Польский журналист считает, что чиновников МИД РФ рассердило его высказывание на одном из брифингов

— В течение этих восемнадцати лет предъявлялись ли к вам какие-либо претензии со стороны российского МИД, или, может быть – администрации президента РФ? Не делалось ли вам намеков на то, что вы не проявляете в достаточной мере лояльности к российским властям, и лично — к Владимиру Путину?

— Ну, мало ли что кому-то не нравилось?! Но официально никаких претензий ко мне не было. Бывало, что сотрудники российского посольства в Варшаве, обращаясь к моему главному редактору Адаму Михнику, говорили, что им не нравится то, что я пишу. Но Адам отвечал: «Если вы докажите мне, что Радзивинович врет, я с ним разберусь». Однако никаких упреков во лжи или дезинформации никогда не было.

На самом деле, мы с Адамом брали интервью у Путина, по-моему, в 2002 году. Я несколько раз присутствовал на встречах с ним, в том числе в Ново-Огарево. Брал также интервью у Сергея Лаврова.

— А как вы сами объясняете факт лишения вас аккредитации? Вы, что называется, «попали под раздачу», или же это целенаправленное действие именно против вас? Как объявили персоной «нон-грата» два года назад вашего американского коллегу Дэвида Саттера…

— Я не могу сам ничего оценить, но все-таки такое решение меня удивляет. Мария Захарова говорит, что Россия решилась на ответный шаг, на симметричный ответ. Но на самом деле, он — не очень симметричный. Потому что Свиридов, как бы то ни было — штатный или внештатный сотрудник государственного информационного агентства, а я — корреспондент частной, и к тому же глубоко оппозиционной газеты.

— Уточните, пожалуйста: оппозиционной к кому?

— К нынешнему правому польскому правительству. Конечно, я никому из моих коллег, работающих здесь, не могу пожелать того же, что случилось со мной. Они моложе меня, им нужно завоевывать положение в жизни. А у меня больших проблем с этим нет.

И все-таки то, что выбор был сделан именно в отношении меня, это — не случайность. И даже Мария Захарова призналась в том, что у нас был конфликт. Мне об этом сказал сотрудник российского МИД господин Кожин. По его словам, они с Захаровой были задеты тем, что я сказал на брифинге по поводу памятника генералу Черняховскому, установленному в Польше. 17 сентября этот памятник был демонтирован.

И я сказал во время брифинга госпоже Захаровой, что у нас совершенно другой взгляд на Черняховского. Это можно проверить: у нас он обвинен в том, что предал и заманил в ловушку командиров польского подполья, которые потом погибли. Для нас он — далеко не герой, и не факт, что мы должны ему поклоняться.

Но и это еще не все. Я также привел ряд примеров, сколько здесь заброшенных солдатских кладбищ, сколько разбитых памятников. Я ведь за время своего пребывания в России много этого видел. И сегодня она (Мария Захарова, — А.П.) написала в своем Twitter, что я был на этом брифинге, и что она была потрясена тем, что я говорил. И из этого видно, что она обиделась, или, по крайней мере, осталась неравнодушна, скажем так.

— Итак, в течение месяца вы должны уехать из России. Есть ли у вас какие-то планы на будущее? Вы по-прежнему будете интересоваться событиями в России, или эта часть жизни для вас останется лишь в прошлом?

— Знаете ли, мне отказаться от России не так уж и просто. Я пробыл в этой стране довольно долго, и мне здесь было безумно интересно. Это — раз. Во-вторых, я — внук белоэмигрантов. То есть людей, которых много лет назад выгнали отсюда. Меня воспитывали мой дед и моя бабушка, с которыми я долго жил. И если моя редакция согласится, я и дальше буду заниматься тем, что происходит в России. И мне хочется, чтобы так и было.

Вацлав Радзивинович также сообщил, что собирается обжаловать решение российского МИД в судебном порядке.