Куратор Андрей Ерофеев: Поджог двери ФСБ — это искусство

В отношении художника Петра Павленского, который ночью с 8 на 9 ноября поджег дверь первого подъезда здания ФСБ на Лубянке, возбудили уголовное дело по статье «вандализм». Искусствовед Андрей Ерофеев, которого российский суд признал виновным в разжигании религиозной вражды за выставку «Запретное искусство — 2006», в интервью RFI объяснил, почему поджог двери — это искусство, за что этот жест осудила не только власть, но и либеральная общественность, и станет ли дело Павленского новым делом Pussy Riot.

RFI: Как вы оцениваете жест Павленского?

Андрей Ерофеев: Это достаточно традиционное по жанру и стилистике произведение-перформанс. Эта акция укладывается в линию того, что делали в Москве и Питере в последнее время группа «Война», Pussy Riot и другие. Это воспроизводящаяся в каждом поколении фигура радикального художника-акциониста.

Эта акция очень понятна. Она легко дешифруется, как художественная. Но есть два отличия, которые бы я отметил. Во-первых, она менее игровая, чем обычные акции в России, которые построены на карнавальном моменте, на переодеваниях, на спектакле.

Павленский не занимается спектаклем, он делает прямое высказывание. Он выставляет себя как жертву. Либо он сам себе зашивает рот, либо заворачивает себя в колючую проволоку. Или вот так подставляет себя под удар. Ясно, что репрессия будет существенна. Он напал на самое сердце режима. Потому что у власти находятся представители ФСБ. Он наносит удар по этому страшному месту в Москве, которого все боятся.

А он вот так смело и резко высказывается. Этот язык далек от артистического. Он скорее сопряжен с языком партизанской акции, акцией военного сопротивления. Но иногда художники тоже им пользуются.

Он художник, а не террорист, потому что он не хочет наносить ущерба ни зданию, никому из его персонала. Он думает прежде всего о картинке, об образе и о том впечатлении, который этот медийный образ произведет на соотечественников. Это образ объявления войны, гордого вызова, потому что он никуда не убегает, стоит на месте и терпеливо ждет, когда к нему подбегут охранники.

В нынешней ситуации, когда у нас народ скис, впал в депрессию, и оппозиция очень вяло себя проявляет, такая акция может несколько взбодрить ситуацию.

— По вашему мнению, может быть широкий общественный резонанс?

— Общественный нет, но это немного поднимает дух.

И второй момент. Произведения Павленского не ограничиваются самой акцией: ее видео или фотографией. Недавно в интервью он говорил, что его произведения — это простая акция, а затем реакция на нее общественности и властей. Он собирает реакцию полиции, записывает допросы следователя, суд. Все эти документы, которые проявляют отношения власти и общества к художнику, составляют целое и являются произведением. Оно экспонирует и одновременно дискредитирует власть и общественные организации в их отношении к свободе граждан и в частности к свободе выражения художника.

К этой акции «прибавилось» заявление Антона Цветкова, одного из руководителей Общественной палаты, что такого человека нужно сажать, изолировать от общества, принудительно психиатрически лечить. Вырывается чисто советский дискурс по отношению к тому, как надо воспринимать представителей культуры, реагирующих на социально-политические события в стране и как с ними надо поступать.

— Не только власть осудила акцию Павленского. Она расколола и оппозицию. Есть те, кто говорят, что Павленский — «поджигатель», и вообще его надо лечить в психиатрической больнице.

— «Художника надо обследовать на психическую нормальность». Это вам ничего не напоминает? Это и есть проявление «советскости», это пятна советской заразы, которые не только на власти, но даже на оппозиции.

Неудивительно, что так реагируют некоторые представители нашей правозащитной общественности. Они всегда выступали за политкорректную скромность в реагировании на действия властей. За законность. Выступали против такого пиратского налета.

Но художники — это совсем не правозащитники. У них другие инструменты и цели. Я не удивляюсь, что Людмила Алексеева выступила с осуждением этой акции. Она не поддерживала и группу «Война» и Pussy Riot. Я думаю, она будет защищать Павленского когда его посадят, если его посадят.

Но кстати, власть, наученная реакцией мировой общественность на суд над Pussy Riot, попытается свести это дело на рельсы небольшого процесса, к вандализму.

— Вам кажется, сведут на нет, и не будет такого громкого процесса, как над Pussy Riot?

— Судя по первой реакции, у кого-то так сработала голова. Это правильно, надо стараться не реагировать. Но понимаете, они же безумцы. И безумная линия может возобладать. Безумцы в смысле, что они действуют спонтанно и эмоционально.

Вполне возможно, что в какой-то момент кто-то сорвется, стукнет кулаком и закричит: «Посадить его, ублюдка, на три года!» или упечь в психушку. Это может быть. Но хотелось бы, чтобы восторжествовала взвешенная позиция.