Год назад Соединенные Штаты и их западные союзники, казалось, достигли консенсуса. Агрессия России на Украине и попытка Москвы разрушить установившийся в Европе после холодной войны миропорядок сделали очевидной невозможность партнерских отношений с Россией, по крайней мере — пока она следует этим курсом. Еще год назад все выглядело так, будто разногласия между сторонами перевешивают взаимные интересы. Президент Барак Обама заявлял об успехах усилий его администрации по изоляции России, а российские власти — о том, что в Кремле утратили всякую надежду на сотрудничество с Белым домом, по крайней мере до тех пор, пока в 2017 году там не появится новый хозяин.
Однако год прошел, и развитие кризиса в Сирии и на Украине, а также ошибки американской дипломатии вынудили Вашингтон отступить от жесткой линии. Так, например, в ходе переговоров по Сирии Госсекретарь Джон Керри искал пути сотрудничества с Россией и пошел на сближение американской позиции с российской в вопросе о роли президента Сирии Асада, при этом стараясь сохранить жесткую линию по вопросу Украины.
Начнем с того, что подход Вашингтона к отношениям с Россией в целом в последние годы был полон противоречий. Официальные представители администрации Обамы часто принижали серьезность российской угрозы — так, например, в отношении Украины, сигналы подавались подчас смешанные.
С одной стороны, США выражали поддержку сделанному Украиной выбору в пользу ориентации на Запад, введя санкции, чтобы наказать Россию за войну в Украине. С другой стороны, как пишет Фред Каплан в последнем номере журнала Foreign Affairs, по мнению Барака Обамы, Россия имеет «жизненные» интересы в Украине, и поэтому американская поддержка Киеву не должна «провоцировать» Москву.
Во-вторых, политике Обамы в отношении России всегда не доставало стратегии. Хотя ему следует отдать должное за успех администрации по сплочению западного альянса в деле поддержания режима санкций, однако какова конечная цель этих санкций? Должны ли они повлечь изменение режима в России? Или принудить Путина изменить агрессивную внешнюю политику под давлением внутреннего экономического кризиса? Или же цель — поддержание санкций на достаточно низком уровне, чтобы не допустить раскола среди европейских союзников?
Окончательная архитектура соглашения по санкциям стала результатом компромисса: Вашингтон не стал полностью перекрывать торговлю, ограничившись заморозкой активов и ограничениями доступа к финансовым рынкам для отдельных лиц и компаний, но окончательные цели этих шагов пока не просматриваются.
Санкции, неоспоримо, способствовали сползанию России в экономический спад, возможно также, что они вынудили Путина отказаться от военной агрессии и перейти к экономическому, политическому и дипломатическому давлению на Киев. Однако я не вижу признаков того, что Россия окончательно отказалась от своих целей по нейтрализации Украины.
В свою очередь, Россия придерживается неизменной внешней политики — по крайней мере с того времени, когда Владимир Путин вернулся в президентское кресло. Запад считает бывшие постсоветские республики полностью суверенными государствами, а Москва — всего лишь регионами, над которыми следует восстановить российскую гегемонию. Кремль создает дополнительные проблемы своими попытками внести раскол в ЕС путем использования пропаганды, а также при помощи кооптирования, а то и прямого подкупа представителей европейских элит. Все это подтверждает, что цели внешней политики Путина остаются прежними — вернуть России на позицию сверхдержавы, и коренным образом изменить миропорядок, в котором, как он считает, доминируют США.
Несмотря на то, что российской дипломатии удалось добиться определённых успехов в уходящем году, в целом итоги 2015 для России оказались неоднозначными. С одной стороны — Москва вернулась на международную арену, поспособствовав успеху переговоров по иранской ядерной программе. Неожиданная российская интервенция в Сирии выглядела как возврат России в статус постоянного игрока на Ближнем Востоке.
Смещение Кремлем акцента в Украине с военных действий на дипломатию поколебал, но так и не разрушил единство Запада по вопросу санкций. В своих попытках разрушить действующую систему международных отношений, Москве так и не удалось предложить альтернативу. Ее «разворот» в сторону Китая пока что не принес никаких ощутимых экономических выгод. Несмотря на то, что Россия остается наибольшим мировым производителем нефти, и активно модернизует свою армию, ее экономические показатели продолжают затяжное падение, коррупция по-прежнему повсеместна, а вера населения в способность правительства удовлетворить социальные запросы граждан — падает.
В канун 2016 — последнего года второго президентского срока Барака Обамы — можно с достаточной долей уверенности предположить, что и в наступающем году в американо-российских отношениях будет доминировать напряженность по проблемам Сирии и Украины. Несмотря на то, что ЕС недавно продлил санкции против России за аннексию Крыма на 6 месяцев, уже начинаются разногласия по вопросу о том, как долго сохранять их в дальнейшем против крупнейшего торгового партнера ЕС. Можно также ожидать, что тема политики в отношении России будет одной из значительных в стартующей в США президентской кампании.
На мой взгляд, причины экспансионизма России следует искать в ее внутриполитической динамике, а не в том, как относятся к Москве США и Запад. После распада Советского Союза, как показывает недавнее исследование Chatham House, Россия так и не смогла найти удовлетворительную модель развития. В 2016, скорее всего, цены на нефть останутся низкими, уровень жизни в России продолжит падение. Инфляция останется высокой, безотносительно к тому, будут ли продлены санкции.
Какими бы массированными ни были усилия пропагандистской машины Кремля, цель которых — внушить общественности тезис о возрождении статуса России как глобального игрока — Путину будет трудно сохранить свой рейтинг. Как отмечает журнал Economist, с учетом предстоящих во второй половине года выборов, а также уже имевших место в недавнем прошлом массовых уличных демонстраций, можно ожидать, что президент Путин вновь прибегнет к разжиганию милитаристской риторики, популизму и репрессиям. Все это может стать тестом и для политики Вашингтона — ведь ранее администрация Обамы относила демократизацию путинского режима к числу важных целей американской дипломатии.
