Если завтра не Лукашенко

В цивилизованных странах смена власти — заурядная, почти техническая процедура, пусть иногда и обставленная с большой помпой. А вот в стране победившей стабильности дух захватывает при одной только мысли, что когда-нибудь власть может перейти в руки, не знавшие заботы о силе и процветании.

Впечатленная процедурой регистрации кандидатов, «БелГазета» решила дать волю воображению и представить, что было бы, если бы случилось чудо и из предвыборной гонки вдруг выпал ее бессменный фаворит, которому эта гонка как кобыле колесики, но политес блюсти «трэба».

Не будем вдаваться в подробности, почему именно он вдруг выпал в нашем воображении — просто выпал и все. Инопланетяне украли. Провалился в параллельную реальность. И на финишной прямой остались лишь 3 кандидата. Представим, что кто-то из них смог набрать нужное количество голосов и стать новым руководителем страны. Что изменится после этого в стране?

Сергей Гайдукевич

Постсоветская филология знает два понятия, которые в сочетании друг с другом образуют новое, прямо противоположное по смыслу каждому из них. Усилиями «сына юриста», по которому плачет не один мозгоправ, понятия «либеральный» и «демократический» слились в новый конструкт, ставший символом всего маргинального, шовинистического, а порой и вовсе бредового.

В Белоруссии политический бульон пожиже, и стать полновесным «белорусским Жириновским» Сергею Гайдукевичу не удалось. Однако в плане идеологии местные либерал-демократы мало чем отличаются от своих российских коллег. В особом либерализме они замечены не были, зато неоднократно демонстрировали лояльность действующему режиму. Поэтому в случае прихода к власти их лидера ждать каких-либо радикальных перемен будет наивно.

По сути, это будет тот же Лукашенко, с той же вертикалью власти, только без агрозаморочек и декларируемой «чэснасцi». Да, эстетическая сторона режима претерпит изменения, уйдет ее хоккейная и огородная составляющие. Вряд ли Гайдукевич будет ездить в колхозы с той же частотой, что нынешний гарант, и уж точно не будет выращивать в резиденции арбузы.

Реформы экономики начнутся, но не будут иметь структурного характера. Наиболее внятным их эпизодом станет расширенная приватизация госсобственности, в ходе которой не преминет поправить свои финансовые дела и новая правящая верхушка. Это будет время, когда в стране появятся легальные олигархи. Поскольку Гайдукевич известен своей пророссийской ориентацией, можно предположить, что в Беларусь широкой волной хлынет российский капитал.

Политика «выгодного братства» с Москвой, перемежаемая реверансами в сторону Европы, будет продолжена. Тем более отсутствие диктаторского шлейфа за плечами какое-то время позволит Гайдукевичу довольно легко наводить полезные мосты с ЕС. Хотя Беларусь по-прежнему останется стратегическим союзником России со всеми вытекающими.

Что же касается белорусского общества, то гражданских свобод оно не получит, а его материальное положение еще долго будет желать лучшего. Цветной революции не произойдет, поскольку силовой кулак, курировать который будет Гайдукевич-младший, не ослабит хватку на его горле, а пропаганда быстро сделает из Гайдукевича-старшего нового батьку, ну или что-нибудь в этом роде.

Николай Улахович

До того как бравый казачий атаман решил вдруг поучаствовать в президентской гонке, широкой общественности было известно о нем чуть менее чем ничего. Но и после того как общественность услышала его имя, ситуация кардинально не изменилась: с прессой атаман общаться не любит, а если и общается, о себе рассказывает скупо.

Николай Улахович является убежденным адептом Лукашенко: «Наша партия всегда поддерживала линию действующего президента и будет поддерживать». Тем, кто считает его ставленником Москвы, Улахович отвечает, что является сторонником белорусской независимости. Правда, угроза этой независимости, по его словам, исходит от США и Евросоюза.

Такая позиция неудивительна: в лихие 90-е Улахович был основателем газеты «Личность», немало писавшей о заговоре евреев, американцев и европейцев против стабильности в Белоруссии. На страницах газеты высказывались мысли о том, что Беларусь должна установить тотальное православие, объединиться с Россией и создать новый Советский Союз. Мысли эти порой высказывались в такой форме, что однажды газета получила даже предупреждение от Госкомпечати — предшественника Мининформа — за «разжигание межрелигиозной и межнациональной розни».

Отвергая обвинения в том, что является креатурой России, на вопрос, чей Крым, Улахович тем не менее отвечает «российский, и всегда им был». С современными технологиями атаман не дружит, в Интернете до сих пор нет сайта возглавляемой им Белорусской патриотической партии, нет и его аккаунтов в соцсетях. Фейковую же страничку, появившуюся недавно в Facebook, атаман назвал «грязным и нехорошим делом» и «политической провокацией».

Если лукашенковскую Беларусь можно соотнести с брежневским периодом застоя, то Беларусь при Улаховиче откатится еще дальше, к сталинским временам. Режим станет еще более архаичным и жестким, произойдет ликвидация тех немногих гражданских свобод, вернее, их симулякров, которые есть сегодня. Резко возрастет влияние РПЦ, многие общественные институты будут отданы под ее контроль. Страна начнет ощутимо дрейфовать в сторону России и в итоге будет поглощена ею под каким-нибудь «благовидным» предлогом вроде славянского единства.

Татьяна Короткевич

Политический образ первой женщины-кандидата удачно вписывается в контекст нынешней общественно-политической ситуации. Демократическая ориентация в сочетании с традиционными ценностями делают его привлекательным не только для умеренных противников действующего режима, но и для тех, кто пока еще не определился, противник он или просто погулять вышел.

Будучи сторонницей «мирных перемен» с постепенной реформой экономики и «переучиванием» чиновников, Татьяна Короткевич куда ближе к понятию «европейский политик» (те также не любят резких телодвижений), чем ее оппоненты из радикальной оппозиции, увязшие в большевистской парадигме «до основанья, а затем».
Короткевич — идеальная фигура для переходного периода от авторитарной формы правления к демократической. Ее победа становится хорошим знаком для Белоруссии. Начинаются структурные экономические реформы и либерализация общества, из законодательства вычищаются все дурацкие нормы и положения, принятые за годы процветания. Европа становится ближе с каждым днем.

Однако представители радикальной оппозиции, чьи собственные президентские амбиции еще не угасли, этих перемен не замечают и упрямо мусолят тезис о «кандидате от спецслужб», трансформировавшийся в тезу о «президенте от спецслужб». Радикалы требуют люстрации и суда над прежним «крывавым рэжымам», а заодно и отставки его «ставленницы» — Короткевич, регулярно устраивают акции протеста, благо те отныне разрешены.

Поскольку в наследство новому президенту досталась экономика, доведенная за 20 лет процветания до состояния изумительного, материальное положение населения с началом реформ ухудшается. Это дает козырь радикалам, имеющим теперь доступ к центральным СМИ — они переманивают на свою сторону значительную часть недовольного электората. Акции протеста вспыхивают по всей стране, разгорается социально-политический кризис. Короткевич не хочет решать проблему силовыми методами, надеясь, что еще немного — и все рассосется само собой. Но тут, воспользовавшись моментом, к игре подключается Россия — на востоке Белоруссии появляются «народные республики». Дальше воображение рисует совсем уж негожие картинки, наблюдать которые в реальности нет ни малейшего желания.

* * *

В очередной раз «ператрахнув» в 2004г. Конституцию и бессрочно заточив на себя всю полноту власти, нынешний глава государства, фактически сделал страну заложницей своего присутствия, выветрив из нее реальную политическую жизнь и культуру. Именно поэтому страна, лишенная профессиональных политиков, в случае исчезновения с поля ключевой фигуры, рискует оказаться в политической прострации, чреватой самыми непредсказуемыми последствиями.

В современном мире, в его цивилизованной части, стабильность государства обеспечивается не врастанием во власть отдельных державных мужей, а обеспечением преемственности и качества этой власти. И если гарант действительно радеет за будущее нашей страны, в ближайшие пять лет ему неплохо бы подумать об этом. Хотя бы на досуге.