В среднем белые живут намного лучше черных. Но проблема средних показателей в том, что они часто скрывают неравное распределение изучаемого предмета. Это справедливо и в отношении богатства белых американцев.
Хорошо известно, что в высшем классе белые представлены непропорционально широко. Даже в среднем классе белые, скорее всего, имеют свои дома, владеют своим бизнесом, отправляют детей в лучшие школы, а потом - в колледжи. Дети черных представителей среднего класса, напротив, часто зарабатывают меньше родителей, достигнув совершеннолетия, и рискуют скатиться в нищету, и для черных колледж не меняет ситуацию. В низшем классе черные гораздо чаще белых живут в районах «концентрированной нищеты», которые крайне отрицательно влияют на социальную мобильность.
Тем не менее, то, что положение черных относительно белых хуже в целом, не значит, что все белые процветают. В общем 15% американцев живут в бедности, и 40% из них — в нищете. Еще 30% от общего числа американцев живут на грани бедности. Фактически большинство американцев борются с экономической неуверенностью, и большинство из них на какое-то время оказываются за чертой бедности. И эта динамика сохраняется на протяжении поколений, вне зависимости от того, как тяжело люди работают: богатые остаются богатыми, а бедные остаются бедными.
Большинство американских бедняков составляют белые, и их много среди тех, кто получает федеральную помощь. Почему это важно? Потому что белые бедняки — это естественные союзники для движения за социальную справедливость. Фактически, этот сектор постоянно поддерживает политику, направленную на борьбу с неравенством, расширение социальной мобильности, защиту социальных сетей безопасности и реформу законов о наркотиках и об уголовном наказании.
Однако если проблемы бедности и преступности начинают обсуждать с расовой точки зрения, то картина меняется, и белые намного решительнее поддерживают ужесточение соблюдения законов и суровые наказания. Они спокойнее воспринимают политику по разрушению сетей социальной безопасности и по распределению богатства в пользу социальной элиты. И это характерно не только для старшего белого поколения, но и для молодежи.
Расизм? Само собой. Но слишком легко неправильно понять, что это значит. В своей основе расизм — это не ксенофобская реакция на отличающийся тип людей, не стереотипы в отношении других групп и не чувство превосходства по рождению. Это стремление сохранить существующий социально-экономический порядок, закрепляющий привилегированное положение большинства (в нашем случае, белых) за счет меньшинства. И хотя ненависть может играть свою роль (и обычно играет) в оправдании этого порядка, она вовсе не необходима: есть много расистов, не испытывающих ненависти к черным людям как к таковым.
У многих есть черные друзья и коллеги, которым они симпатизируют. Но это не имеет никакого отношения к существующему, доминирующему, болезненному страху того, что усиление меньшинств произойдет за счет белого большинства. Поэтому для многих белых американцев, отчаянно пытающихся (не всегда успешно) удержать голову над водой или помочь семьям, эта перспектива не просто вызывает страх, она двигает их в сторону сопротивления.
Больше, чем ненависть
Для современных расистов удержание меньшинств на приниженном положении — средство для сохранения доминирования в обществе белых, а не самоцель. Группы обычно вербуют сторонников не с помощью ненависти, а с помощью игры на любви к семьям, обществу, образу жизни, на гордости за культуру, историю и наследие. Призыв к белым людям объединиться против сил, которые угрожают этому становится мандатом, в котором многие находят смысл и товарищество. Возможно, это покажется противоестественным, но успех продаж расизма зависит в основном от положительного посыла. По этой причине многие активисты националистических и сепаратистских организаций уверенны, что они — не расисты.
В той степени, в которой негативный посыл играет роль в расистских организациях, он касается, в основном, общего отчаяния, безнадежности и предчувствия надвигающейся беды, которые ощущают многие, а также стремления перенаправить вину и гнев в сторону тех, кто считается враждебными чужаками.
Так как литература этих организаций наполнена ревизионизмом истории, безосновательными теориями заговора и проблематичными, а зачастую просто фальшивыми или ложными эмпирическими утверждениями, возникает искушение объявить всех сторонников этих групп идиотами или психами, но это ошибка. Эти элементы формируют мифологию, которая поддерживает и укрепляет американскую белую идентичность. Идентичность, оказавшуюся под угрозой, как полагают многие американцы. В свою очередь, это формирует сообщество для ее защиты. Наcмешки извне над отдельными деталями этой системы взглядов дополнительно усиливают чувство осажденной крепости и дополнительно настраивает ее сторонников. Единственный способ эффективно бороться с этими организациями — это разрушить причины их существования.
Такова задача сторонников движения за социальную справедливость: последовательно убеждать и демонстрировать белым бедным американцам, что можно улучшить их положение, одновременно усилив меньшинства. До сих пор активисты не просто не справились с этой задачей. Они потерпели крах, своими действиями оттолкнув белых бедняков и укрепив их веру в расистские теории. Поэтому не стоит удивляться, что этнические националистические и сепаратистские движения распространяются в Америке (и вообще на Западе), а их идеология и методы становятся все более экстремистскими и все более эффективными. Если тенденция сохранится, то дела станут еще хуже.
Бесплодный контакт
На фоне быстрого изменения американской демографии, культуры и экономики белые американцы, как главные акционеры нынешнего социально-экономического порядка, считают, что они будут главными проигравшими от этих изменений. По мере ужесточения критики и оспаривания белых привилегий они все сильнее опасаются, что меньшинства будут расистски относиться к ним, что они становятся жертвами корректирующей дискриминации, и что в будущем белых будут вытеснять на обочину и преследовать, а меньшинства продолжат набирать силу. В основе этого мнения лежит вера в то, что меньшинства действуют, как единое целое.
Тех, кто высказывает эти страхи, немедленно клеймят, как невежественных и нетерпимых фанатиков. Тем временем их собственную культуру высмеивают и оскорбляют совершенно безнаказанно. Вполне допустимо называть белых бедняков деревенщиной, невеждами, отребьем из трейлеров, белым отребьем, а также насмехаться над их религией, традициями и даже над их страданием.
Это написано не ради уловок, а чтобы проиллюстрировать систему взглядов, которые разделяют многие американцы:
Хотя их часто обвиняют в их несчастье, черные и другие меньшинства могут кивать на институизированный расизм, исторически тяжелое положение и современные предрассудки, чтобы завоевать симпатии. Но когда белых бедняков обвиняют в их нищете и в нищете других меньшинств, им не в чем найти утешения. Миллионы белых американцев борются с безработицей, с угрозой нехватки еды, с отсутствием крова, нехваткой средств, не имеют доступа к образованию, медицине, психиатрии, социальному страхованию и так далее. Но всем плевать.
Фактически белые чувствуют, что они даже не имеют возможности пожаловаться без того, чтобы им немедленно не сказали, что другим еще хуже. Когда белый человек осмеливается включить свои несчастья в разговор о несправедливости и неравенстве, ему обычно велят сокрушенно послушать и оценить размер страданий меньшинств. С одной стороны, морально это вполне понятно, но, с другой стороны, понятно и разочарование многих белых. Тем, кто ведет борьбу за существование, уроки истории и статистические данные о привилегированном положении белых, не возместят отсутствие хлеба.
Политика злобы
Антипатия, с которой к белым беднякам часто относятся другие меньшинства и их белые либеральные защитники, часто служит единственной причиной негативного отношения этой категории людей к прочим беднякам. Прогрессивные круги часто считают этот сектор глупым, невежественным или ненормальным, полагая, что правые политики обманывают бедняков и заставляют их голосовать против их собственных интересов. Поэтому либералы считают, что этим людям надо «показать свет», ознакомив с соответствующими «фактами» о расовом неравенстве. Но именно в этом отношении и заключается проблема.
Белые избиратели, зная, что республиканцы будут давить на бедных и усиливать богатых, именно поэтому за них и голосуют. Понятно, что какие-нибудь обездоленные белые пострадают, хотя существуют попытки замаскировать этот факт, но «другие» пострадают еще сильнее. И в относительном смысле положение белых людей, даже бедняков, будет лучше, чем положение «других». Иными словами, это голосование вовсе не противоречит логике, оно направлено на сохранение статуса-кво.
И хотя многие белые бедняки попадают в раздел «сопутствующего ущерба» этой политике, альтернатив им не предлагают. Они не верят, что их интересы, взгляды и приоритеты получат уважение в Демократической партии. И это в такой же степени результат враждебной левой пропаганды, а не только расовой пропаганды правых. Прогрессивные круги должны по-настоящему уважать интересы белых бедняков, понимать проблемы, с которыми они сталкиваются, и связывать белый популизм с другими социальными движениями.
Крестовый поход бедноты-2.0
Многие проблемы, о которых говорит движение «Жизни черных ценны», имеют также большое значение для белых. Например, большинство людей, погибших от рук полицейских, в том числе тех, кто был безоружен, составляют белые. Хотя существует большое несоответствие между черными и белыми с учетом их доли от общей численности населения, это может быть связано с тем, что черные непропорционально широко представлены в низшем классе, как белые — в верхнем. Если брать данные с учетом дохода, то, я подозреваю, числа будут намного ближе. Доказано, что среди черных эти проблемы имеют больше отношения к бедным афроамериканцам, чем к представителям среднего и высшего класса.
Еще одна причина, из-за чего черные чаще сталкиваются с «полицейской системой», связана с тем, что полиция активнее действует в районах концентрированной нищеты, которые, в основном, населены меньшинствами (по этой причине справедливое обеспечение жильем должно быть более значимой частью дискуссии). В итоге представителей меньшинств чаще арестовывают, и чаще арестовывают второй и третий раз, в результате за повторные нарушения наказание растет, отчасти из-за принятого обязательного минимального наказания. Это объясняет диспропорцию между черными и белыми среди заключенных. В суде доля обвинительных вердиктов составляет 95%, и единственное, что может сыграть в вашу пользу, это деньги.
Белые бедняки имеют большой интерес к этим проблемам. При их активном участии может быть создана широкая коалиция, способная преодолеть сопротивление сторонников сохранения нынешнего социально-экономического порядка. Таким образом можно значительно ослабить всю расистскую систему. Но, к сожалению, этот сектор нелегко привлечь к защите социальной справедливости, если она больше похожа на популистское восстание, чем на крестовый поход в защиту гражданских прав.
Очень легко посчитать это отклонением, но классы как правило, следуют по радикальным линиям из-за исторически сложившегося отставания, расизма и культурных предрассудков. И без того значительное социальное отставание для черных может быть усиленно из-за этих факторов. Поэтому решение классовых проблем окажет значительное воздействие на черных американцев и в процессе не отпугнет белых избирателей.
Можно сказать иначе: черные люди не должны игнорировать или прощать расизм, мы можем добиться многих практических целей, вопреки расизму, поставив на первое место классовые проблемы. Разумеется, это не даст такого удовлетворения, как преодоление ужасной несправедливости, с помощью которой устроен существующий порядок, и которую ценят не только главные получатели выгоды, но которую они также укрепляют. И единственное, что мы могли бы получить, это удовлетворение от того, что мы будем жить в более моральном и справедливом обществе. Но этого не приходится ожидать в обозримом будущем. Честно говоря, это роскошь, которую, как чувствуют многие белые люди, они не могут себе позволить из-за своего отчаянного положения. Прибегая к чувству вины или стыда, или лести, этих избирателей труднее привлечь к борьбе за социальную справедливость. Эффективнее апеллировать к их собственным интересам, ценностям и основным понятиям.
Разумеется, есть некоторые проблемы, которые имеют большее значение для представителей расовых (и-или сексуальных) меньшинств, чем для белых избирателей. Тем не менее, даже те проблемы, которые имеют специфическое отношение к меньшинствам, можно сделать более понятными, объясняя через экономический дисбаланс. И, конечно, будет легче привлечь белых к решению проблем «чужих», если они не будут боятся за свою судьбу. Главное утверждение расистов сводится к тому, что меньшинства могут усилиться только за счет большинства. Если бедные американцы будут видеть, что их благополучие связано с подъемом меньшинств, они будут менее восприимчивы к расистской идеологии в той степени, в которой преследование общих интересов поможет установить взаимное доверие между общинами.
В краткосрочной перспективе активистам следует меньше думать о завоевании умов и сердец и посвятить все свои усилия изменению законов, систем, институтов и практик. Сторонники социальной справедливости должны в первую очередь концентрировать свои усилия на поиске общих интересов и формировании коалиций, а также на мобилизации ради решения общих проблем. Если подойти к этому с доброй волей и в рамках широкой народной программы, то белые бедняки станут крайне важным, если не решающим фактором для успеха реформ. В противном случае они продолжат чинить препятствия, и мы все окажемся в проигрыше.
Муса аль-Гарби — политический философ, связанный с Юго-Западной Инициативой по исследованию ближневосточного конфликта.
