Сможет ли Россия согнать «халифат» с позиций в Ираке и Сирии?

Военное вмешательство России в Сирии в сентябре 2015 года — новый гамбит, разыгранный её президентом Владимиром Путиным. Он может изменить ход истории, даже географию этого региона — или же затянет Россию в ближневосточную трясину. По неподтвержденным сообщениям СМИ, военная интервенция России против так называемого «Халифата», или Исламского Государства (ИГ), оказалась гораздо более успешной, чем серия бомбовых ударов со стороны возглавляемой США коалиции в составе сил НАТО, Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССГАПЗ) и Турции. Российские истребители ежедневно совершают больше вылетов в Ирак и Сирию, чем американцы за один месяц в течение последнего года. Воздушные удары России, похоже, за куда более короткий промежуток времени принесли больше пользы в борьбе с ИГ, чем серия бомбовых ударов США за год.

Американские бомбежки наземных целей много успеха не принесли. Они не сдержали ИГ, которое овладело еще большей территорией. Цель США заключалась в свержении президента Сирии Башара Асада, а их воздушные удары были направлены главным образом на сирийские правительственные силы и инфраструктуру для защиты борющихся с Асадом повстанцев, которые пользуются поддержкой Запада. Инфраструктура «Халифата» также подверглась ударам, но их было недостаточно для его уничтожения. ИГ, самая фанатичная и боеспособная из нескольких повстанческих антиасадовских групп суннитов, рассматривается как неизбежное зло для оказания давления на Асада и его гарантированного свержения. Вмешательство России существенно изменило сценарий. В конечном итоге Россия стала главным игроком в Сирии, что привело к укреплению режима Асада. Сейчас США выступают в союзе с силами суннитов, а Россия поддерживает шиитский блок, обозначив раскол по религиозному признаку на Ближнем Востоке, — пусть такая суннитская страна, как Египет, и поддерживает правительство Асада.

Реакция США, их соратников по НАТО, арабских и турецких союзников указывает на то, что российское вмешательство поставило их в неудобное и затруднительное положение. Первоначальной реакцией стали обвинения России в нанесении ударов по прозападным и антиасадовским повстанцам. США и НАТО беспокоятся и по поводу способности России глушить работу радаров и электронного оборудования для контроля за воздушным пространством Сирии. Чтобы избежать непреднамеренных столкновений с ВВС США и НАТО, которые действуют в сирийском воздушном пространстве, потребовались предварительные уведомления. Это подтверждается тем, что Москва выработала с Вашингтоном соглашение о выводе размещенных в Турции ракетных батарей НАТО «Пэтриот». США также отозвали дислоцировавшийся в Персидском заливе авианосец «Теодор Рузвельт» — якобы для планового обслуживания. Это произошло вскоре после того, как Россия обрушила шквал крылатых ракет большой дальности по объектам ИГ в Сирии с военных кораблей в Каспийском море.

Также очевидно, что Россия держала в курсе событий страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, в особенности Саудовскую Аравию, а также Турцию. Консультации проводились и с Ираком, который присоединился к борьбе и в августе этого года открыл в Багдаде разведывательно-координационный центр. США не смогли предотвратить объединение усилий Ирака с Россией и Ираном. Ирак, Иран и Сирия разрешили России использовать воздушное пространство для поддержки объектов военной инфраструктуры на российской военно-морской базе в Тартусе и военно-воздушной базе в Латакии на сирийском побережье Средиземного моря. Авиабаза в Латакии — стартовая площадка для нанесения авиаударов по ИГ и группам повстанцев, которые выступают против Асада. Латакия является оплотом асадовского меньшинства секты алавитов, которые составляют основу правящей элиты в Сирии.

Россия, похоже, преуспела в создании собственной коалиции в противовес ведомой США. Ирак при этом согласился на нанесение Россией авиаударов по ИГ в северной части страны. Военное вмешательство России началась с авиаударов: сначала по позициям повстанцев, а затем по позициям ИГ. Иракское правительство разрешило России бомбить военные конвои и цели ИГ в Ираке. С тех самых пор, как ИГ захватило в июне 2014 года город Мосул на севере Ирака и объявило о создании самопровозглашенного «Халифата» на части территорий Ирака и Сирии, Ирак страдает от вакуума в обеспечении своей безопасности. Вполне ясно, что консультации между Ираном и Россией привели к осознанию, что режим Асада находится в безвыходной ситуации и ежедневно сдаёт территорию повстанцам и боевикам ИГ, а угроза отрыва сирийской столицы Дамаска от Латакии была неотвратимой. Иран и Россия решили вмешаться, чтобы спасти своего союзника Асада с помощью иранского союзника в Ливане — боевиков шиитских отрядов «Хезболлы», которые действовали вместе с иранскими сухопутными войсками. Первостепенная цель России заключалась в том, чтобы сохранить у власти на некоторое время своего союзника Асада, ослабить ИГ, дать возможность правительственным войскам Сирии овладеть ключевыми коридорами и обеспечить защиту интересов России в будущем политическом обустройстве Сирии.

Масштабная стратегия американской коалиции по свержению сирийского режима строилась вокруг расчета, что удастся продавить смену власти через опору на внутренний бунт в Сирии, а также обвинения правительства Асада в том, что он жестоко подавлял собственный народ. Но ООН не смогла предоставить какого-либо законного прикрытия для замены режима, так как Китай и Россия наложили вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, поэтому антиасадовской коалиции во главе с США пришлось перейти к скрытым операциям. Так началась поддержка сирийских повстанцев, филиалов «Аль-Каиды», джихадистов из-за рубежа, поставки оружия, в основном через Турцию, и помощь в организации полномасштабного наступления на режим Асада. При реализации этих целей ЦРУ обучало сирийских «повстанцев» сражаться не с ИГ, а с сирийским правительством. В довесок шло «мягкое» отношение к ИГ, которое, как им виделось, также играет свою роль в свержении Асада, тем самым обслуживая геополитические интересы Америки. Эта политика привела к несказанным страданиям сирийского народа, ради блага которого якобы и предполагалась смена режима. Почти половина населения Сирии, 11 миллионов человек, стали внутри своей страны перемещёнными лицами, а четыре миллиона беженцев скрылись за границей.

США рассматривают Сирию как один из последних аванпостов российского и иранского влияния, и творцы американской политики прибегают к поддержке повстанческих группировок вне зависимости от их идеологических симпатий. Именно так террористы стали союзниками Вашингтона. США создали «Аль-Каиду» для борьбы с советскими силами в Афганистане, способствовали расчленению Сербии, союзника России, и созданию Косово. Затем эта же участь постигла Ливию, где бомбёжки НАТО привели к свержению диктатора Муаммара Каддафи, и страна погрузилась в хаос гражданской войны между двумя противоборствующими правительствами и многочисленными вооруженными формированиями, которая продолжается и сегодня. Даже ИГ закрепилось в Ливии. На Синайском полуострове правительству Египта приходится бороться с джихадистами, которые вдохновляются действиями ИГ. Местная ячейка ИГ утверждает, что недавно сбила российский авиалайнер над Синаем в Египте, хотя Россия опровергает это заявление (17 ноября глава ФСБ России объявил, что крушение A321 в Египте произошло в результате теракта — прим. ред.).

План смены режима, разработанный под эгидой США, Россия и Иран восприняли как угрозу их национальным интересам. Министр иностранных дел России Сергей Лавров ясно дал понять, что основная цель военного вмешательства России заключается в недопущении «очередного ливийского сценария». Тревога по поводу ИГ и политики США связана и с антитеррористической борьбой внутри России. Чеченские террористы составляют один из главных компонентов в рядах ИГ и «Джабхат ан-Нусры», сирийского филиала «Аль-Каиды». В ответ на российское вмешательство ИГ угрожает терактами в Москве. Путин в публичных выступлениях заявил, что лучше сражаться с террористами в Сирии, чем когда они вернутся в Россию.

Двойственность политики США в отношении террористических группировок, которые обслуживают их геополитические интересы, — история не новая. В Южной Азии отношения между США и Пакистаном, похоже, являются свидетельством не только понимания, но даже терпимости к тому факту, что в угоду своим национальным интересам Пакистан использует террористов против Индии. В мире «реальной политики», где никто не гнушается использовать террористические группировки для реализации геополитических задач, США и Пакистан, похоже, стоят по одну сторону баррикад. Это объясняет двойственное отношение США к использованию Пакистаном терроризма как инструмента государственной политики против Индии. Прожжённые американские переговорщики характеризуют жалобы Индии в связи с проявлениями пакистанского терроризма как «нытьё». Правительству Нарендры Моди стоило бы сторониться подобного рода американских трактовок и противостоять пакистанскому терроризму как в двусторонних отношениях, так и на глобальном уровне.

Ирония здесь в том, что «Аль-Каида», некогда главный враг США, в своих новых воплощениях, то есть «Джабхат ан-Нусра» и «Ахрар-аш-Шам», стала инструментом для смены режима в Сирии. Один из советников США по национальной безопасности обвиняет Россию в том, что она наносит бомбовые удары по этим группировкам. Создается впечатление, что серия бомбардировок России против ИГ и «повстанческих группировок» оказались эффективными. Ожидается, что российская авиация может начать бомбежки по целям ИГ в Ираке. Доверие к борьбе США против ИГ явно подорвано. Парламент Ирака одобрил вхождение авиации России для воздушных ударов по ИГ. США, разместившие в Ираке подразделения сил специального назначения, повысили ставки и недавно начали операцию по освобождению иракских военнослужащих, которые удерживаются в плену ИГ. В ходе операции погиб американский офицер. Администрация Барака Обамы сейчас обдумывает возможность высадки наземных войск для борьбы с ИГ. Но это невозможно осуществить без сотрудничества с Сирией, Россией и Ираном.

В ССАГПЗ российское вмешательство вызвало гневную реакцию Саудовской Аравии. Саудовские муллы, наверняка при поддержке своего режима, призывают к жесткому ответу на действия России. Катар, ещё один член Совета, финансирующий сирийские группировки джихадистов, грозится, что вмешается в вооруженную операцию в Сирии. Но ни Саудовская Аравия, ни Катар не обладают возможностями, людскими ресурсами или решительностью для военного вмешательства в сирийский конфликт. Они могут выписывать джихадистам банковские чеки, но сами не способны к военному вторжению в Сирию.

Арабский мир расколот. Египет, Иордания и ОАЭ, судя по всему, оптимистично настроены по поводу российского вмешательства, тогда как Саудовская Аравия и Катар проявляют недовольство. Саудовская Аравия уже погрязла в Йемене в ловушке войны, в которой победить невозможно. При этом саудиты показали некоторую степень прагматизма, когда вице-кронпринц, министр обороны, сын саудовского короля поспешил за советом в Москву. Саудиты будут пытаться защитить свои активы в Сирии, станут убеждать русских сдать Асада. Асад тоже посетил Москву. В ряду высоких гостей был там и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Израиль серьезно озабочен сирийской ситуацией и хотел бы подогреть кипящий в Сирии котел, чтобы обеспечить свою безопасность. Россия старается найти подход и к Турции. Все эти страны перестраховываются и не осуждают российские действия, хотя и относятся к ним резко критически.

Что касается взаимодействия России с Турцией, ещё одним важным региональным игроком, то, несмотря на серьезные противоречия по Сирии, Крыму и Украине, обе страны пытаются изолировать растущие экономические отношения от своих разногласий. Турция пошумела насчет сокращения закупок российского газа и пригрозила разрывом многомиллиардного контракта на строительство АЭС «Аккую», заключенного с российским подрядчиком. Россия уже обозначила недовольство, приостановив выдачу разрешений турецким дальнобойщикам на транзит товаров в страны Центральной Азии через территорию России. Турция стала крупнейшим выгодоприобретателем от западных санкций против России, получив дивиденды от преимущественного доступа на российский рынок, а турецкие подрядчики заключили ряд прибыльных контрактов на строительные работы. Турецкий экспорт на Ближний Восток сильно пострадал из-за гражданских войн в Ираке и Сирии, и Турция не может позволить себе потерять доступ к российскому и центрально-азиатским рынкам.

Россия дает понять, что может усилить экономическое и политическое давление на Турцию. Салих Муслим (Salih Muslim), сопредседатель сирийского курдского Демократического союза (ДС), одной из наиболее мощных вооруженных групп, воюющих против ИГ, также прибыл в Москву на консультации. ДС тесно связан с турецкой Рабочей партией Курдистана (РПК), которая более сорока лет ведет вооруженную борьбу с Турцией за независимость. Растущее сближение России и курдов вновь приводит Россию и Турцию к противостоянию из-за стремления курдов заполучить контроль над курдской нефтью и настойчивого требования Турции признать ДС террористической организацией из-за ее связей с РПК. Признание Россией ДС в качестве союзника вслед за признанием со стороны США еще более осложняет положение Турции.

Тем не менее по результатам недавнего выборного процесса в Турции Партия справедливости и развития (ПСР) президента Эрдогана с легкостью победила на досрочных выборах, которые были назначены после того, как ПСР потеряла большинство в парламенте по итогам июньских выборов, когда главная курдская Народно-демократическая партия сильно укрепила свои позиции, а Турцию сотрясла волна мощных взрывов, якобы организованных РПК и ИГ. Российские критики Эрдогана обвинили Турцию в спонсировании терроризма в Сирии. Также предполагается, что раздражение, которое Турция испытывает по поводу российского вмешательства, расстраивает планы Эрдогана по смещению Асада. Турция платит за свои политические предпочтения в Сирии высокую цену. Более двух миллионов иракских и сирийских беженцев оказались в Турции. Некоторые из них уже отправились в Европу, — как полагают, при поддержке Турции, которая не может бесконечно нести расходы по их содержанию.

При этом Эрдоган все же благонамеренно посетил Москву для переговоров с русскими и в качестве существенного отступления от позиции «Асад должен уйти» согласился пойти на сделку с Асадом. Ясно, что Турция стремится защитить свои экономические интересы, которые включают мегапроект газопровода «Турецкий поток». Тем временем Турция возобновила авиаудары по позициям Рабочей партии Курдистана в Ираке, отказавшись от прежней политики налаживания контактов с курдами. Обновленный мандат на выборах может воодушевить Эрдогана усилить борьбу против курдов с кровавыми последствиями внутри страны.

Роль Китая в сирийском кризисе говорит сама за себя. Сообщается, что китайский авианосец и корабль сопровождения пришвартовались в порту Тартус перед тем, как русские начали авиаудары, сигнализируя о китайской поддержке Ирана и России в спасении режима Асада. Китай, возможно, усилит военный компонент для поддержки российской кампании. Интерес Китая также сводится к противодействию джихадистам из числа мусульман-уйгуров, которые присоединились к ИГИЛ. Индия придерживается позиции, что российское вмешательство направлено на борьбу с ИГ, но не считает, что сирийскую проблему можно решить военным путем, и последовательно поддерживает женевский мирный процесс по Сирии для обеспечения долгосрочного политического урегулирования. Индия не склонна критиковать Россию из-за их давней дружбы и исторической близости, и даже во время кризиса в Крыму Индия отмечала, что были затронуты законные интересы России. Официальный Китай реагирует схожим образом. Официальный представитель Пекина заявил, что «соответствующие военные действия, как заявила российская сторона, предпринимаются по просьбе сирийского правительства в целях борьбы с террористическими и экстремистскими силами в Сирии».

Российское военное вмешательство позволило сторонам вновь рассматривать дипломатию как способ политического урегулирования в Сирии. В Вене между США и Россией начались переговоры, на которые были также приглашены министры иностранных дел Саудовской Аравии и Турции. По судьбе Асада стороны консенсуса не достигли, однако был сделан первый шаг к началу мирного процесса. На этот раз Иран пригласили участвовать в переговорах, не повторили надменное решение исключить Иран из предыдущих переговоров в Женеве. Дипломатия и взаимная вовлеченность — единственный выход. США смирились с реалиями изменившегося мира, в котором уже нет довлеющего гегемона, готового и способного повсюду навязывать свою волю. Хорошим предзнаменованием является тот факт, что США отказались от требований незамедлительной отставки Асада.

Однако дьявол будет скрываться в деталях переговоров, направленных на объединение сирийских повстанческих группировок и правительства Асада в коалицию против ИГ при поддержке крупных и региональных держав. Согласятся ли сирийские повстанческие группировки встать на одну сторону с правительством Асада, чтобы расправиться с ИГ? Возможно ли создание такой коалиции? Даже если это произойдет и коалиции против ИГ удастся ликвидировать ИГ, то что последует за этим? Смогут ли Иран и Саудовская Аравия примириться и сотрудничать? Впереди долгий и мучительный путь. Твердолобые джихадистские повстанческие группы вряд ли прекратят борьбу против Асада. Весьма вероятно, что Сирия будет разделена на куски, и различные группировки будут контролировать разные её части. Тогда колесо истории совершило бы полный оборот с момента подписания соглашения Сайкса-Пико после начала Первой мировой войны, в результате которого и было создано современное государство Сирия.

Автор — известный индийский дипломат, ст. научный сотрудник делийского исследовательского центра «Observer Research Foundation», бывший заместитель министра иностранных дел Индии.