Сеймур Херш (Seymour M. Hersh) об обмене разведывательными данными в ходе сирийской войны

Когда началась передача разведывательных данных, Германия, Израиль и Россия стали предоставлять сирийской армии информацию о местонахождении и намерениях радикальных джихадистских группировок; в ответ Сирия поделилась информацией о своих собственных возможностях и намерениях. Прямых контактов между американскими и сирийскими военными не было; вместо этого, как сказал советник Объединенного комитета, «мы предоставляли информацию — в том числе долгосрочные прогнозы относительно будущего Сирии, которые делались подрядчиками или кем-либо из наших коллег среди военных — и эти страны могли делать с предоставленной информацией все, что угодно — в том числе они имели возможность поделиться ей с Асадом.

Мы говорили немцам и другим: "Вот некоторая информация, которая, на наш взгляд, является довольно интересной, а интересы у нас общие". Конец разговора. Объединенный комитет начальников штабов мог полагать, что из этого получится нечто взаимовыгодное — однако подобное взаимодействие происходило только "между военными", и даже речи быть не могло о каком-то зловещем заговоре Объединенного комитета, направленным на то, чтобы обойти Обаму и поддержать Асада. Все было сделано намного умнее. Если Асад остается у власти, то это произойдет не потому, что мы это сделали. Это будет потому, что он оказался достаточно умным для того, чтобы использовать наши разведывательные данные, а также разумные тактические советы, которые мы предоставили другим».

Публичная история отношений между Соединенными Штатами и Сирией за последние несколько десятилетий отличается враждебностью. Асад осудил совершенный 11 сентября (2001 года) теракт, однако он выступил против войны в Ираке. Джордж Буш-младший за время своего президентства неоднократно связывал Сирию с тремя членами его «оси зла» — Ираком, Ираном и Северной Кореей. Опубликованные организацией WikiLeaks депеши Госдепартамента показывают, что администрация Буша пыталась дестабилизировать Сирию и что подобные усилия были продолжены и после прихода Обамы в Белый дом. В декабре 2006 года Уильям Робак (William Roebuck), возглавлявший в то время работу посольства США в Дамаске, составил анализ «уязвимостей» правительства Асада и перечислил методы, «которые будут увеличивать вероятность» создания условий для дестабилизации. Он рекомендовал, чтобы Вашингтон работал вместе с Саудовской Аравией и Египтом для увеличения межрелигиозной напряженности и чтобы Вашингтон представлял «усилия Сирии по борьбе против экстремистских группировок» — несогласных курдов и представителей радикальных суннитских группировок — «таким образом, чтобы акцент делался на слабости, признаках нестабильности и неконтролируемой обратной реакции». Он также считал, что «изоляция Сирии» должна быть усилена за счет поддержки Америкой Национального фронта спасения во главе с Абделем Халимом Хаддамом, бывшим вице-президентом Сирии, правительство в изгнании которого находилось в Эр-Рияде, получая поддержку от саудитов, а также от «Братьев-мусульман». Еще одна депеша свидетельствует о том, что Посольство США потратило 5 миллионов долларов на финансирование диссидентов, которые выступали в качестве независимых кандидатов на выборах в Народную ассамблею; деньги продолжали поступать даже после того, когда стало ясно, что сирийская разведка была осведомлена о происходящем. В депеше, относящейся к 2010 году, содержится предостережение относительно того, что финансирование расположенной в Лондоне телевизионной сети, управляемой представителями сирийской оппозиции, будет рассматриваться сирийским правительством «как тайный и враждебный жест в отношении страны».

Однако существует еще и параллельная история конфиденциальных отношений между Сирией и Соединенными Штатами в тот же самый период. Эти две страны сотрудничали в области борьбы против «Аль-Каиды», своего общего врага. Один человек, проработавший в течение многих лет консультантом Объединенного командования специальных операций (Joint Special Operations Command) сказал, что после 11 сентября «Башар в течение многих лет был весьма полезен нам, тогда как, на мой взгляд, мы были неблагодарны по отношению к нему, а также неуклюжи в использовании того "золота", которое он нам предоставлял. Это тихое сотрудничество продолжалось между определенными инстанциями даже после того, как (администрация Буша) приняла решение очернить его». В 2002 году Асад разрешил сирийской разведке передать сотни конфиденциальных файлов относительно активности организации «Братья-мусульмане» в Сирии и в Германии. Позднее в том же году сирийская разведка предотвратила нападение «Аль-Каиды» на штаб-квартиру американского Пятого флота в Бахрейне, а Асад согласился передать ЦРУ имя крайне важного информатора «Аль-Каиды». В нарушение достигнутой договоренности ЦРУ установила непрямой контакт с этим информатором; однако он отказался от контакта и прекратил отношения со своими сирийскими кураторами. Асад также тайным образом передал Соединенным Штатам данные о родственниках Саддама Хусейна, которые пытались получить убежище в Сирии, а еще он — как и американские союзники в Иордании, Египте, Таиланде и в других странах — подвергал пыткам подозреваемых террористов в одной из тюрем Дамаска, выполняя таким образом рекомендации ЦРУ.

Именно эта история сотрудничества в 2013 году, казалось, сделала возможным то, что Дамаск согласится пойти на новую договоренность об обмене разведывательной информацией с Соединенными Штатами. Объединенный комитет начальников штабов сообщил, что в ответ Соединенные Штаты потребуют четыре вещи: Асад должен удержать «Хезболлу» от нападения на Израиль; он должен возобновить застрявшие переговоры с Израилем и достичь соглашения относительно Голанских высот; он должен согласиться принять российских и других внешних военных советников; и он должен обещать провести открытые выборы после войны с участием широкого круга представителей различных группировок. «Мы получили позитивный ответ из Израиля, представители которого были готовы проработать эту идею, однако им нужно было знать, какая реакция будет у Ирана и Сирии, — сказал мне упоминавшийся уже советник Объединенного комитета. — Сирийцы передали нам, что Асад не будет принимать решение в одностороннем порядке — ему необходима поддержка со стороны его военных и союзников-алавитов. Асада беспокоило то, что Израиль может сказать "да", а затем не выполнить свою часть сделки».

Высокопоставленный кремлевский советник по ближневосточным делам сказал мне в конце 2012 года, что Асад после серии провалов на фронте и неудачных военных решений обратился через свои контакты в Москве к Израилю и предложил возобновить переговоры по поводу Голанских высот. Израильтяне отвергли это предложение. «Они сказали: "С Асадом все кончено", — сообщил мне этот российский чиновник. — Он близок к своему концу». Этот человек также подчеркнул, что турки сказали Москве то же самое. В середине 2013 года сирийцы полагали, что худшее для них уже позади и хотели получить гарантии относительно того, что американцы и другие стороны серьезно настроены относительно предложений об оказании помощи.

По словам этого советника, на ранних этапах переговоров Объединенный комитет пытался установить, что Асад должен увидеть в качестве свидетельства их добрых намерений. Ответ был направлен через одного из друзей Асада: «Пришлите ему голову принца Бандара». Члены Объединенного комитета начальников штабов не стали брать на себя подобного рода обязательств. Бандар бин Султан в течение десятилетий служил Саудовской Аравии в области разведки и национальной безопасности, и он более 20 лет работал послом в Вашингтоне. В последние годы он выступал за то, чтобы убрать Асада с его поста любыми средствами. Как говорят, из-за проблем со здоровьем в прошлом году он был вынужден уйти с поста директора Национального совета безопасности страны, однако Саудовская Аравия продолжает оставаться главным источником предоставления финансовых помощи сирийской оппозиции, которая, по оценке американской разведки, составила в прошлом году 700 миллионов долларов.

В июле 2013 года Объединенный комитет начальников штабов нашел более прямой способ продемонстрировать Асаду то, насколько серьезно он настроен в отношении оказания ему помощь. К тому времени спонсируемые ЦРУ поставки сирийской оппозиции оружия — из Ливии через Турцию — осуществлялись уже в течение более года (они начались примерно после гибели Каддафи 20 октября 2011 года). Эта операция, в основном, проводилась через секретный филиал ЦРУ в Бенгази, и делалось это с согласия Госдепартамента. 11 сентября 2012 года американский посол в Ливии Кристофер Стивенс (Christopher Stevens) был убит в ходе антиамериканской демонстрации, в результате которой было сожжено консульство США в Бенгази; на развалинах здания журналистам газеты Washington Post удалось найти копию рабочего графика американского посла. Из него следовало, что 10 сентября Стивенс провел встречу с главой оперативного филиала ЦРУ. На следующий день, незадолго до своей смерти, он встретился с представителями расположенных в Триполи компаний Al-Marfa Shipping и Maritime Services, которые были известны Объединенному комитету начальников штабов как операторы по транспортировке оружия. В конце лета 2013 года Разведывательное управление Министерства обороны широко распространило свой аналитический документ, и хотя многие в американском разведывательном сообществе знали о том, что доминирующее положение в сирийской оппозиции занимают экстремисты, оплаченное ЦРУ оружие продолжало поступать, что представляло собой постоянную проблему для армии Асада. Запасы оружия Каддафи создали международный базар вооружений, хотя цены на нем были высокие. «Не существовало возможности остановить поставки оружия, не получавшие одобрения президента, — отметил упоминавшийся уже советник Объединенного комитета. — Решение включало в себя привлекательные финансовые условия. С ЦРУ установил контакт представитель Объединенного комитета начальников штабов, который сделал следующее предложение: существуют запасы значительно мене дорогого оружия в турецких арсеналах, которые могут быть доставлены сирийским повстанцам в течение нескольких дней и без транспортировки по морю». Но выгоду от этого варианта получало не только ЦРУ. «Мы работали вместе с турками, которым мы доверяли и которые не были лояльны по отношению к Эрдогану, — отметил советник. — И в результате они стали доставлять джихадистам в Сирии все виды находившегося в арсеналах устарелого оружие, включая карабины M1, которые мы не видели со времен войны в Корее, а также большое количество советского оружия. Это было послание, смысл которого Асад мог понять: «У нас есть возможность быстро ограничить реализацию президентской политики».

Поток разведывательной информации, предоставлявшейся сирийской армии, а также понижение качественного уровня оружия, поставлявшегося повстанцам, пришлись на критически важный период. Сирийская армия понесла тяжелые потери весной 2013 года в борьбе против Джабхат ан-Нусры и других экстремистских группировок и не смогла удержать региональную столицу Ракку. Спорадические операции сирийских сухопутных войск и военно-воздушных сил продолжались в этом районе в течение нескольких месяцев, но особого успеха они не приносили, а затем было принято решение оставить Ракку, а также другие малонаселенные и сложные для защиты районы на севере и на западе страны. Вместо этого усилия предполагалось сфокусировать на защите правительственными силами Дамаска, а также густонаселенных районов, связывающих столицу с Латакией на северо-востоке. Но когда сирийская армия усилилась при поддержке со стороны Объединенного комитета начальников штабов, Саудовская Аравия, Катар и Турция увеличили финансирование и вооружение Джабхат ан-Нусры и Исламского государства, которые к концу 2013 года захватили огромные территории по обе стороны сирийско-иракской границы. Остававшиеся нефундаменталистские повстанцы продолжали воевать, но потерпели поражение в важных боях с силами экстремистов. В январе 2014 года Исламское государство установило полный контроль над Раккой и превратило этот город в свою базу. Асад все еще контролировал 80% сирийского населения, однако он утратил контроль над значительной частью территории страны.

Попытки ЦРУ осуществлять подготовку умеренных сил повстанцев также нельзя назвать успешными. «Учебный лагерь ЦРУ находился в Иордании и контролировался он одной сирийской племенной группировкой», — отметил упоминавшийся уже советник Объединенного комитета начальников штабов. Существовало подозрение, что некоторые из людей, согласившихся пройти подготовку в этом лагере, на самом деле, были солдатами сирийской армии, только без соответствующей формы. Подобные вещи случались и раньше, в том числе в разгар войны в Ираке, когда сотни шиитских ополченцев приходили в американские тренировочные лагеря за новой униформой, оружием, и проводили там несколько дней, а потом исчезали в пустыне. Отдельная программа подготовки, разработанная Пентагоном на территории Турции, также особыми успехами не отличалась. Пентагон признал в сентябре, что лишь «четыре или пять» его новобранцев все еще воюют против Исламского государства; а спустя несколько дней 70 бывших рекрутов перешли на сторону Джабхат ан-Нусры сразу после пересечения сирийской границы.

В январе 2014 года, находясь в отчаянии из-за отсутствия прогресса, директор ЦРУ Джон Бреннан (John Brennan) пригласил в Вашингтон глав американских и арабско-сунитских разведывательных служб со всего Ближнего Востока для проведения секретной встречи, цель которой состояла в попытке убедить Саудовскую Аравию прекратить поддержку экстремистских боевиков в Сирии. «Саудиты сказали нам, что они будут рады послушать, — отметил упомянутый ранее советник Объединенного комитета, — и после этого все собрались в Вашингтоне, а Бреннан сказал им, что они должны теперь взаимодействовать с так называемыми умеренными. Смысл его послания состоял в следующем: если все в регионе прекратят поддерживать Джабхат ан-Нусру и ИГИЛ, то у них не будет в достаточном количестве боеприпасов и оружия, и тогда позиции умеренных значительно укрепятся». Это послание Бреннана было проигнорировано саудитами, которые, «вернувшись домой, увеличили поддержку экстремистов и попросили нас о расширении технической помощи, — отметил этот советник Объединенного комитета. — И мы сказали о’кей, и в результате получилось так, что мы, в конечном итоге, усилили поддержку экстремистов».

Однако на этом проблемы с саудитами не закончились: американская разведка накопила данные перехватов и агентурной разведки, которые свидетельствовали о том, что правительство Эрдогана уже в течение многих лет поддерживает Джабхат ан-Нусру, а теперь еще и оказывает помощь Исламскому государству. «С саудитами мы можем договориться, — сказал этот советник Объединенного комитета, — Мы можем решить вопрос с "Братьями-мусульманами". Мы можем сказать, что баланс в целом на Ближнем Востоке основывается на определенной форме взаимно обеспеченного уничтожения между Израилем и остальным Ближним Востоком, а Турция способна разрушить этот баланс — и об этом мечтает Эрдоган. Мы сказали ему: мы хотим, чтобы он перекрыл поток джихадистов, приезжающих в Турцию. Однако у него масштабные планы — восстановление Оттоманской империи, и он не понимал, насколько он может быть успешным в реализации своей мечты».

Одной из констант в американской политике после развала Советского Союза являются прямые контакты с военными в России. После 1991 года Соединенные Штаты потратили миллиарды долларов на то, чтобы помочь России обезопасить свой ядерный комплекс, в том числе была проведена тайная совместная операция по вывозу оружейного урана из небезопасного хранилища в Казахстане. Совместные программы по мониторингу за оружейными материалами продолжались в течение следующих двадцати лет. Во время военной операции Соединенных Штатов в Афганистане Россия предоставляла право пролета над своей территорией для американских грузовых самолетов и танкеров, а также обеспечивала прохождение грузов с оружием, боеприпасами, продуктами питания и воды, в которых американская военная машина нуждалась на каждодневной основе. Российские военные предоставляли информацию относительно возможного места нахождения бен Ладена, а также помогла Соединенным Штатам договориться с Киргизией относительно создание там военно-воздушной базы. Представители Объединенного комитета начальников штабов находятся в контакте со своими российскими коллегами в течение всей войны в Сирии, и подобные контакты между военными обеих стран начинаются с самого высокого уровня. В августе, за несколько недель до своей отставки с поста председателя Объединенного комитета начальников штабов, Демпси нанес прощальный визит в штаб-квартиру ирландских сил обороны в Дублине и сказал там, что во время нахождения в этой должности он считал для себя обязательным поддерживать контакт с начальником российского Генерального штаба генералом (армии) Валерием Герасимовым. «На самом деле, я предложил ему, чтобы мы закончили наши карьеры не так, как мы их начали», — сказал Демпси — один из них был командиром танка в Западной Германии, а другой — на востоке. Когда речь заходит о борьбе с Исламским государством, то Россия и Соединенные Штаты могут многое предложить друг другу. Многие лидеры, а также простые боевики Исламского государства более десяти лет воевали против России в двух чеченских войнах, начавшихся в 1994 году, а правительство Путина предпринимает значительные усилия в борьбе против исламского терроризма. «России известны лидеры Исламского государства, — отметил советник Объединенного комитета, — и русские хорошо осведомлены об их оперативных действиях, а также обладают значительным количеством разведывательной информации, которой они могут поделиться». В ответ, сказал он, «мы можем предложить великолепных инструкторов с многолетним опытом подготовки иностранных боевиков — такого опыта у России нет». Этот советник не захотел обсуждать то, чем, как принято считать, обладает американская разведка: возможность получать данные для целеуказания — часто за счет уплаты огромных денежных сумм — от источников среди повстанцев.

Бывший советник Белого дома по России сказал мне, что до 11 сентября 2001 года Путин «говорил нам: "У нас те же самые кошмары, но по поводу разных мест". Он имел в виду свои проблемы с халифатом в Чечне, а также наши проблемы на ранней стадии с "Аль-Каидой". В настоящее время, после катастрофы самолета авиакомпании Metrojet над Синаем и кровавой бойни в Париже, а также в других местах трудно не сделать вывод о том, что у нас, на самом деле, одни и те же кошмары по поводу одних и тех же мест».

Вместе с тем администрация Обамы продолжает осуждать Россию за поддержку Асада. Бывший высокопоставленный дипломат, работавший в Посольстве США в Москве, выразил сочувствие в отношении той дилеммы, с которой сталкивается Обама как лидер западной коалиции, осуждающий российскую агрессию против Украины: «Украины — это серьезный вопрос, и Обама проявляет в нем твердость и применяет санкции. Вместе с тем наша политика в отношении России слишком часто оказывается несфокусированной. Однако в Сирии речь идет не о нас. Речь идет об уверенности в том, что Башар не проиграет. Реальность такова, что Путин выступает против того, чтобы хаос в Сирии распространился на Иорданию или Ливан, как это произошло в случае с Ираком, и он против того, чтобы Сирия оказалась в итоге в руках ИГИЛ. Наиболее контрпродуктивным шагом со стороны Обамы — и это сильно повредило нашим усилиям, направленным на прекращение военных действий, — были следующие слова американского президента: «Асад должен уйти, и это исходное условие для переговоров». Он также подтвердил точку зрения, которой придерживаются некоторые люди в Пентагоне, когда намекнул относительно сопутствующего фактора, связанного с решением России начать 30 сентября удары с воздуха для поддержки сирийской армии: речь идет о желании Путина сделать так, чтобы Асад смог избежать судьбы Каддафи. Ему рассказали о том, что Путин три раза просмотрел видео о зверской гибели Каддафи, того видео, на котором показано, как ему вставляют штык в задний проход. Советник Объединенного комитета начальников штабов сказал мне также о том, что Путина поразила смерть Каддафи: «Путин обвинил себя в том, что произошло с Каддафи, в том, что он не занял сильную позицию за кулисами» в ООН, когда западная коалиция, активно работая в кулуарах, добивалась разрешения на нанесение авиаударов, которые в итоге и разрушили этот режим. «По мнению Путина, без его вмешательства Башара ожидала бы такая же судьба — его бы искалечили, — а союзники российского президента в Сирии были бы уничтожены».

В своей речи 22 ноября Обама заявил о том, что «главной целью» российских авиаударов «является умеренная оппозиция». И от этой линии администрация президента — вместе с большинством американских мейнстримовских средств массовой информации — редко отступает. Русские настаивают на том, то они наносят удары с воздуха по всем повстанческим группировкам, угрожающим стабильности Сирии, — в том числе по Исламскому государству. Кремлевский советник по Ближнему Востоку объяснил в интервью, что на первом этапе целью авиаударов было повышение безопасности вокруг российской авиабазы в Латакии, которая представляет собой оплот алавитов. По его словам, стратегической целью является установление свободного от джихадистов коридора от Дамаска до Латакии, а также российская военно-морская база в Тартусе, а после этого фокус бомбардировок будет постепенно смещен в сторону занимаемой Исламским государством территории. О российских авиаударах по целям ИГИЛ в Ракке и ее окрестностях сообщалось еще в начале октября; в ноябре были нанесены новые авиаудары по позициям ИГИЛ вблизи исторического города Пальмира, а также в провинции Идлип, которая представляет собой важный опорный пункт на границе с Турцией, за контроль над которым ведется ожесточенная борьба.

Вторжение российских самолетов в воздушное пространство Турции началось задолго до того, как Путин принял решение о начале бомбардировок, и российские военно-воздушные силы разместили там системы электронного подавления, которые создавали препятствия для работы турецких радаров. Вот какое послание, по мнению упоминавшегося уже советника Объединенного комитета начальников штабов, было таким образом направлено военно-воздушным силам Турции: «Наши истребители будут летать там, где мы захотим, и тогда, когда мы захотим, и мы будем подавлять работу ваших радаров. Не стоит с нами шутить». Путин дал туркам понять, против кого они действуют«. Российская агрессия вызывала протесты со стороны Турции и опровержения со стороны России, тогда как патрулирование на границе, осуществляемое турецкими военно-воздушными силами, стало еще более агрессивным. Однако серьезных инцидентов не было до 24 ноября — в тот день турецкий истребитель F-16, действовавший, судя по всему, на основании более жестких правил применения оружия, сбил российский самолет Су-24М, который находился в воздушном пространстве Турции не более 17 секунд. Спустя несколько дней после инцидента с российским самолетом Обама выразил поддержку Эрдогану, а после их частной встречи, состоявшейся 1 декабря, он сказал на пресс-конференции, что его администрация «продолжает придавать очень большое значение безопасности и суверенитету Турции». Он сказал, что пока Россия остается союзником Асада, «многие российские объекты будут служить мишенью для оппозиционных группировок…, которые мы поддерживаем… И поэтому я не думаю, что у нас должны быть какие-то иллюзии по поводу того, что Россия начнет наносить бомбовые удары только по целям ИГИЛ. В настоящее время этого не происходит. И никогда не происходило. И это не будет происходить в течение следующих нескольких недель».

Упомянутый кремлевский советник по Ближнему Востоку — как и Объединенный комитет начальников штабов и Разведывательное управление Министерства обороны — не признает «умеренными» поддерживаемые Обамой формирования, и считает их экстремистскими исламистскими группировками, ведущими борьбу вместе с Джабхат ан-Нусрой и ИГИЛ («Не нужно играть в слова: делить террористов на «умеренных» и «неумеренных», — сказал Путин в своей речи 22 октября). Американские генералы считают их обессиленными ополченцами, которые были вынуждены договариваться с Джабхат ан-Нусрой и ИГИЛ для того, чтобы выжить. В конце 2014 года Юрген Тоденхефер (Jürgen Todenhöfer), немецкий журналист, которому было разрешено провести десять дней на подконтрольной ИГИЛ территории в Ираке и в Сирии, сообщил в интервью телеканалу CNN о том, что руководство ИГИЛ «смеется над Свободной сирийской армией. Они не воспринимают этих людей серьезно. Они говорят: "Лучшие торговцы оружием — это люди из Свободной сирийской армии. Если они получают хорошее оружие, то они продают его нам". Они не воспринимали этих людей серьезно. Серьезно они относятся к Асаду. Серьезно они, конечно же, относятся к бомбам. Но они ничего не боятся, а Свободная сирийская армия не играет никакой роли».

Путинские бомбардировки стали причиной появления целого ряда антироссийских статей в американской прессе. 25 октября газета New York Times со ссылкой на сотрудников администрации Обамы сообщила о том, что российские подводные лодки и разведывательные корабли «агрессивно» действуют вблизи морских кабелей, по котором проходит основной поток мирового интернета — хотя, как было признано в самой статье, «пока нет данных» о каких-либо попытках со стороны России повлиять на трафик. За десять дней до этого газета New York Times опубликовала перечень вторжений России на территорию бывших советских сателлитов, а также назвала российские бомбардировки в Сирии «в некотором отношении возвращением к амбиционных военным шагам советского прошлого». В этой публикации не было сказано о том, что российская авиация действует в Сирии по приглашению правительства Асада, и в ней также ничего не говорилось о том, что продолжающиеся с сентября прошлого года бомбардировки американской авиации в Сирии проводятся без одобрения со стороны Сирии. В опубликованном в октябре в той же газете комментарии Майкла Макфола (Michael McFaul), посла Обамы в Москве в период с 2012 год по 2014 год, подчеркивается, что российские авиаудары направлены против «кого угодно, только не против Исламского государства». Количество антироссийских публикаций не сократилось после инцидента с самолетом авиакомпании Metrojet, ответственность за который взяло на себя Исламское государство. Мало кто в американской администрации и в средствах массовой информации задал себе вопрос о том, почему Исламское государство выбрало в качестве цели российский авиалайнер вместе с находившимися на его борту 224 пассажирами, если российская авиация наносит удары с воздуха только по позициям сирийских «умеренных».

Тем временем экономические санкции против России все еще действуют, а причиной этого, по мнению значительного количества американцев, являются военные преступления Путина на Украине. Кроме того, сохраняются санкции, введенные Министерством финансов США в отношении Сирии, а также против тех американцев, которые занимаются там бизнесом. В опубликованной в конце ноября в газете New York Times статье о санкциях вновь можно встретить старое и безосновательное утверждение о том, что действия Министерства финансов «подчеркивают определенный аргумент в отношении Асада и пытаются заставить Россию отказаться от его поддержки и что, несмотря на утверждение Асада о том, что он воюет против исламских фундаменталистов, у него симбиотические отношения с Исламским государством, позволяющие ему процветать, а самому сирийскому президенту держатся за власть».

Четыре ключевых элемента политики Обамы в отношении Сирии продолжают и сегодня оставаться без изменений: требование о том, что Асад должен уйти; никакая коалиция против ИГИЛ невозможна вместе с Россией; Турция является верным союзником в войне против терроризма; и, на самом деле, существует умеренные оппозиционные силы, которые Соединенные Штаты могут поддерживать. Теракт в Париже, в результате которого погибли 130 человек, не изменил публичной позиции Белого дома, хотя многие европейские лидеры, включая Франсуа Олланда, выступают за более тесное сотрудничество с Россией и соглашаются более тесно координировать свои усилия и российскими военно-воздушными силами; имели место также разговоры о необходимости проявлять большую гибкость относительно временного графика отказа Асада от власти. 24 ноября Олланд прилетел в Вашингтон для обсуждения вопроса о том, как Франция и Соединенные Штаты могут более тесно взаимодействовать в борьбе против Исламского государства. На совместной пресс-конференции в Белом доме Обама сообщил следующее: он и Олланд согласились с тем, что «российские удары против умеренной оппозиции лишь укрепляют режим Асада, жестокость которого и способствовала созданию» Исламского государства. Олланд не стал заходить так далеко, однако он сказал, что дипломатический процесс в Вене «приведет к уходу Башара Асада и что необходимо создать правительство национального согласия». На этой пресс-конференции ничего не было сказано о значительно более важном тупике между этими двумя политиками по вопросу об Эрдогане. Обама защищал право Турции на охрану своих границ; Олланд отметил, что Турции необходимо «в срочном порядке» предпринять действия, направленные против террористов. Советник Объединенного комитета начальников штабов сказал мне, что одной из главных целей Олланда было попытаться убедить Обаму присоединиться к Евросоюзу и сделать совместное заявление по поводу войны против Исламского государства. Обама ответил отказом. Европейцы специально не обратились к НАТО — Турция является членом этого альянса — относительно подобной декларации. «Турция является проблемой», — подчеркнул этот советник Объединенного комитета начальников штабов.

Асад, естественно, не согласен с тем, что какая-то группа лидеров должна решать вопрос о его будущем. Имад Мустафа (Imad Moustapha), который сегодня является сирийским послом в Китае, ранее был деканом факультета ИТ Дамасского университета, а также близким помощником Асада, а затем был назначен послом Сирии в Соединенных Штатах, где он проработал семь лето. Как говорят, Мустафа продолжает оставаться близким к Асаду человеком, и можно верить тому, что он отражает точку зрения своего президента. Он сказал мне, что для Асада оставить власть означало бы капитулировать перед «вооруженными террористическими группировками» и что его министры в правительстве национального единства — как это предлагается европейцами — будет считать себя обязанными тем иностранным силам, которые их назначат. Эти силы могут напомнить новому президенту о том, что «они с легкостью способны заменить его, как они сделали это с его предшественником… Асад находится у власти по воле народа: он не может уйти только потому, что исторические враги Сирии требуют его отставки».

Мустафа также затронул вопрос о Китае, союзнике Асада, который, как говорят, пообещал предоставить более 30 миллиардов долларов на послевоенное восстановление в Сирии. Китай также проявляет беспокойство по поводу Исламского государства. «Китай рассматривает сирийский кризис с трех точек зрения, — сказал он. — Для него важными факторами являются международное право и легитимность; глобальное стратегическое позиционирование, а также деятельность джихадистских уйгурских группировок в провинции Синьцзян на дальнем западе Китая. Синьцзян граничит с восемью государствами — с Монголией, Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией — и, с точки зрения Китая, эта провинция выполняет функцию канала для распространения терроризма во всем мире, в том числе в Китае. Многие уйгурские боевики, находящиеся в настоящее время в Сирии, являются членами Исламского движения Восточного Туркестана — ориентированной на насилие сепаратистской организации, целью которой является создание исламского уйгурского государства в Синьцзяне. «Тот факт, что турецкая разведка помогает им добраться до Сирии через Турцию, вызывает огромную напряженность в отношениях между китайской и турецкой разведками, — отметил Мустафа. — Китай обеспокоен тем, что роль Турции в поддержке уйгурских боевиков может быть расширена в будущем, а Турция начнет реализовывать турецкую повестку в Синьцзяне. Мы уже предоставляем китайской разведке информацию относительно этих террористов, а также о том, каким образом они попадают в Сирию».

Озабоченность Мустафы нашла свой отзвук в позиции одного вашингтонского аналитика в области внешней политики, который внимательно наблюдает за передвижением джихадистов через Турцию в Сирию. Этот аналитик, к мнению которого обычно прислушиваются высокопоставленные правительственные чиновники, сказал мне: «Эрдоган доставляет уйгуров в Сирию по специальным маршрутам, тогда как его правительство проводит агитацию в поддержку их борьбы в Китае. Уйгурские и бирманские террористы, скрывающиеся в Таиланде, каким-то образом получают турецкие паспорта, после чего их самолетами доставляют в Турцию, а затем в Сирию». Он также рассказал о существовании еще одной «крысиной тропы» для уйгуров — по существующим оценкам, общее количество перевезенных на ней уйгуров может составить от нескольких сотен до нескольких тысяч, — она ведет из Китая в Казахстан, затем в Турцию, а потом уже в находящуюся под контролем ИГИЛ территорию Сирии. «Американская разведка, — отметил он, — не получает хорошую информацию об этой активности, поскольку эти инсайдеры не довольны проводимой политикой и не разговаривают с ними». По его словам, «нет уверенности» в том, что чиновники, ответственные за формулирование политики в отношении Сирии в Госдепартаменте и Белом доме, это понимают. По оценке октябрьского номера еженедельника IHS-Jane’s Defence Weekly, с 2013 года в Турцию приехали пять тысяч потенциальных боевиков из числа уйгуров, и примерно две тысячи из них перебрались в Сирию. Мустафа сказал, что, по его информации, в настоящее в Сирии находятся «около 860 уйгурских боевиков».

Растущая озабоченность Китая относительно уйгурской проблемы, а также ее связь с Сирией и Исламским государством находятся в центре внимания Кристины Лин (Christina Lin). Она является ученым и десять лет назад она занималась Китаем, работая в Пентагоне при Дональде Рамсфельде. «Я выросла на Тайване и пришла в Пентагон как критик Китая, — сказала мне Лин. — Я занималась демонизацией китайцев и представляла их как людей идеологизированных и далеких от совершенства. Однако с годами я видела, как они начали открываться и развиваться, и тогда я стала менять свои оценки. Я рассматриваю Китай как потенциального партнера в противостоянии различным глобальным вызовам, особенно на Ближнем Востоке. Существует много мест — Сирия одно из них, — где Соединенные Штаты и Китай могут сотрудничать при решении вопросов, относящихся к безопасности и противодействию терроризму». Несколько недель назад Китай и Индия, бывшие врагами во время холодной войны, и ненавидевшие, по ее словам, друг друга больше, чем Соединенные Штаты, провели серию контртеррористических учений. Сегодня и Китай, и Россия хотят сотрудничать с Соединенными Штатами по вопросам борьбы с терроризмом". По мнению Китая, уйгурские боевики, добравшиеся до Сирии, проходят под руководством Исламского государства подготовку по технике выживания, и делается это для того, чтобы помочь им тайно вернуться в материковый Китай для организации там в последующем терактов, отмечает Лин. "Если Асад потерпит неудачу, — отметила Лин в опубликованной в сентябре статье, — «то джихадистские боевики из российской Чечни, из китайской провинции Синьцзян и индийского Кашмира обратят свои взоры на домашний фронт для продолжения джихада, а поддержку им будет оказывать обладающая хорошим обеспечением сирийская оперативная база, расположенная в самом центре Ближнего Востока».

Генерпал Демпси и его коллеги из Объединенного комитета начальников штабов не афишировали свое несогласие по бюрократическим каналам и сохранили свои посты. Однако генералу Майклу Флинну сделать это не удалось. «Флинн навлек на себя гнев Белого дома, поскольку он настаивал на том, чтобы говорить правду о Сирии, — подчеркнул Патрик Лэнг (Patrick Lang), отставной армейский полковник, проработавший почти десять лет в качестве старшего офицера гражданской разведки Разведывательного управления Министерства обороны. «Он думал, что правда лучше всего, и за это они его выгнали. Он не хотел молчать». Флинн сказал мне, что его проблемы выходили за рамки Сирии. «Я перетряхнул многое в Разведывательном управлении — и занимался серьезными делами, а не разного рода пустяками. Это была радикальная реформа. Я понимал, что гражданское руководство не хочет услышать правду. Я пострадал за это, но с этим у меня все в порядке». В своем недавнем интервью журналу Der Spiegel, Флинн прямо высказался об участии России в войне в Сирии: «Мы должны конструктивно работать с Россией. Нравится нам это или нет, Россия приняла решения присутствовать там и предпринять действия военного характера. Русские уже там, и это радикальным образом изменило всю динамику. Поэтому нельзя сказать, что Россия плохая и что русские должны вернуться домой. Этого не произойдет. Надо трезво смотреть на вещи».

Мало кто в Конгрессе США разделяет подобную точку зрения. Одним из исключений является Тулси Габбард (Tulsi Gabbard) — она демократ из штата Гавайи и член Комитета по делам вооруженных сил Палаты представителей, два раза она служила на Ближнем Востоке в качестве майора Национальной гвардии сухопутных войск. В интервью телекомпании CNN в октябре она сказала: «Соединенные Штаты и ЦРУ должны прекратить это незаконную и контрпродуктивную войну с целью свержения правительства Асада в Сирии, и вместо этого следует сосредоточить усилия на борьбе против исламистских экстремистских группировок».

«А вас не беспокоит то, что режим Асада является жестоким, он убил, по меньшей мере, 200 тысяч или даже 300 тысяч своих собственных людей?» спросил ее корреспондент.

«Те вещи, которые именно сейчас говорятся об Асаде — это то же самое, что говорилось раньше о Каддафи, это те же самые вещи, которые говорились о Саддаме Хусейне теми людьми, которые призывали Соединенные Штаты… свергнуть эти режимы… Если это случится здесь, в Сирии, то мы окажемся в ситуации намного более неприятной — преследования представителей религиозных меньшинств и христиан в Сирии будут более жесткими, а наши враги станут сильнее», — сказала она.

«То есть вы считаете, что российское военное участие в воздухе и иранское на земле — все это, на самом деле, идет на пользу Соединенным Штатам?» спросил корреспондент.

«Их действия направлены на то, чтобы победить нашего общего врага», — ответила Габбард.

Габбард позднее сказала мне, что многие ее коллеги в Конгрессе — демократы и республиканцы — в частном порядке благодарят ее за ее откровенные высказывания. «Есть много людей среди широкой общественности и даже в Конгрессе, которые нуждаются в том, чтобы им ясно объяснили эти вещи, — сказала Габбард. — Однако это сложно сделать, когда вокруг так много обмана. Правда не выходит на поверхность». Для политика это необычно — бросать прямой вызов внешней политике своей партии, да еще делать это публично. Для людей посвященных, имеющих доступ к секретной информации, подобного рода открытые и критические выступления могут означать конец карьеры. Информированное несогласие может быть передано с помощью доверительных отношений между журналистом и людьми посвященными, инсайдерами, однако почти всегда это происходит без прямых ссылок. Однако инакомыслие существует. Давно работающий консультант Объединенного командования спецопераций не смог скрыть своего презрения, когда я спросил его относительно его взглядов по поводу политики Соединенных Штатов в отношении Сирии. «Решение сирийской проблемы находятся прямо перед нашим носом, — сказал он. — Главной угрозой для нас является ИГИЛ, и все мы — Соединенные Штаты, Россия и Китай — должны работать вместе. Башар останется на своем посту, а после того, как ситуация в стране стабилизируется, будут проведены выборы. Другого варианта нет».

Непрямой путь военных к Асаду перестал существовать после отставки Демпси в сентябре. В июле, за два месяца до вступления в должность, его преемник на посту главы Объединенного комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд (Joseph Dunford), давал показания перед членами сенатского Комитета по делам вооружений. «Если вы хотите говорить о нации, которая может представлять смертельную опасность для Соединенных Штатов, то я должен буду указать на Россию, — сказал Данфорд. — Если вы посмотрите не ее поведение, то оно не может не вызывать тревогу». В октябре Данфорд, уже как глава Объединенного комитета, осудил российские бомбардировки в Сирии, и, выступая перед тем же комитетом, он заявил, что Россия «не ведет борьбу» против ИГИЛ. Америка, сказал он, должна «работать с турецкими партнерами для обеспечения безопасности северных границ Сирии», а также «делать все возможное для того, чтобы проверенная сирийская оппозиция — то есть, «умеренные» — могли бороться с экстремистами.

Обама в настоящее время имеет более уступчивый Пентагон. Больше не будет косвенных вызовов со стороны военного руководства в отношении его политики, основанной на презрительном отношении к Асаду и поддержке Эрдогана. Демпси и его коллеги продолжают оставаться озадаченными продолжающейся публичной защитой Эрдогана со стороны американского президента, хотя американское разведывательное сообщество имеет против него весьма веские аргументы. Их удивляет также то, что Обама в частном порядке это признает. "Мы знаем, что мы делаем с радикалами в Сирии, — сказал президент главе разведывательной службы Эрдогана в ходе напряженной встречи в Белом доме (об этом я уже рассказал 17 апреля 2014 года на страницах London Review of Books). Объединенный комитет начальников штабов и Разведывательное управление Министерства обороны постоянно информировали руководство в Вашингтоне о угрозе со стороны джихадистов в Сирии, а также о Турции, которая их поддерживает. К этому посланию никто так и не прислушался. Но почему бы не сделать этого?