Выросшая в Чикаго Наталья Яресько в декабре прошлого года получила украинское гражданство для того, чтобы стать министром финансов этой страны. В своем интервью она говорит о предстоящих реформах, о борьбе против коррупции, а также о власти олигархов.

Wirtschaftswoche: Г-жа Яресько, недавно вы смогли убедить международных кредиторов, и они согласились на списание долга: внешний долг Украины, составляющий 18 миллиардов долларов, был сокращен на 20%. Таким образом, банкротство больше не грозит Украине?

Наталья Яресько: Неплатежеспособность представляла собой очень серьезную угрозу. И теперь, как я полагаю, в результате достигнутой договоренности ликвидность восстановлена на длительный период, если не произойдет еще один шок — например, в результате дальнейшей эскалации войны с Россией.

— Украина не станет, как Греция, бездонной бочкой для кредиторов?

— Сравнение с Грецией не является справедливым. У нас на Украине нет тех роскошных условий в виде огромных денежных сумм, которые направляет в Грецию Евросоюз. Население Греции в четыре раза меньше, чем на Украине, однако в распоряжении греков находится 400 миллиардов долларов. Нам приходится довольствоваться 40 миллиардами, и это означает следующее: мы должны, на самом деле, реформировать страну, и сделать экономику более эффективной. И все это в условиях войны.

— Списав долги, вы решили именно ту задачу, для выполнения которой премьер-министр Арсений Яценюк включил вас в состав своего кабинета. Сегодня в Киеве распространяются слухи о том, что вас могут заставить подать в отставку. В чем причина?

— Я пришла для того, чтобы выполнять обязанность министра финансов. И мне еще многое предстоит сделать. В коалиционных правительствах всегда существуют различные мнения. В конечном счете, решение о моем уходе должно быть принято коалицией, президентом или Парламентом. Если меня об этом попросят, то я уйду. Но в настоящей момент я считаю разумным сконцентрировать внимание на своей работе.

— Вы, как и еще два получивших гражданство министра, не были частью киевского властного аппарата и считаетесь прогрессивным реформатором. Очевидно, что некоторым олигархам ваше стремление проводить реформы представляется чрезмерным, и они за кулисами пытаются добиться изменения состава правительство в выгодном для себя варианте. Не хотите ли вы избавиться от олигархов, прежде чем они избавятся от вас?

— Я не хочу избавляться ни от каких олигархов. Я ничего не имеют против big business, против большого бизнеса, если эти люди уважают законы правового государства, платят налоги, создают рабочие места и ориентируются на свободную конкуренцию. Но я против того, чтобы некоторые крупные концерны использовали в своих интересах политическую систему. Все украинцы уже устали от злоупотреблений властью и от коррупции в стране.

— Какими будут ваши следующие шаги в области реформ?

— Я хочу, чтобы налоговая система была как можно более простой. Мне представляется уместным твердый 20-процентный подоходный налог, предпринимательский налог, налог с оборота, а также отчисления на социальное страхование. Только для этих четырех категорий в настоящий момент действуют 90 различных дополнительных сборов, что делает процесс налогообложения субъективным и создает возможность для коррупции. То есть, речь идет о большей транспарентности. Для этого мы в конце 2016 года собираемся перейти на осуществление всех государственных доходных и расходных операций в режиме онлайн. Кроме того, уплата таможенных пошлин должна, насколько возможно, проводиться в электронном виде для того, чтобы и там можно было снизить уровень коррупции.

— Простые украинцы говорят: «После Евромайдана многое изменилось, но ничего не улучшилось». Как вы рассчитываете получить поддержку населения до того, как произойдет новая революция — уже против вашего правительства?

— Нельзя говорить, что ничего не улучшилось. Мы остановили колебание курса национальной валюты и ее значительное обесценивание. Мы стабилизировали банки, и вклады украинцев теперь застрахованы. В следующем году я рассчитываю на рост экономики, в результате которого будут созданы новые рабочие места.

— Вы отмечаете увеличение иностранных инвестиций?

— Да. Недавно здесь появилось одно японское предприятие, которое хочет создать в Западной Украине три тысячи рабочих мест. 1 декабря вступает в силу соглашение с Евросоюзом о свободной торговле. Наши предприятия готовятся к этому и вводят стандарты Евросоюза. Те предприятия, которые это сделают, получат возможность в будущем — с учетом европейских стандартов — экспортировать свою продукцию не только в Европу, но и в Африку или на Ближний Восток.

— Предпринимает ли Европа достаточно усилий для того, чтобы экономически поддержать Украину?

— Мы благодарны за уже предоставленную помощь для политико-экономической стабилизации. Мы также ценим то, что Брюссель будет сохранять санкции до выполнения Минских соглашений. Но нашей стране сегодня нужны инвестиции. Это Запад мог бы сделать через такие банки развития как ЕБРР и KfW. Речь идет о развитии инфраструктуры, а также о целевой поддержке отдельных предприятий. 23 октября мы в Берлине будем пытаться привлечь внимание инвесторов.

— Ваша страна продолжает находиться в состоянии войны с Россией. Однако вот уже в течение нескольких недель создается впечатление, что бои на востоке Украине стихают. Каковы шансы добиться устойчивого мира?

— Украинцы ничего, кроме мира, и не хотят. Я не могу предсказывать будущее — но мы делаем все возможное для этого. Киев выполнил все положения Минских соглашений. Но мы ожидаем, что и российская сторона отведет свои вооружения, освободит пленных и позволит нам контролировать нашу границу.

— Россия аннексировала полуостров Крым, части восточной Украины продолжают находиться под контролем поддерживаемых Москвой сепаратистов...

— ... я одно хочу сказать вам определенно: регулярные российские войска оккупировали наши земли, тысячи профессиональных солдат находятся в нашей стране, а также на наших границах. Ситуация продолжает оставаться очень сложной, но мы остановили российскую агрессию!

— Как вы собираетесь вновь объединить свою страну?

— Помимо выполнения Минских соглашений есть лишь один путь: мы должны сделать Украину экономически успешной. Одновременно мы должны показать, что мы уважаем такие европейские ценности как свобода слова, собраний и печати. Вот тогда мы сможем восстановить и единство страны.

— За это Украина заплатила огромную цену. У вас есть представление об ущербе?

— Конечно, восемь тысяч убитых и 17 тысяч раненых — это ужасно высокая цена. Кроме того, по нашей оценке, Украина в результате оккупации Крыма и восточных регионов страны потеряла — по крайней мере, временно — 20% своего экономического потенциала. Я не могу сказать, каков ущерб на оккупированных территориях — у нас нет доступа к данным. Но на основании того, что я слышу, я могу сказать, что инфраструктура значительно пострадала. И я знаю фермеров, поля которых сегодня заминированы.