские власти не идут навстречу в таких вопросах. Но все равно выжившим удалось сохранить некоторые реликвии, которые связаны с жизнью их предка при российском дворе: «Например, у нас есть две печатки “последнего царя” Михаила. У нас — золотая, а у тайской ветви семьи — хрустальная. В остальном, кроме нескольких пуговиц и других мелочей, у нас нет практически ничего».
Большая часть «чехословаков» осталась в Сибири
Несмотря на то, что убийство Михаила Александровича и его адъютанта Николаса Джонсона было жестоким, оно было лишь предвестником беспощадных убийств, когда большевистские отряды за несколько последующих месяцев убили практически всю царскую семью. Несколько бывших монархов были убиты в Екатеринбурге всего за пару дней до того, как город освободили части чехословацких легионов.
История Николаса Джонсона, который остался в России, зная, что ничего хорошего его не ждет, интересна, прежде всего, потому, что он был предком Владимира Быстрова, основателя комитета «Они были первыми». Комитет занимается «чехословаками», которые после Второй мировой войны были с молчаливого согласия тогдашнего правительства насильно отправлены в сталинские лагеря. Одним из них был отец Быстрова Николай, который в 1920 году эмигрировал из России в зарождающуюся Чехословакию.
Отцу Быстрова повезло вернуться из лагеря, но некоторые отправленные туда «чехословаки» остались в Сибири. Быстров создал комитет «Они были первыми» в 1993 году и стал его первым председателем. Помимо сбора информации, комитет занимается гражданской и моральной реабилитацией этих людей.
Даже его прадядя Николас Джонсон должен был ждать реабилитации несколько десятилетий, ведь по официальным документам он долгое время проходил как «виновный». Российское правительство после распада СССР признало, что Джонсон, «последний царь» Михаил и другие члены царской семь были незаконно убиты чекистами из-за их «классового и социального статуса». В 2010 году Владимир Быстров умер. Но еще до этого президент Вацлав Клаус наградил его Орденом Томаша Г. Масарика за выдающиеся заслуги в развитии демократии, гуманизма и прав человека. После его смерти деятельность комитета «Они были первыми» по большей части остановилась.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда в 1918 году большевики расстреляли наследника российского престола и «последнего царя» Михаила Александровича, начался кровавый красный террор. Умирающий Михаил мог утешиться лишь тем, что, даже столкнувшись лицом к лицу со смертью, его не оставил его адъютант и верный друг британец Николас Джонсон. Он по стечению обстоятельств был прадядей основателя комитета «Они были первыми» Владимира Быстрова.
