Проявившей себя на избирательных участках ненависти нужно ответить с такой же силой, как и той, что дает о себе знать в кровопролитии.
Худшее во Франции выиграло первый тур.
Но не должно в воскресенье победить во втором.
Неужели омерзительная партия кумовской камарильи, которая презирает правосудие и с ностальгией вспоминает о фашистском прошлом, подгребет под себя несколько регионов нашей страны?
Неужто через семь дней часть территории страны попадет в руки наследников вишистов, «Французского Алжира» и Секретной вооруженной организации, извечных врагов Республики и демократии?
И нам придется жить рядом с этой заразой? День за днем вдыхать отравленный воздух?
Принять как роковую данность заносчивую вульгарность, которая сделает нашу страну объектом насмешек и жалости Европы?
Смириться с посмертным реваншем Морра, Бразильяка, Петена, людей, которые хотели убить генерала де Голля, партии извечных ненавистников Франции, мечтающих, чтобы та стала меньше и незначительнее, потеряла свой блеск?
Проглотить тот факт, что один, два, три или даже четыре в высшей степени символических для французского гения региона окажутся во власти людей, которые по сей день в тот момент, когда их родина вступает в конфликт, отправляет своих летчиков и спецподразделения рисковать жизнями во внешних операциях, неизменно встают на сторону врага (вчера — это Каддафи и разрушители Мали, сегодня — Башар Асад, а завтра — чем черт не шутит — Путин с его провокациями)?
Нет, это было бы слишком большим позором, несчастьем, бедой.
И сейчас еще остается время для того, чтобы искреннее возмущение взяло верх над мелочным расчетом, встало на пути поднимающейся волны.
Несколько недель назад, оказавшись лицом к лицу с направленной против совместного сосуществования угрозой, мы продемонстрировали дух сопротивления, который выплыл из глубин наших душ и поразил весь мир.
Сравнивать одно с другим, конечно, нельзя. Как нельзя ставить на один уровень разрушительный нигилизм исламистов, которые льют кровь, как воду, и печальные страсти наших колдунов-недоучек, которые, обращая республику против своего духа и истории, хотят перечеркнуть наши традиции гостеприимства, свободу творчества наших художников и некоторые с трудом отвоеванные женщинами права.
Однако есть тут два перекликающихся явления.
Есть молодая и застарелая ненависть, два антипода, которые смотрят друг на друга в зеркало, поддерживают друг друга и переплетаются в стремлении обрушить устоявшуюся форму нашего общественного договора, настроить одних французов против других.
И вот почему я об этом говорю. Январские и ноябрьские теракты повлекли за собой подъем национального единства, который напомнил о ярчайших мгновениях нашей истории.
Проявившей себя на избирательных участках ненависти нужно ответить с такой же силой, как и той, что дает о себе знать в кровопролитии.
Те тысячи людей, которые сказали «нет» терроризму и черному флагу, должны точно так же ответить отказом тем, кто меняет дух законов, играет с национальным триколором и узурпирует его. Политикам, которые, как стоит напомнить, не захотели 11 января, после убийств в Charlie Hebdo и Hyper Cacher, влиться в людскую волну, выплеснувшуюся на улицы наших городов, чтобы выразить протест против варварства и любовь к нашей цивилизации.
Если конкретнее, это означает три вещи.
Любящие Францию люди доброй воли, носители духа терпимости и трех мотивов республиканского девиза, должны собраться и в большем, намного большем числе пойти на выборы в воскресенье.
В оказавшихся под угрозой регионах перед левыми и правыми должна стоять одна единственная цель: не дать авантюристам, врагам нашего суверенитета и гражданства занять высокое положение в местных властях.
Их кандидатам следует уже сейчас принять два или три способа (отказ от участия, слияние списков, республиканский фронт, не важно…), которые позволят преградить дорогу тем, кто два века спустя после Вольтера и полтора века после переоснования республики считают, что их час снова пробил.
Путей к отступлению нет.
Ни одно, даже самое что ни на есть верное с точки зрения доктрины суждение (слияние — это смешение, НФ лишь питается ослаблением дебатов и политических разногласий…) не отменяет экстренной необходимости (сделать все, чтобы клан Ле Пен не взял в заложники север и юг Франции…).
Историческая ответственность за грядущее поражение ложится на плечи несознательных людей, которые ставят личные страсти и амбиции выше общего интереса.
Франция после выпавшего на ее долю ужасного года заслуживает большего, чем пораженчество.
Было бы действительно жаль, если бы, отважно поднявшись против внешнего врага, она бы уступила внутреннему врагу, который тоже по-своему стремится поставить ее на колени.
