Почему в Европе и Израиле боятся Марин Ле Пен?

Эта тема имеет внятный историко-психологический аспект, оказывающий влияние на подсознание многих в мире, но особенно на тех, чьи близкие погибли в огне Холокоста в годы Второй мировой войны. Ультраправые в Европе являются политическими наследниками идеологического течения, породившего в начале прошлого века нацистское чудовище. И некоторые партии и движения, относящиеся к ультраправому спектру, не скрывают своей симпатии к Адольфу Гитлеру и его деяниям. Этот факт мешает нам подойти к этому вопросу взвешенно и объективно, основываясь не на чувствах и эмоциях, а на логических заключениях. Тем не менее подобного рода дискуссия необходима.

Прежде всего следует отмести само право на существование неонацистских партий, открыто выражающих симпатию и приверженность нацизму, и научиться отличать подобные партии от движений, подобных тому, которое возглавляет Марин Ле Пен. Мы помним высказывания отца Марин Ле Пен, правого политика Жана-Мари Ле Пена, который принижал значение Холокоста. Однако подобного рода высказывания делал и председатель Палестинской автономии Абу-Мазен, любимец израильских СМИ, которые всегда считали Ле Пена монстром.

Следует обратить внимание на тот факт, что Марин Ле Пен категорически дистанцировалась от позиций своего отца — вплоть до исключения его из партии и прекращения с ним всяких связей. Сама она никогда не произносила ничего подобного и даже заявила, что в рядах ее партии никогда не будет антисемитов.

Можно, разумеется, утверждать, что речь идет лишь о политической тактике, что внутренне Марин Ле Пен разделяет воззрения своего отца. Но если мы сейчас начнем строить догадки о том, что думает каждый конкретный политик в мире, не высказываясь об этом вслух, то далеко мы не уедем. Свое представление о позициях тех или иных политиков мы составляем по их действиям и публичным высказываниям.

О реальных позициях Мари Ле Пен можно судить, например, по тем интервью, которые она дала в последнее время различным СМИ. Ле Пен утверждает, что Франция и другие европейские государства не обладают возможностями абсорбировать колоссальный поток беженцев — принимать и содержать их, предоставлять им медицинское обслуживание и достойные условия существования. Европа просто-напросто не сможет справиться с этим, убеждена Ле Пен. В подобной ситуации, подчеркнула Ле Пен, она предпочитает оставить Францию для французов, а беженцев оставить в тех странах, откуда они родом. Либо в соседних  странах, где нет войны и нет опасности геноцида.

Что ужасного в этом подходе? Почему он нелегитимен? И хотя в партии Ле Пен есть люди, зараженные ксенофобией, желающие выселить из Франции всех мусульман, и, возможно, сама Ле Пен не лишена подобных предрассудков, и даже если я не согласен с воззрениями Ле Пен, все это не делает ее нелегитимным политиком. Разве путь европейских левых, которые раскрывают свои объятия радикальному исламу, или, как минимум, отказываются осудить его, не является более опасным и неприемлемым с моральной точки зрения?

Еще один аспект нашего отношения к партии Национальный фронт, это ситуация, в которой находятся наши братья, французские евреи. Многие политические комментаторы (не только еврейского происхождения) полагают, что французских евреев ждет мрачное будущее, если Марин Ле Пен займет Елисейский дворец. Эти предположения базируются на мнении, что публичные декларации Ле Пен и ее подлинные воззрения — не идентичны. И ее хорошее отношение к евреям — всего лишь тактика.  Даже если эти предположения верны, следует задать вопрос: что хуже — усиление исламского радикализма или приход к власти правых во Франции, которые намерены бороться с ИГИЛ и радикальным исламом?