То, что Россия начала воздушные бомбардировки в Сирии, для обычного человека может показаться поспешным. Однако Владимир Путин ничего не делает поспешно. Россия в течение нескольких лет готовила, вооружала и тренировала свои вооруженные силы, чтобы иметь возможность быстро выступить в конфликтном регионе в географической близости от себя. Чтобы воспользоваться шансом, когда он появится, и шаг за шагом отвоевывать свое великодержавное положение в мировой политике.
Операция в Сирии — не исключение. Прежде чем начались авиабомбардировки, вся военная операция была заранее спланирована и согласована с другими странами в регионе, включая Иран, Ирак и Израиль. Тот факт, что России удалось создать координационный центр сбора оперативной информации и планирования операции с настолько разноплановыми партнерами, явно свидетельствует о скрупулезной и длительной подготовке.
Для серьезной борьбы с ИГИЛ воздушных бомбардировок недостаточно. Несмотря на то что США, Франция и Великобритания бомбили ИГИЛ больше года, это не оказало какого-то серьезного сдерживающего эффекта на наступление данной террористической организации. Для обеспечения успеха нужны сухопутные войска, прежде всего специального и элитного назначения, например, российский спецназ или шведский парашютный десант. У России имеется такой опыт, приобретенный дорогой ценой участия в войнах в Афганистане и Чечне.
Поэтому для того, чтобы противодействовать ИГИЛ всерьез, необходимо задействовать нынешнюю сирийскую армию (и, тем самым, президента Сирии Башара Асада) и, желательно, наземные части соседних государств. Таким образом можно предотвратить распространение ИГИЛ на близлежащие страны, чреватое дополнительным укреплением организации через несколько лет.
При этом для истребления ИГИЛ естественно начинать с авиабомбардировок в поддержку Асада. Такие бомбардировки вполне логичны и с военно-стратегической точки зрения: было бы неуместным начинать борьбу с ИГИЛ без обеспечения «коридора» между территориями, находящимися под контролем правительственных сил и «Исламского государства» соответственно.
Без создания такого «коридора» ввести на территорию ИГИЛ сухопутные войска вместе с сирийской армией нельзя. То, что этот «коридор» проходит через различные оппозиционные группировки, Путина не тревожит. В России считают, что многие из этих группировок принадлежат ответвлениям «Аль-Каиды».
На первый взгляд это трудно переварить. К сожалению, война в Сирии — очень необычная кровавая гражданская война без видимых простых решений. Тем не менее я уверена, что у России и вправду получится победить ИГИЛ. Она научилась на своих ошибках и адаптировала стратегию, вооружение, спецназ и дипломатию к тому, чтобы решать проблему в нескольких измерениях.
Неслучайно русские получают помощь от стран-соседей Сирии в форме разведывательной информации, моральной и военной поддержки. Более того, я думаю, что Путин введет в Сирию российские сухопутные войска, если и когда это потребуется. Безусловно, он уже заручился поддержкой в этом вопросе в российском Совете безопасности.
Можно опасаться, что отстранение в нынешней ситуации правительства Асада, чего требуют США и Западная Европа, приведет к усугублению царящего хаоса. Это следовало бы усвоить из приобретенных дорогой ценой уроков по следам войны в Ираке, когда был свергнут Саддам Хусейн. То же самое повторилось в Ливии. Устранять режим насильственными мерами из-за рубежа — контрпродуктивно. В природе человека сопротивляться, когда условия диктуют посторонние.
Вероятно, Асада все же вынудят уйти после того, как война в Сирии уже завершится. Президент, которому не удалось предотвратить гражданскую войну, не сможет усидеть у власти. Народ потерял к нему доверие, и его дни, тем самым, сочтены. Таким образом, нет никакого повода ускорять естественный процесс, управлять которым должен сам сирийский народ.
Что от этого выиграет Россия и Путин? Включаться в кровавую сирийскую гражданскую войну, несмотря ни на что, — очень рискованная акция. Ответ лежит на поверхности: он предстанет самым искусным политиком мира, который смог победить самую страшную в мире террористическую организацию, чего Бараку Обаме пока сделать не удалось.
Владимир Путин вернет Россию на те позиции в мировой политике, которые страна занимала раньше, и благодаря этому сумеет обрести уважение окружающего мира и своего собственного народа.
В мире представлений Путина нет места для неудачи в военной операции в Сирии. Необходимо также помнить, что он до сих пор не проиграл ни одной битвы и ни одной войны — ни у себя в стране, ни в соседних странах.
Примет ли Европа российские действия, для Путина не так уж и важно. Он уже принял решение и будет играть свою игру до победного конца. Верно он действует или нет, не мне решать. В одном я, однако, полностью уверена: бороться с человеческими страданиями, которые заставляют людей бежать из собственной страны, — правильно. Как беженка из СССР, я имею право это утверждать.
Вера Эфрон, писательница и издательница.
