Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия быстро воспользовалась стратегическим просчетом турецкого руководства для усиления своих позиций в Сирии и нанесения удара по ключевым интересам Турции в сирийском конфликте. Конечная цель — оттеснить Турцию от политического урегулирования в Сирии.
Россия быстро воспользовалась стратегическим просчетом турецкого руководства для усиления своих позиций в Сирии и нанесения удара по ключевым интересам Турции в сирийском конфликте с конечной целью оттеснить Турцию от политического урегулирования в Сирии.
24 ноября истребитель F-16 турецких ВВС атаковал и уничтожил российский фронтовой бомбардировщик Су-24, выполнявший боевое задание на территории Сирии вблизи сирийско-турецкой границы, объяснив это нарушением воздушного пространства Турции российским самолетом. Это был первый случай прямого столкновения в воздухе между боевыми самолетами России (СССР) и НАТО с 1950-х годов.
Весь мир замер в ожидании, не попытается ли Россия отомстить за сбитый самолет, совершив аналогичное нападение на Турцию. Турецкие власти не вступали в контакт с Россией, а сразу запросили консультации по линии НАТО. Совет НАТО подтвердил право Турции на защиту своего воздушного пространства, но призвал обе стороны избегать дальнейшей эскалации.
Очевидно, что в данной ситуации для оценки рисков и прогнозирования возможных ответных шагов России руководствовались логикой давно закончившейся холодной войны, когда одной из главных страшилок было локальное столкновение между СССР и НАТО с дальнейшей быстрой эскалацией вплоть до обмена ядерными ударами.
Из-за привычки отождествлять внешнюю политику России и СССР и воспринимать современные противоречия между Россией и Западом через эту устаревшую призму мало кто задался вопросом, насколько применима данная логика к современной России и сложившейся сейчас системе международных отношений — ведь ситуация с тех пор кардинально изменилась.
Почему Турция сбила российский самолет
Очевидно, такой устаревшей логикой руководствовалась и Турция, приняв решение сбить российский самолет и немедленно после этого обратившись за консультациями в НАТО. Если бы Россия отреагировала агрессивно, то НАТО было бы вынуждено встать на защиту своего союзника. Это позволило бы Турции подорвать процесс сближения позиций России и стран Запада по сирийскому кризису, особенно сильно наметившийся после терактов на Синае и в Париже.
Первопричина инцидента с российским самолетом, разумеется, не в нарушении воздушного пространства Турции. В районах интенсивных полетов военной авиации такие нарушения происходят достаточно регулярно (например, самолеты Турции в среднем по несколько раз в день нарушают воздушное пространство Греции), но крайне редко приводят к серьезным инцидентам. Соответственно, причину нужно искать в противоречиях России и Турции в сирийском конфликте, в который вовлечены обе страны.
Турция (как и ряд суннитских монархий Персидского залива) стремится к свержению президента Сирии Башара Асада руками сирийской оппозиции и террористов и не особенно противодействует «Исламскому государству» (ИГ), воюющему с курдами. По мере затягивания конфликта также повышается вероятность распада Сирии как государства, что позволило бы Турции претендовать на часть «бесхозной» территории. По этой причине президент Турции Реджеп Эрдоган не препятствовал движению джихадистов в Сирию через Турцию и снабжению через турецко-сирийскую границу поддерживаемых им мятежников.
Для России главный приоритет — искоренить в Сирии террористов руками сирийской правительственной армии как единственной крупной силы, готовой и способной вести наземные операции в Сирии. Россия полагает, что в случае победы Халифата в Сирии резко возрастет террористическая угроза для самой РФ. Кроме того, сирийский режим является давним союзником России, и его падение нанесло бы сильный удар по российским интересам в регионе.
Хотя страны Запада изначально поддерживали сирийскую оппозицию в расчете на смену режима и по-прежнему на словах настаивают на уходе Асада, после усиления террористической активности в Европе и миграционного кризиса они постепенно начинают менять свои приоритеты: на первый план выходит борьба с (запрещенным в России – прим. ред.) Исламским государством, а не свержение Асада. Уже очевидно, что никто не готов вводить войска в Сирию, а одними авиаударами с Халифатом не справиться, поэтому использование сирийской правительственной армии остается единственным реалистичным вариантом победы над ИГ, т.к. все попытки объединить оппозицию провалились.
Меняющиеся приоритеты объективно толкают Запад к сотрудничеству с Россией, которая уже прочно закрепилась в Сирии и оказывает активную помощь Асаду, что делает победу оппозиции крайне маловероятной. Все это создает благоприятные условия для широкой антитеррористической коалиции, идею которой активно продвигает Россия. В такой ситуации руководство Турции сочло необходимым вмешаться, чтобы притормозить этот процесс.
«Обмен пощечинами» vs национальные интересы
В действительности, реакцию России на сбитый бомбардировщик намного проще объяснить и понять через логику ее национальных интересов в сирийском конфликте, чем через логику «обмена пощечинами» с Турцией в стиле «кто первым испугается».
Сразу после инцидента было официально заявлено, что Россия не собирается воевать с Турцией из-за сбитого самолета. Это позволило снять фактор вовлечения в конфликт Североатлантического альянса, потому что если Россия не собирается нападать на Турцию, то последняя не нуждается в защите союзников.
В этом контексте следует рассматривать и заявление о полном разрыве всех контактов с Турцией по военной линии, что дает Кремлю удобный ответ на призывы избегать эскалации в отношениях с Турцией: воевать не собираемся, а раз нет отношений, то и эскалировать нечего. Касательно пересмотра всей структуры экономических отношений с Турцией в сторону их максимального сворачивания, то здесь речь скорее идет о переоценке рисков в отношениях с партнером, который на практике доказал свою ненадежность и непредсказуемость. Соответственно, можно ожидать, что уже звучащие призывы со стороны Турции «спокойно все обсудить» и «пожать друг другу руки и вернуться к прежним отношениям» не найдут встречного отклика.
Далее, если посмотреть на все те действия в рамках сирийского конфликта, которые предприняло российское руководство после инцидента с самолетом, то становится ясно, что оно давно хотело их предпринять, но воздерживалось по различным причинам, т.е. Турция своим необдуманным поступком дала России идеальный повод значительно усилить свои позиции в Сирии.
Во-первых, сразу было заявлено об усилении контроля воздушного пространства в Сирии: все дальнейшие вылеты российских бомбардировщиков будут осуществляться под прикрытием истребительной авиации с параллельным развертыванием усиленной системы противовоздушной обороны.
К берегам Латакии вернулся крейсер «Москва», оснащенный морским аналогом зенитно-ракетной системы С-300, и из России на авиабазу Хмеймим дополнительно перебросили новый ЗРК С-400, позволяющий эффективно контролировать сирийское небо в радиусе 400 км от авиабазы. При этом было подчеркнуто, что российские ПВО не направлены против сформированной США антитеррористической коалиции, но все потенциально опасные воздушные цели будут уничтожаться.
На практике это означает, во-первых, что сирийское небо фактически закрыто для будущих полетов турецких боевых самолетов, и во-вторых, что антиигиловской коалиции в целом волей-неволей придется усилить координацию с Россией. Напомним, что наличие мощной российской системы ПВО является беспокоящим фактором для коалиции именно из-за неизбежной необходимости усиления координации полетов с Россией, которую коалиция по известным причинам стремится сводить к минимуму.
Во-вторых, после инцидента со сбитым самолетом у России оказались развязаны руки для нарушения снабжения боевиков через турецко-сирийскую границу, и все будущие конвои с припасами будут уничтожаться практически на глазах у Турции. Это осложнит положение мятежников в приграничных районах и облегчит действия сирийской армии, наступающей на них при поддержке российской авиации. Потенциально это может подорвать всю стратегию Турции в Сирии. Напомним, что раньше Россия в основном воздерживалась от таких действий, чтобы не портить многоплановые отношения с Турцией.
В-третьих, инцидентом со сбитым самолетом Турция подставила себя под мощную информационно-дипломатическую атаку. Сейчас Россия начала выплескивать на высшем уровне компромат на нечистоплотные действия Турции в сирийском конфликте, накопившийся за долгие годы, в особенности факты массовой торговли нефти с террористами. Эрдоган также обвиняется в создании благоприятных условий для роста терроризма в Турции при помощи политики, направленной на радикальную исламизацию страны. Характерно, что Турция стала первой страной, которую Россия публично обвинила в пособничестве терроризму — а это серьезное обвинение. Если раньше Россия воздерживалась от публичных обвинений, рассматривая Турцию как партнера, интересы которого надо учитывать, то теперь Турция может не рассчитывать на такой подход, что быстро вынудило Эрдогана уйти в глухую оборону и начать публично оправдываться.
В-четвертых, Россия пытается вбить клин между Турцией и ее союзниками по НАТО, всячески подчеркивая безответственный характер нападения на свой самолет, совершенного с очевидной целью втянуть в конфликт союзников вопреки их интересам. Игра на противоречиях Турции с западными союзниками не лишена перспектив. Турция считает себя достаточно защищенной в этом плане, потому что США нужны турецкие военные базы для ударов по ИГ, а Европу захлестнул миграционный кризис, интенсивность которого Эрдоган может контролировать, усиливая или ослабляя поток беженцев по своей воле. Это позволило ему заручиться поддержкой Ангелы Меркель перед парламентскими выборами в Турции, которая пообещала ускорить переговоры Турции с ЕС и предоставить финансовую помощь в обмен на приостановку потока беженцев.
Тем не менее, это негативные рычаги влияния, которые действенны лишь до тех пор, пока длится сирийский конфликт. Тем самым Эрдоган усиливает заинтересованность своих союзников в скорейшем урегулировании кризиса, путь к которому лежит через взаимодействие с Россией. Все это также может привести к снижению реального влияния Турции в переговорном процессе.
Удар в самое больное место
Соответственно, можно сделать вывод о том, что Россия, вместо того чтобы попытаться подкараулить и сбить какой-нибудь турецкий самолет в отместку за нападение на свой бомбардировщик, быстро использовала инцидент для максимального усиления своих позиций в сирийском конфликте и максимального подрыва позиций Турции.
Военными и дипломатическими методами Россия стремится подорвать возможности Турции влиять на ситуацию в Сирии, тем самым сведя к минимуму ее роль в будущем урегулировании сирийского кризиса и нанеся удар по ее ключевым интересам.
Из-за привычки отождествлять внешнюю политику России и СССР и воспринимать современные противоречия между Россией и Западом через эту устаревшую призму мало кто задался вопросом, насколько применима данная логика к современной России и сложившейся сейчас системе международных отношений — ведь ситуация с тех пор кардинально изменилась.
Почему Турция сбила российский самолет
Очевидно, такой устаревшей логикой руководствовалась и Турция, приняв решение сбить российский самолет и немедленно после этого обратившись за консультациями в НАТО. Если бы Россия отреагировала агрессивно, то НАТО было бы вынуждено встать на защиту своего союзника. Это позволило бы Турции подорвать процесс сближения позиций России и стран Запада по сирийскому кризису, особенно сильно наметившийся после терактов на Синае и в Париже.
Первопричина инцидента с российским самолетом, разумеется, не в нарушении воздушного пространства Турции. В районах интенсивных полетов военной авиации такие нарушения происходят достаточно регулярно (например, самолеты Турции в среднем по несколько раз в день нарушают воздушное пространство Греции), но крайне редко приводят к серьезным инцидентам. Соответственно, причину нужно искать в противоречиях России и Турции в сирийском конфликте, в который вовлечены обе страны.
Турция (как и ряд суннитских монархий Персидского залива) стремится к свержению президента Сирии Башара Асада руками сирийской оппозиции и террористов и не особенно противодействует «Исламскому государству» (ИГ), воюющему с курдами. По мере затягивания конфликта также повышается вероятность распада Сирии как государства, что позволило бы Турции претендовать на часть «бесхозной» территории. По этой причине президент Турции Реджеп Эрдоган не препятствовал движению джихадистов в Сирию через Турцию и снабжению через турецко-сирийскую границу поддерживаемых им мятежников.
Для России главный приоритет — искоренить в Сирии террористов руками сирийской правительственной армии как единственной крупной силы, готовой и способной вести наземные операции в Сирии. Россия полагает, что в случае победы Халифата в Сирии резко возрастет террористическая угроза для самой РФ. Кроме того, сирийский режим является давним союзником России, и его падение нанесло бы сильный удар по российским интересам в регионе.
Хотя страны Запада изначально поддерживали сирийскую оппозицию в расчете на смену режима и по-прежнему на словах настаивают на уходе Асада, после усиления террористической активности в Европе и миграционного кризиса они постепенно начинают менять свои приоритеты: на первый план выходит борьба с (запрещенным в России – прим. ред.) Исламским государством, а не свержение Асада. Уже очевидно, что никто не готов вводить войска в Сирию, а одними авиаударами с Халифатом не справиться, поэтому использование сирийской правительственной армии остается единственным реалистичным вариантом победы над ИГ, т.к. все попытки объединить оппозицию провалились.
Меняющиеся приоритеты объективно толкают Запад к сотрудничеству с Россией, которая уже прочно закрепилась в Сирии и оказывает активную помощь Асаду, что делает победу оппозиции крайне маловероятной. Все это создает благоприятные условия для широкой антитеррористической коалиции, идею которой активно продвигает Россия. В такой ситуации руководство Турции сочло необходимым вмешаться, чтобы притормозить этот процесс.
«Обмен пощечинами» vs национальные интересы
В действительности, реакцию России на сбитый бомбардировщик намного проще объяснить и понять через логику ее национальных интересов в сирийском конфликте, чем через логику «обмена пощечинами» с Турцией в стиле «кто первым испугается».
Сразу после инцидента было официально заявлено, что Россия не собирается воевать с Турцией из-за сбитого самолета. Это позволило снять фактор вовлечения в конфликт Североатлантического альянса, потому что если Россия не собирается нападать на Турцию, то последняя не нуждается в защите союзников.
В этом контексте следует рассматривать и заявление о полном разрыве всех контактов с Турцией по военной линии, что дает Кремлю удобный ответ на призывы избегать эскалации в отношениях с Турцией: воевать не собираемся, а раз нет отношений, то и эскалировать нечего. Касательно пересмотра всей структуры экономических отношений с Турцией в сторону их максимального сворачивания, то здесь речь скорее идет о переоценке рисков в отношениях с партнером, который на практике доказал свою ненадежность и непредсказуемость. Соответственно, можно ожидать, что уже звучащие призывы со стороны Турции «спокойно все обсудить» и «пожать друг другу руки и вернуться к прежним отношениям» не найдут встречного отклика.
Далее, если посмотреть на все те действия в рамках сирийского конфликта, которые предприняло российское руководство после инцидента с самолетом, то становится ясно, что оно давно хотело их предпринять, но воздерживалось по различным причинам, т.е. Турция своим необдуманным поступком дала России идеальный повод значительно усилить свои позиции в Сирии.
Во-первых, сразу было заявлено об усилении контроля воздушного пространства в Сирии: все дальнейшие вылеты российских бомбардировщиков будут осуществляться под прикрытием истребительной авиации с параллельным развертыванием усиленной системы противовоздушной обороны.
К берегам Латакии вернулся крейсер «Москва», оснащенный морским аналогом зенитно-ракетной системы С-300, и из России на авиабазу Хмеймим дополнительно перебросили новый ЗРК С-400, позволяющий эффективно контролировать сирийское небо в радиусе 400 км от авиабазы. При этом было подчеркнуто, что российские ПВО не направлены против сформированной США антитеррористической коалиции, но все потенциально опасные воздушные цели будут уничтожаться.
На практике это означает, во-первых, что сирийское небо фактически закрыто для будущих полетов турецких боевых самолетов, и во-вторых, что антиигиловской коалиции в целом волей-неволей придется усилить координацию с Россией. Напомним, что наличие мощной российской системы ПВО является беспокоящим фактором для коалиции именно из-за неизбежной необходимости усиления координации полетов с Россией, которую коалиция по известным причинам стремится сводить к минимуму.
Во-вторых, после инцидента со сбитым самолетом у России оказались развязаны руки для нарушения снабжения боевиков через турецко-сирийскую границу, и все будущие конвои с припасами будут уничтожаться практически на глазах у Турции. Это осложнит положение мятежников в приграничных районах и облегчит действия сирийской армии, наступающей на них при поддержке российской авиации. Потенциально это может подорвать всю стратегию Турции в Сирии. Напомним, что раньше Россия в основном воздерживалась от таких действий, чтобы не портить многоплановые отношения с Турцией.
В-третьих, инцидентом со сбитым самолетом Турция подставила себя под мощную информационно-дипломатическую атаку. Сейчас Россия начала выплескивать на высшем уровне компромат на нечистоплотные действия Турции в сирийском конфликте, накопившийся за долгие годы, в особенности факты массовой торговли нефти с террористами. Эрдоган также обвиняется в создании благоприятных условий для роста терроризма в Турции при помощи политики, направленной на радикальную исламизацию страны. Характерно, что Турция стала первой страной, которую Россия публично обвинила в пособничестве терроризму — а это серьезное обвинение. Если раньше Россия воздерживалась от публичных обвинений, рассматривая Турцию как партнера, интересы которого надо учитывать, то теперь Турция может не рассчитывать на такой подход, что быстро вынудило Эрдогана уйти в глухую оборону и начать публично оправдываться.
В-четвертых, Россия пытается вбить клин между Турцией и ее союзниками по НАТО, всячески подчеркивая безответственный характер нападения на свой самолет, совершенного с очевидной целью втянуть в конфликт союзников вопреки их интересам. Игра на противоречиях Турции с западными союзниками не лишена перспектив. Турция считает себя достаточно защищенной в этом плане, потому что США нужны турецкие военные базы для ударов по ИГ, а Европу захлестнул миграционный кризис, интенсивность которого Эрдоган может контролировать, усиливая или ослабляя поток беженцев по своей воле. Это позволило ему заручиться поддержкой Ангелы Меркель перед парламентскими выборами в Турции, которая пообещала ускорить переговоры Турции с ЕС и предоставить финансовую помощь в обмен на приостановку потока беженцев.
Тем не менее, это негативные рычаги влияния, которые действенны лишь до тех пор, пока длится сирийский конфликт. Тем самым Эрдоган усиливает заинтересованность своих союзников в скорейшем урегулировании кризиса, путь к которому лежит через взаимодействие с Россией. Все это также может привести к снижению реального влияния Турции в переговорном процессе.
Удар в самое больное место
Соответственно, можно сделать вывод о том, что Россия, вместо того чтобы попытаться подкараулить и сбить какой-нибудь турецкий самолет в отместку за нападение на свой бомбардировщик, быстро использовала инцидент для максимального усиления своих позиций в сирийском конфликте и максимального подрыва позиций Турции.
Военными и дипломатическими методами Россия стремится подорвать возможности Турции влиять на ситуацию в Сирии, тем самым сведя к минимуму ее роль в будущем урегулировании сирийского кризиса и нанеся удар по ее ключевым интересам.
