Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Крыму истерика. С началом энергоблокады с шельфового Одесского месторождения срочно, под конвоем утянули две уже дважды украденные «вышки Бойко». В полном соответствии с обстановкой нагнетаемого психоза самопровозглашенная власть Крыма обнаружила врагов и… спрятала вышки от них: «В связи с повышенной террористической угрозой было решено переместить буровые… к берегам Крыма».
В Крыму истерика. С началом энергоблокады с шельфового Одесского месторождения срочно, под конвоем утянули две уже дважды украденные «вышки Бойко». В полном соответствии с обстановкой нагнетаемого психоза самопровозглашенная власть Крыма обнаружила врагов и… спрятала вышки от них: «В связи с повышенной террористической угрозой было решено переместить буровые… к берегам Крыма».
Так как в «духовноскрепной» и ее окрестностях врагами нынче приказано считать не только украинцев, но и турок, крымские власти разразились душераздирающим описанием инцидента. 24 ноября во время транспортировки СПБУ В-312 «на пути следования каравана судов с буксируемым объектом появилось неустановленное торговое судно под турецким флагом.
Действуя в нарушение международных правил предупреждения столкновения судов в море и общепринятых норм морского судоходства, турецкое судно не уступило путь каравану, идущему перекрестным курсом, и предприняло попытку остановиться на пути его следования, чем заведомо создало аварийную ситуацию. В радиообмен с судами сопровождения капитан турецкого судна не вступал, не отвечая на вызовы. На одной из двух буровых установок на пути движения появился турецкий танкер, он действовал в нарушение морских инструкций о том, что судно должно уступать движение каравану… Сторожевой катер Пограничной службы ФСБ России и ракетный катер Черноморского флота принудили судно под флагом Турецкой Республики изменить курс».
Справедливости ради отметим, что в отличие от симферопольских рассказчиков российские пограничники к турецкому судну претензий не имели, заявив, что инцидента не было вообще. «После выхода на связь турецкое судно по рекомендации корабля ЧФ и в целях обеспечения безопасности мореплавания изменило свой курс и безопасно разошлось с караваном. Дистанция расхождения составила более двух морских миль. Попыток остановить и каким-либо образом помешать действиям по буксировке буровой установки турецкое судно не предпринимало», — отметили в Погранслужбе.
Зато 15 декабря к буксируемой на Одесское месторождение буровой платформе «Таврида» (тоже, к слову, краденой) подошел украинский пограничный корабль, командир которого потребовал предоставить информацию о составе экипажа и целях нахождения буровой установки в данном районе. Ответов, правда, он не получил. А чуть позже в район подошел российский сторожевой корабль «Аметист» Погранслужбы ФСБ. Украинский корабль направился на объекты Черноморнефтегаза, находящиеся на Голицынском газоконденсатном месторождении, провел там видеосъемку.
Россияне направили туда сторожевой корабль, который обнаружил рядом с СПБУ два военных корабля ВМС Украины. Если честно, хорошо, что в первый раз с момента оккупации Крыма наши моряки все-таки сподобились хоть на какие-то действия. Только поздновато: такие же действия в марте 2014 г., скорее всего, привели бы к тому, что и Одесское, и Безымянное месторождения вместе с вышками остались бы у нас… Но хорошо хоть панический страх, как у волков на флажки при охоте, при виде Андреевского флага у командования Одесской базы и его киевского руководства начинает проходить. Надо четко понимать: с прошлого года Российская Федерация для Украины уже не потенциальный, а реальный противник, ведущий против нас боевые действия.
В том числе и на море (вспоминаем Азовское море с горящими патрульными катерами). В происходящих событиях есть еще один важный аспект — судьба вышеназванных месторождений. Напомню, они находятся в 100 км от одесского побережья и в 150 км — от крымского. Что это не украинская экономическая зона, не рискуют утверждать даже россияне, невнятно говоря о «нейтральных водах с неопределенным международно-правовым статусом». И вот с этого момента — подробнее.
По оценке Нафтогаза, он потерял в Крыму и на шельфе 15 месторождений нефти и газа, три перспективные площади залежей нефти и газа, Глебовское подземное газохранилище, более 1200 км магистральных газопроводов, 43 газораспределительные станции… а также многие другие объекты производственной инфраструктуры. Потери на море оценены в 29 единиц плавсредств, четыре плавучие буровые установки, среди которых две современные высокотехнологичные — «Петро Годованець» и «Незалежність». Упущена возможность вести разработку месторождений, запасы которых составляют около 50 миллиардов кубометров газа, 3,5 миллиона тонн нефти и 1 миллион тонн газоконденсата. По данным, подтвержденным международными аудиторами, ущерб «Нафтогаза» от прекращенной деятельности в Крыму только за 2014 г. составил 13,8 миллиарда гривен. Кроме того, подтвержденная аудиторами стоимость утраченных в Крыму активов составляет 15,7 миллиарда гривен.
Заметим, что НАКу понадобилось почти два года, чтобы сделать такое заявление, да и оценка потерь в немногим более миллиарда долларов сильно занижена. Один только газ стоит на порядок больше. Кроме того, выше перечислено далеко не все аннексированное имущество Украины и ее субъектов хозяйственной деятельности. Будем надеяться, что полный список в исковом требовании предоставит Минюст Украины до конца 2015 г. И учтет, что фактически не только порты в АРК оказались в распоряжении РФ, но еще и судостроительные/судоремонтные мощности предприятий Керчи и Севастополя. Какова их принадлежность?
Есть еще один нюанс. В Москве считают, что с захватом Крыма сильно изменились границы экономических зон в Черном море. Пока РФ публично не очень продвигает этот вопрос (ей и так хватает скандалов). Но при намечавшемся строительстве «Турецкого потока» на его схеме фигурировал именно такой раздел Черного моря. В одной из российских оценок приводится расчет: «Теперь Украина разделяется на два бассейна и теряет примерно 70% того, что у нее было. РФ, после присоединения Крыма, получает не просто примерно равную с Турцией исключительную зону (до 40% Черноморского бассейна), но еще и фактический контроль над Черным морем, так как ее зона находится в географическом центре».
В Москве уже заявляли, что «разграничение морских пространств Черного и Азовского морей осуществляется на основе международных договоров РФ, норм и принципов международного права». Как россияне такое право представляют, детализировано в интервью одного из членов Совета федерации России: «Неурегулированность границ и правовых вопросов может стать для государства причиной прямых и косвенных экономических убытков. Учитывая сложившуюся ситуацию с Украиной, в настоящее время определение границ может носить односторонний характер». Причем эту дивную «юридическую» идею уже, было, поддержали на выездном заседании оборонного комитета Совфеда в Крыму. Но пока ждут.
Украинская позиция по действиям России достаточно четкая — грабеж. Если прямым текстом, «Министерство иностранных дел… расценивает изменение российской стороной расположения в Черном море двух самоподъемных буровых установок В-312 и В-319, а также нефтедобывающей платформы «Таврида», которые являются собственностью Украины, как очередной эпизод широкомасштабного грабежа имущества и природных ресурсов, который совершается государством-агрессором во время оккупации части суверенной территории Украины — Автономной Республики Крым и г. Севастополь». Сказано жестко и правильно. Но одними заявлениями делу помочь трудно. Понадобится много усилий и поиск союзников для того, чтобы изменить ситуацию. Это трудно, но не безнадежно. В конце концов, не только нам не нравится «фактический контроль над Черным морем» страны, мечтающей вернуть мир в эпоху расцвета колониализма.
Справедливости ради отметим, что в отличие от симферопольских рассказчиков российские пограничники к турецкому судну претензий не имели, заявив, что инцидента не было вообще. «После выхода на связь турецкое судно по рекомендации корабля ЧФ и в целях обеспечения безопасности мореплавания изменило свой курс и безопасно разошлось с караваном. Дистанция расхождения составила более двух морских миль. Попыток остановить и каким-либо образом помешать действиям по буксировке буровой установки турецкое судно не предпринимало», — отметили в Погранслужбе.
Зато 15 декабря к буксируемой на Одесское месторождение буровой платформе «Таврида» (тоже, к слову, краденой) подошел украинский пограничный корабль, командир которого потребовал предоставить информацию о составе экипажа и целях нахождения буровой установки в данном районе. Ответов, правда, он не получил. А чуть позже в район подошел российский сторожевой корабль «Аметист» Погранслужбы ФСБ. Украинский корабль направился на объекты Черноморнефтегаза, находящиеся на Голицынском газоконденсатном месторождении, провел там видеосъемку.
Россияне направили туда сторожевой корабль, который обнаружил рядом с СПБУ два военных корабля ВМС Украины. Если честно, хорошо, что в первый раз с момента оккупации Крыма наши моряки все-таки сподобились хоть на какие-то действия. Только поздновато: такие же действия в марте 2014 г., скорее всего, привели бы к тому, что и Одесское, и Безымянное месторождения вместе с вышками остались бы у нас… Но хорошо хоть панический страх, как у волков на флажки при охоте, при виде Андреевского флага у командования Одесской базы и его киевского руководства начинает проходить. Надо четко понимать: с прошлого года Российская Федерация для Украины уже не потенциальный, а реальный противник, ведущий против нас боевые действия.
В том числе и на море (вспоминаем Азовское море с горящими патрульными катерами). В происходящих событиях есть еще один важный аспект — судьба вышеназванных месторождений. Напомню, они находятся в 100 км от одесского побережья и в 150 км — от крымского. Что это не украинская экономическая зона, не рискуют утверждать даже россияне, невнятно говоря о «нейтральных водах с неопределенным международно-правовым статусом». И вот с этого момента — подробнее.
По оценке Нафтогаза, он потерял в Крыму и на шельфе 15 месторождений нефти и газа, три перспективные площади залежей нефти и газа, Глебовское подземное газохранилище, более 1200 км магистральных газопроводов, 43 газораспределительные станции… а также многие другие объекты производственной инфраструктуры. Потери на море оценены в 29 единиц плавсредств, четыре плавучие буровые установки, среди которых две современные высокотехнологичные — «Петро Годованець» и «Незалежність». Упущена возможность вести разработку месторождений, запасы которых составляют около 50 миллиардов кубометров газа, 3,5 миллиона тонн нефти и 1 миллион тонн газоконденсата. По данным, подтвержденным международными аудиторами, ущерб «Нафтогаза» от прекращенной деятельности в Крыму только за 2014 г. составил 13,8 миллиарда гривен. Кроме того, подтвержденная аудиторами стоимость утраченных в Крыму активов составляет 15,7 миллиарда гривен.
Заметим, что НАКу понадобилось почти два года, чтобы сделать такое заявление, да и оценка потерь в немногим более миллиарда долларов сильно занижена. Один только газ стоит на порядок больше. Кроме того, выше перечислено далеко не все аннексированное имущество Украины и ее субъектов хозяйственной деятельности. Будем надеяться, что полный список в исковом требовании предоставит Минюст Украины до конца 2015 г. И учтет, что фактически не только порты в АРК оказались в распоряжении РФ, но еще и судостроительные/судоремонтные мощности предприятий Керчи и Севастополя. Какова их принадлежность?
Есть еще один нюанс. В Москве считают, что с захватом Крыма сильно изменились границы экономических зон в Черном море. Пока РФ публично не очень продвигает этот вопрос (ей и так хватает скандалов). Но при намечавшемся строительстве «Турецкого потока» на его схеме фигурировал именно такой раздел Черного моря. В одной из российских оценок приводится расчет: «Теперь Украина разделяется на два бассейна и теряет примерно 70% того, что у нее было. РФ, после присоединения Крыма, получает не просто примерно равную с Турцией исключительную зону (до 40% Черноморского бассейна), но еще и фактический контроль над Черным морем, так как ее зона находится в географическом центре».
В Москве уже заявляли, что «разграничение морских пространств Черного и Азовского морей осуществляется на основе международных договоров РФ, норм и принципов международного права». Как россияне такое право представляют, детализировано в интервью одного из членов Совета федерации России: «Неурегулированность границ и правовых вопросов может стать для государства причиной прямых и косвенных экономических убытков. Учитывая сложившуюся ситуацию с Украиной, в настоящее время определение границ может носить односторонний характер». Причем эту дивную «юридическую» идею уже, было, поддержали на выездном заседании оборонного комитета Совфеда в Крыму. Но пока ждут.
Украинская позиция по действиям России достаточно четкая — грабеж. Если прямым текстом, «Министерство иностранных дел… расценивает изменение российской стороной расположения в Черном море двух самоподъемных буровых установок В-312 и В-319, а также нефтедобывающей платформы «Таврида», которые являются собственностью Украины, как очередной эпизод широкомасштабного грабежа имущества и природных ресурсов, который совершается государством-агрессором во время оккупации части суверенной территории Украины — Автономной Республики Крым и г. Севастополь». Сказано жестко и правильно. Но одними заявлениями делу помочь трудно. Понадобится много усилий и поиск союзников для того, чтобы изменить ситуацию. Это трудно, но не безнадежно. В конце концов, не только нам не нравится «фактический контроль над Черным морем» страны, мечтающей вернуть мир в эпоху расцвета колониализма.
