В январе этого года в европейской геополитике наблюдался серьёзный сдвиг — Украина вступила в зону свободной торговли Европейского союза и вышла из договора о свободной торговле с Россией. Дальнейшему укреплению отношений между ЕС и Украиной будет способствовать такой визовый режим, при котором обещают свободу перемещения и который завершит ассоциацию Украины с ЕС, начатую в 2014 году после свержения режима Виктора Януковича и крымского кризиса. Москва ввела экономическое эмбарго против Украины, и Киев ответил аналогичным образом. Этим решениям предшествовала сохранявшаяся на протяжении всего 2015 года. неопределенность вокруг статуса Украины в результате направленных против правительства в Киеве восстаний в восточной части страны. Политическая ассоциация с ЕС мало что значила для хаотичной и коррумпированной политической реальности Украины, а экономическая ассоциация была приостановлена, в то время как Минские соглашения сдерживали на низком уровне гражданский конфликт в восточной Украине.
Однако незаметно, шаг за шагом украинские меры обеспечения безопасности постепенно подстраивались под требования НАТО. Россия рассчитывала участвовать в обсуждении будущего Украины и в соответствии с положениями Минских соглашений ограничивала поддержку своим антикиевски настроенным союзникам на востоке Украины, в то время как Брюссель и Вашингтон полагались на экономический коллапс правительства России под грузом западных санкций. Ни одно из этих ожиданий не оправдалось, хотя Запад и мог испытывать удовлетворение ходом событий. В авангарде ликующей толпы — украинские эмигранты типа Тараса Кузьо (Taras Kuzio), ученые, среди которых Тимоти Гартон-Эш (Timothy Garton Ash) и Энн Аппельбаум (Anne Applebaum), а также «старый конь» холодной войны из Демократической партии США Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski).
На самой Украине сохраняются проблемы в восточных русскоговорящих регионах. Хотя Минские соглашения и были продлены, антикиевские силы считают, что их подвели, и угрожают вернуться на поля сражений. Однако это лишь один аспект более крупной проблемы хрупкости национальной самоидентификации Украины и отказа России согласиться с существующей ситуацией. Шаг Украины ̶ это не больше и не меньше, чем угроза шаткому национальному консенсусу между различными группами, поскольку такое развитие событий знаменует конец более чем 500-летним взаимоотношениям России и Украины, а также обнажает известную неспособность Украины существовать в качестве независимого целостного государства. Изначально соединение России и Украины произошло в результате подписанного в 1654 году в Москве договора между украинскими казаками и царем Алексеем Михайловичем. Тогда казаки говорили на языке, близком и русскому, и польскому, но использовали находившееся в ходу в России кириллическое письмо. Договор должен был избавить казаков от тягостного выбора между порабощением со стороны Польши, вассалом которой они являлись, и подчинением деспотичной Османской империи и её союзнику ̶ татарскому Крымскому ханству. Тем не менее, несмотря на договор, казаки поняли, что не смогут выжить без помощи польских господ-покровителей на западе, в то время как на востоке с русскими поселенцами их объединяли общие цели. После разделов Польши и укрепления России эти элементы объединились и составили нестабильное национальное образование Украина, положение которого осложнилось после территориальных преобразований по итогам Второй мировой войны и необдуманного решения Никиты Хрущёва «подарить» Крым Украине. Сейчас, когда на востоке идет война, в стране внутренний раскол при недоброжелательном отношении России, вызывает серьёзные сомнения, насколько жизнеспособно это квазигосударство в своей новой роли страны, ассоциированной с ЕС.
Для Нью-Дели эти события в Европе имеют двойственные последствия: они знаменуют усиление тенденции во всемирной политике, связанной с далёким от Индии регионом, который может обеспечить ей новые экономические возможности. Как показало вмешательство России в Сирии, она готова активно действовать за пределами своего непосредственного окружения и не пойдёт на поводу у Запада. Развитие ситуации на Украине, обозначившее дальнейшее отчуждение России от Запада, укрепит связку между влиятельными российскими военными и энергетическими кругами и китайской экономикой. На периферии этих отношений находятся участники руководимого Россией Евразийского экономического союза, Иран, Афганистан и страны Центральной Азии. С точки зрения международной расстановки сил отдельное место занимает Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), членом которой стала Индия. Российско-китайские связи включают инициативы, охватывающие торговлю основными ресурсами, в том числе энергетическими и производственными, а также финансовые договоренности, которые выходят за рамки сферы конвертируемых валют. По мере роста взаимодействия в границах этого жёстко обозначенного экономического пространства утилитарность и гибкость договоренностей окажется выгодной для стран в более широком окружении Индии. Индия не может игнорировать эти события, поскольку альтернатива им — это открытая международная торговая и экономическая площадка в Восточной Азии с доминированием на ней США, условиям которой Индия не отвечает из-за неспособности Нью-Дели открыть свои рынки в достаточной степени, чтобы интегрироваться в ТТП и АТЭС.
Растущий интерес правительства Нарендры Моди к этим событиям был продемонстрирован в ходе недавнего визита премьер-министра в Москву с участием представителей индийского как частного, так и государственного секторов, когда за столом переговоров было подтверждено предпочтение Нью-Дели российским вооружениям и ядерным технологиям. При обсуждении дальнейшего развития экономического партнёрства, а также возможного возврата к прежним соглашениям о торговле в национальных валютах — рупиях и рублях — просматривалась некоторая настороженность. Для Индии также важно и то обстоятельство, что ассоциация Украины с ЕС потребует пересмотра будущих связей с Европой, являющейся основным источником инвестиций и торговым партнером. Европа — безопасная территория для ведения бизнеса, где правила прозрачны, хотя и запутаны, — всё в большей мере становится неспокойной, в условиях усиления националистических и шовинистических настроений в некоторых странах-членах. Связи с Британией, Францией и Германией всегда оставались надежным «ремнем безопасности» для Индии, но ясно, что балканский и восточноевропейский стиль администрации, судопроизводства и бизнес-переговоров будут в возрастающей степени влиять на выработку правил внутри ЕС и их исполнение. Возможно, потребуется переосмысление способов взаимодействия с Восточной и Юго-Западной Европой, которые после распада Советского Союза и гражданской войны в Югославии оставались тёмными пятнами на горизонте Нью-Дели. Имеет смысл уделить больше внимания таким столицам, как Варшава и Бухарест, что может повлечь за собой развитие технологических сетей и возможностей, унаследованных от связей Индии с СЭВ, которые уже давно стерлись из памяти.
К. Шринивасан — бывший первый заместитель министра иностранных дел Индии; Х. Васудеван — специалист по истории России и Европы в Калькуттском университете.
