Говорят, предлоги — это вовсе не слова, хотя они и являются частью речи и обладают значением. Да и само слово предлог — многозначно. Чтобы не попасть впросак, попробуем по порядку. Есть часть речи, а есть повод, он же отговорка.
Еще различают предлоги и приставки. Казалось бы, зачем умножать предлоги. Ведь приставка и предлог это, по существу, одно и то же. Например, зачем говорить «по порядку», когда можно сказать «порядком»? А вот зачем: «порядком» вовсе не значит «по порядку», а значит «весьма», «очень». «Он мне порядком надоел, я вам порядком надоел». Значит, есть тут какая-то тонкость. Или вот по понедельникам. Почему не упростить и не сказать «понедельниками»? Но так не говорят. И точка.
Или вот предлог «от». «Отстань ты от оторвы этой».
Особенно трудно бывает объяснить тонкости значения предлогов иностранцу, даже иной раз ученому. И повод возник нешуточный.
Но сначала расскажу старую историю из жизни одного предлога.
Было это еще в те незапамятные времена, когда даже советское телевидение работало только в прямом эфире. Мне было лет девять, когда у нас появился первый черно-белый телевизор «Темп-7». Не помню, как я его впервые увидел, но почему-то о нем говорили «от Хейфеца». Так вот однажды по этому телевизору рассказали, что где-то в городе открылся мебельный магазин, в который по случаю открытия завезли румынские гарнитуры. Среди прочих богатств были там секретеры — вещь удобная для небольшой комнаты. И вот поехали мы с мамой в магазин. Мама сразу прошла к директору, с которым накануне познакомилась по телевизору, назвала его по имени-отчеству и сказала, что вот, мол, пришли за секретером и еще несколькими предметами из гарнитура. Директор, опытный, как говорили в советское время, торговый работник, отстранив своего подчиненного, встрявшего со словами, что, мол, отдельные предметы не продаются, даже сам помогал заносить отобранную мебель в кузов грузовой машины (это тоже было в новинку, что у магазина имелось собственное транспортное средство). В кузове ехать мне не разрешили, и я уже сидел в кабине, когда к маме подошел директор магазина и спросил: «А вы от кого?». Мама ответила странно: «Ну какое это имеет значение?». Когда машина тронулась, я переспросил: «А все-таки, мы от кого?»
— Должны были быть от кого-то, но я же не скажу, что мы его вчера по телевизору увидели.
Эту старую историю я вспомнил, когда услышал на днях рассказ доброго коллеги, на общественных началах дающего беженцам в одном городке на юге Германии уроки немецкого языка. Арабского товарищ мой, славист по образованию, не знает, но каково же было его удивление, когда выяснилось, что среди сирийских беженцев оказались довольно многодетные чеченские семьи. Тут-то и обнаружилось, как трудно бывает разобраться во всей многозначности русских предлогов.
Неясности возникают на каждом шагу.
— А как вы оказались в Сирии?
— Да от Рамзана…
— От Кадырова бежали?
— Можно сказать, можно сказать…
— А куда бежали, почему в Сирию?
— Там по исламу можно жить…
— Значит, в ИГИЛ?
— Почему в ИГИЛ?
— Ну а где еще по исламу жить?
— Да везде можно жить…
Другие члены той же семьи говорят, что и в Германию пришли «от Рамзана». По-русски женщины говорят плохо, а мужчины — получше. На попытки уточнить, как же их понимать, ведь если пришли они «от Рамзана», это одно, а если убежали, то другое, отвечают улыбками.
Потому что есть ведь и кадровые телевизионные кадыровцы, которые «от Рамзана» — как «от Диора». Типа «Пако Рабан — патриот Франции», да?
Многозначность предлога «от» беспокоит моего товарища и его коллег. Потому что мало осталось от тех, кто вернулся к нормальной жизни всего несколько десятилетий назад, а потом захотел «отделиться от…». Но «отделиться от…» не получилось. Не дали.
— От наших помощи не было никакой вообще. Я пушечку на мотоблоке вывозил. Нас там от кадыровцев и русских только чечены защищали.
Когда гомеровский Одиссей попадал на очередной остров, его там расспрашивали, кто он, откуда, куда путь держит. Вопросы простые, но понять ответы бывает довольно трудно. А в самый решающий момент Одиссей переставил буквы в своем имени и сказал, что он никто и звать его никак.
Глава Чечни тоже ведь требует различать.
«Как написал в своем “Инстаграме” Рамзан Кадыров, встреча с членами Комитета национального примирения Сирии, в который входят представители парламента, политические, религиозные и общественные деятели ближневосточной страны, прошла накануне в Грозном.
В ходе встречи обсуждался вопрос участия молодых чеченцев в рядах “Исламского государства”. По словам Кадырова, эти люди “не представляют чеченский народ”.
— Они не только не имеют отношение к народу, но и не являются чеченцами, — заявил глава Чечни».
Тем временем в Европе, в Штатах, в Израиле оказалось, что бежавшие от советской власти потом надышались российского телевидения и вдруг нечувствительно ощутили себя засланцами «от великой России», ну, или просто «мы тут от Путина».
Вроде как «от Кардена». «Пьер Карден — патриот Франции».
Не от того ли вы пришли, от кого убежали?
Носители языка любят предлоги. Откуда мы это знаем? Ну как же. Есть такой речевой микро-жанр — отклики. Это когда на простой вопрос грубовато отвечают, превращая приставку в предлог.
— Где?
— В бороде-на подбородке, где тигры кротки!
— Откуда?
— От верблюда!
— Почему?
— По кочану!
Говорят, в советское время в Эстонской ССР в ходу была такая градация людей, говоривших по-русски: самую уважаемую группу составляли староверы, потом шли русские — остававшиеся еще потомки эмигрантов первой волны, а дальше уже — советские. Потом-то это все поломалось, от кого что осталось.
Вот и в сегодняшней Германии сложилась новая табель о русских рангах. Все зависит в ней, в конечном счете, не от того, откуда ты пришел, а от того, от кого твои реквизиты и верительные грамоты. Вот почему так важно выучить и правильно подобрать предлог. В обоих значениях этого слова.
