Среди проживающих в Великобритании российских олигархов и просто богатых выходцев из России выделяется бывший совладелец компании «Евросеть» Евгений Чичваркин. Деятельность Чичваркина в Британии заставляет говорить о нем как о политическом эмигранте.
В Лондон вместе со своей семьей Чичваркин эмигрировал в 2008 году после открытия против него в России уголовного дела, которое впоследствии было аннулировано. Незадолго до бегства из России бизнесмен возглавил московское отделение оппозиционной партии «Союз правых сил». Вскоре по прибытии в Британию он открыл в одном из фешенебельных районов Лондона огромный винный магазин под названием Hedonism Wines, в котором можно найти вина практически всех марок и всех стран. По слухам, Чичваркин вложил в этот бизнес более десяти миллионов фунтов.
Чичваркин получил известность в Англии не только как бизнесмен, но и как политический активист, выступающий против политики Владимира Путина. Он был организатором и участником многочисленных акций у российского посольства в Лондоне, направленных против политики российских властей и российской агрессии в отношении Украины, где его кандидатура рассматривалась в качестве кандидата на пост главы крупнейшей нефтегазовой компании «Укрнафта». Чичваркин даже предлагал правительству Украины свою кандидатуру на пост министра экономики, утверждая, что был бы неплохим министром.
В интервью Радио Свобода Евгений Чичваркин говорит о российской диаспоре в Великобритании, рассказывает о собственном бизнесе, комментирует политическую и экономическую ситуацию в России.
Радио Свобода: Говорят, что Лондон стал чуть ли не главным прибежищем русских эмигрантов на Западе, в ходу даже еще одно название британской столицы — Лондонград. Так ли это? Действительно ли русская диаспора так заметна в Лондоне?
Евгений Чичваркин: Русская диаспора заметна, потому что в Лондон едут довольно заметные люди. Но надо сказать, что в Германии русская диаспора гораздо больше и в Америке намного многочисленнее. Просто в Лондоне есть несколько заметных людей, которые отмечены в медиапространстве. Из шестизначного количества жителей это может быть пара сотен людей со значительным состоянием. Русских Лондона, по сути, два: один собирается на концерте Валерии в количестве тысячи человек — это совсем небогатые люди, а другой — в «Открытую Россию» на Дмитрия Быкова приходит, и это совсем другой Лондон.
— Можно ли говорить о каком-то сообществе живущих в Лондоне богатых русских и их семей? Встречаются ли они, общаются ли? Или же, как и другие социальные группы русских эмигрантов, живут обособленно друг от друга и не составляют единой общины?
— Единой национальной общины у русских нет, ее нет традиционно, все живут обособленно, на эвентах видят друг друга, встречаются маленькими группками. Нет никакой общей диаспоры, никакого общего клуба, никакой общей идеи. Редкие вещи могут объединить русских: «Гражданин поэт» — это от силы две тысячи человек, президентские выборы — три тысячи человек, как в 2012 году. Ту часть русских, которая ходит на концерт Валерии, может объединить еще масленица на Трафальгарской площади, которая, впрочем, уже не проводится.
Недоверчивые русские
— Почему русские в Англии так обособлены? Как вы это объясняете?
— Такая уж национальная черта, все построено на недоверии.
— Как, на ваш взгляд, ассимилируются, интегрируются здесь богатые русские, пытаются ли они работать, открывают бизнес, как, к примеру, это сделали вы, как-то самореализоваться или же предпочитают жить на ренту?
— Они в основном рантье. С ассимиляцией у нас обстоит дело плохо. Ассимилируются в основном дети, которые отвечают на английском, когда ты говоришь с ними по-русски. Многие предпочитают купить недвижимость и сдать в аренду или вложиться в какие-то акции.
— А есть ли в Лондоне места, которые считаются излюбленными у богатых русских, скажем, любимые рестораны, клубы?
— Клубная система русских не привлекает, на мой взгляд, она вообще россиянам не близка. Значительное количество чиновников, ментов, прокурорских не может приезжать сейчас, и, мне кажется, в Лондоне сейчас стало намного меньше русских. Опять-таки если русские и встречаются где-то, то происходит это не по договоренности, а спонтанно.
— А как бы вы охарактеризовали политические убеждения живущих в Англии россиян? Можно ли сказать, что они в оппозиции путинскому режиму или по большей части аполитичны?
— Аполитичных людей практически нет. Искренне любящих Путина и верящих ему я в Лондоне ни разу не встречал. Путину не верят, его боятся иногда открыто, иногда скрытно, но никакой любви, никакого доверия, конечно же, нет, кто бы что бы публично ни говорил. Богатые люди в основном не идиоты и прекрасно понимают, какой катастрофой может закончиться путинское правление, а при нынешних ценах на нефть и газ все понимают, что эта катастрофа может наступить неожиданно, в любой момент.
— Вы не были в России с тех пор, как перебрались в Англию. Насколько я знаю, с вас ведь сняли все уголовные обвинения. Что-то другое заставляет вас не спешить на родину?
— Не просто сняли обвинения — мы выиграли суд в России.
— Что тогда вам мешает съездить в Россию, хотя бы посетить родных, сходить в любимые рестораны?
— Я не поделился с чекистами деньгами. После того как я назвал их имена, многие потеряли свои должности — очень жирные и хлебные. Понятно, что после всех обвинений в адрес Путина я не могу считаться другом его режима. Российская экономика катится вниз из-за того, что Путин не в состоянии выруливать. Раньше фартило с ценой на нефть и газ, сейчас фартить перестало, и они не в состоянии справиться с ситуацией. Поэтому я пока не спешу в Россию. Как только Путина не будет, это станет очень даже возможным.
Туристический тур «По лондонской клептократии»
— Чем вы объясняете притягательность Англии для богатых русских? Не Франции, Италии, Германии,а именно Англии? Вот вы сами — почему вы бежали именно в Англию, когда нависла опасность ареста в России?
— Во-первых, у меня в Англию была открыта виза, я сюда и так собирался через два дня ехать, были даже билеты. Во-вторых, Лондон — мировая столица, город, где мне относительно хорошо, плюс существующая здесь независимая судебная система, которая четко дает тебе понять, что с Темзы выдачи нет.
— Именно этим руководствуется большинство богатых русских, когда бежит именно в Англию?
— Да, отсюда не будет выдачи — ни физической, ни выдачи капитала.
— В Англию перебрались около полусотни бывших юкосовцев, среди них бывший заместитель председателя правления ЮКОСа Александр Темерко, ставший здесь членом Консервативной партии и ее спонсором. Много ли таких людей в Англии?
— Совсем немного. Он-то как раз встроился в истеблишмент, зарабатывает деньги, стал активным членом британского общества. Таких единицы. Что касается меня, то я выбрал вложение в международный бизнес, где не нужно вписываться в британское общество, делать над собой усилия и заставлять себя жить по правилам, которые мне не близки. Впрочем, я не планирую здесь очень долго оставаться. Путин не навсегда.
— То есть, если в России не будет Путина, вы вернетесь?
— Очень хотелось бы. Я скучаю по России, где не был с той поры, как уехал в Лондон.
— А вы не пытались как-то активизировать живущих в Британии русских? Одно время, помнится, вы координировали протестное движение, собирали людей на акции к российскому посольству, держали в руках очень красноречивые плакаты. А что сейчас?
— Последний раз это было, когда убили Немцова. Чтобы люди вышли, чтобы они активно выразили свою позицию, должна произойти какая-то трагедия, ужасная, кровавая. Тогда мы можем пойти и что-то сделать. Это наша национальная черта.
— То есть вы хотите сказать, что живущий на Западе русский человек не только обособлен, но и ленив?
— К сожалению, у нас есть такая черта.
— Фотография Ходорковского в обществе певицы Валерии и ее мужа обошла российский интернет. Какой была ваша реакция?
— Огромное количество свободолюбивых людей, либералов осудили Ходорковского, заявив: «Все, что мы боялись о нем узнать, проявилось в этой одной фотографии». Такое же число других людей, грубо говоря, ура-патриотов, осудили Пригожина и Валерию за то, что они сфотографировались с «национал-предателем». На этом все потеряли свое влияние, политические баллы. На мой взгляд, эта фотография принесла им всем падение личных рейтингов — каждому в своей группе влияния.
— Тем не менее вы стояли с плакатом у лондонского «Альберт-холла» и протестовали против концерта Валерии…
— Я продемонстрировал свою позицию по этому вопросу и по-прежнему считаю, что, если артист высказывает какую-то политическую точку зрения, надо понимать, что у него могут быть сторонники и противники. Абсолютно нормально, что кто-то, эти политические воззрения не разделяющий, может пикетировать концерт или каким-то другим образом дать понять артисту, что он влияет на огромную массу людей и что это влияние идет вразрез с интересами другой части общества.
В винном погребе
— Скажите, а как русские получают право на жительство в Англии? Ведь не все же получают политическое убежище.
— Если они политически были неактивны на родине, скрывали свои политические взгляды в России, то это тяжелее здесь доказать. Те, кто политически были активны, например, Владимир Ашурков, открыто поддерживавший Навального в России, могут претендовать на политическое убежище.
— А без политического убежища как богатый человек может здесь обосноваться?
— Есть огромное количество специализированных виз — антрепренерские, инвесторские. Чаще всего используются инвествизы. Чтобы легально обосноваться в Англии, за несколько лет нужно вложить от двух до десяти миллионов фунтов. От суммы зависит и срок инвествизы. Но это деньги твои, они потом возвращаются.
— А как вы сами получили вид на жительство в Британии и на открытие бизнеса?
— На открытие бизнеса никакого разрешения не нужно, человек из любой страны может открыть бизнес. У меня судебный запрет на раскрытие, как и какой статус я получил.
— Как вам пришла в голову идея открыть винный магазин? Известно же, что в Британии торговля алкоголем процветает, на аукционах можно купить редкие старые вина. Есть ли у вас какая-то торговая концепция?
— Изначально, пять с половиной лет назад, мы планировали превратить этот магазин в лучший в мире. Как мы запланировали, таким практически его и сделали. Безусловно, Британия — крупнейший вторичный рынок алкоголя. Традиционно вина производят Франция, Италия, Испания. Британия же всегда продавала вина всему миру: у нее был крупный торговый флот, налаженные связи и так далее. Так, по сути дела, и осталось, плюс огромное количество новых лондонцев с новыми запросами прибыли в страну. Традиционные британские компании, многие из которых существуют триста и более лет, не всегда учитывали эти новые запросы и вкусы. Исторические компании со старинными магазинами хорошо зарабатывают, но у них фокус не на рознице, а у нас фокус исключительно на рознице, на спонтанных покупках, на поиске чего-то редкого. Мы торгуем под покупателя, то есть у нас сервис, соответствующий не 1698-му, а 2016 году.
— Вы говорите не «я», а «мы», значит ли это, что у вас работает целая команда?
— Я инвестор и не работаю ежедневно. Профессиональные знания у меня какие-то есть, но в винном бизнесе нужны специальные навыки. Поэтому есть команда из трех человек, которая принимает решения, и команда из 30 человек, которая их выполняет. А я — инвестор.
— Говорят, что в ваш магазин перекочевала часть огромного винного погреба бывшего президента Украины Януковича.
— Три бутылки. Одну, правда, уже продали. Самая ценная — «Мутон Ротшильд» 1945 года. Еще два коньяка, у одного из которых единственная ценность — дарственная надпись Януковичу. Это уже практически история постсоветского пространства. Ее-то и купил Александр Темерко. Он не коллекционирует редкие вина, но где-то прочитал о продаже, приехал и купил. Третья бутылка — тоже коньяк, на этот раз французский; его стоимость в районе 1800 фунтов. Она сейчас продается.
— Как случилось, что эти бутылки попали к вам?
— Через полгода после революции на Украине я хотел обратиться к властям и попросить продать мне винную коллекцию, которую превращали в музейную экспозицию. Но оказалось, что коллекцию если не полностью, то в значительной степени разворовали.
— Широко распространен миф о недвижимости богатых русских в Англии — считается, что они якобы скупили чуть ли не всю элитную недвижимость в Лондоне. Так ли это? Или это такой же миф, как миф о русской мафии в Британии?
— Нет никакой русской мафии в Англии. Это очень смешно звучит — «русская мафия в Англии». Богатые русские действительно купили здесь несколько больших и очень дорогих домов, о чем взахлеб писали таблоиды. Понятно, что из-за курсовых разниц, которые с конца позапрошлого года трясут российскую экономику, количество таких покупок снизилось. Одновременно очень значительно поднялись налоги на покупку дорогой недвижимости — на 10–12%, а Россия «подсела» на экономические санкции. Понятно, что больше всего денег на данный момент у чиновников, ментов и прокурорских. Понятно, что они по разным причинам показывать эти деньги не могут. Если когда-то — в 2007-м или даже в 2011–2012 годах — чуть ли не каждый восьмой или десятый элитный дом покупался русскими, то сейчас русские как покупатели находятся даже не в первой десятке. Деньги закончились.
Против чекистов
— Если бы у вас было право голоса в Британии, за какую партию вы бы голосовали?
— Если бы было право голосования, я бы голосовал за тори.
— Замечали ли вы, что российское посольство, а точнее, российские дипломаты в штатском проводят какую-то работу среди русских в Лондоне?
— Безусловно проводят. Российские священники, дипломаты, атташе и прочие являются сотрудниками российских спецслужб — это ни для кого не секрет. Они проводят работу в основном по сбору и переправке в КГБ информации. Это понятно всем приезжающим с первого дня, здесь не нужно быть семи пядей во лбу.
— После того как они определили мое место жительства и круг общения, я не особенно это замечаю. Понятно, что во время протестных акций кто-то всех фотографирует и переписывает.
— А вас они никогда не пытались завербовать?
— Меня можно, наверное, напугать, но я на следующий же день всю такого рода информацию выложу на YouTube. Я вызываю у людей в погонах, у чекистов идиосинкразию, да и вызывал всегда. С этим режимом я никогда сотрудничать не буду, поэтому вряд ли в чью-то дурную голову придет идея меня завербовать.
— Что вы думаете об организации «Россотрудничество», которая открыла в Лондоне шикарный культурный центр?
— Я там, кстати, ни разу не был. Это часть попыток завуалированного российского влияния, так или иначе там верховодят чекисты. Сбор и передача информации, влияние на русскую диаспору и контроль соотечественников — ради этого все происходит.
Украинский переполох
— В прошлом году в прессе поднялся изрядный переполох в связи со слухами о вашем возможном назначении главой Укрнафты, ведущей украинской энергетической компании. Вы поддерживаете связи с Украиной, деловые или политические?
— Деловые — нет, некоторые политические — да. Я несколько раз выступал в антикоррупционном движении, вдохновленном Саакашвили. Поддерживаю отношения с той частью украинской политической элиты, которая хочет перемен. Вот в отставку подал министр экономики Украины Абромавичус — тот самый, который радостно сообщил о том, что они не проголосовали за мое назначение в Укрнафту.
— Есть ли у вас надежда на еще одно предложение занять какой-то пост на Украине?
— Девять месяцев назад, когда президент Порошенко предложил мне этот пост, я согласился. Но не думаю, что подобное предложение повторится. Понятно, что через какое-то время Украина начнет проводить реформы, поскольку политический кризис нарастает с огромной скоростью, понятно, что не за горами выборы, понятно, что в ближайшем будущем Саакашвили станет премьером и начнутся серьезные структурные изменения, возникнет другая правительственная команда. Понятно, что литовцы, грузины, канадцы и американцы будут Украине ближе, чем человек с российским гражданством. Как бы искренне он ни хотел изменений и как бы доброжелательно он бы ни относился к Украине, российское гражданство влияет на принятие решений.
— Тем не менее, а если бы предложили?
— Мне уже предлагали, я согласился, но они не смогли это организовать.
— Сейчас экономическая и финансовая системы России находятся в удручающем состоянии. Как Россия будет выходить из кризиса?
— Как обычно — на плечах тех людей, которые ежедневно ходят на работу и которые не жируют. Как обычно, ограбят свой же народ. Этот кризис гораздо глубже, чем два предыдущих, я имею в виду 1998-й и 2008 годы. Политика изоляционизма, санкции, шаткость банковской системы, абсолютное непонимание макроэкономических законов, вообще абсолютная слепота властей, продолжающееся тотальное и сумасшедшее воровство… Резкое и очень серьезное подорожание нефти и газа могло бы смягчить этот удар. Понятно, что кризис достаточно просто пережить, но нами управляют тупые и злые воры. По сути дела, Путин — дзюдоист: долгая пляска вокруг и подставление ног, потом долгое удержание и удушение — вот то, что сейчас происходит в экономике. Подсечка, подножка, удержание и удушение — то, чем власть живет. Понятно, что мосты сожжены и такой популярности, какая была у Путина, никогда уже не будет. За всю эту браваду, за все эти танки, самолеты, за все придется отвечать. В лучшем случае — отвечать экономически, в худшем — жизнями российских людей.
— Если продолжить спортивные аналогии, кем вам представляется президент Украины Порошенко?
— У меня нет привычки критиковать людей, к которым, по сути дела, я напрашивался на работу, но бездействие Порошенко, его уверенность, что он может просто пересидеть плохие времена, что получится и вашим, и нашим, мне претит. У него был уникальный шанс войти в историю освободителем Украины от совка, от империи, но он этим шансом не воспользовался и, видимо, уже не воспользуется. У меня четкое ощущение: следующий выборный цикл может оставить его за рамками политического процесса, так как люди в нем разочаровались.
Порошенко очень к себе располагает. Это большой, приятный человек, у которого хорошо работает бизнес, который умеет зарабатывать деньги, в этом нет никаких сомнений. Он говорит на английском, он знает законы бизнеса и экономики, он разбирается в ней гораздо лучше, чем кто бы то ни было до него на президентском посту. Человек он не кровожадный, не злобный. Но на той позиции, на которой он оказался, необходимо было напалмом выжигать коррупцию, совершать смелые, резкие, непопулярные действия, а он совершил непопулярное бездействие. Думаю, что кредит общественного доверия к Порошенко исчерпан. К огромному сожалению, потому что он был все же определенным гарантом стабильности, и народ его принял хорошо. Политическая конструкция разрушилась из-за того, что Порошенко не поломал старые коррупционные схемы. Понятно, что всплыли бы имена всех людей в политике, а там нет людей не замазанных.
Почему вдруг приходит американка или канадка с украинскими корнями руководить финансами? Почему экономикой занимается литовец? Почему премьером будет грузин? Потому что в украинском истеблишменте нет ни одного человека, который не замазан в коррупции. Признайся, объясни и начни сажать тех, кто сопротивляется переменам, — это то, чего от него ждали, но не дождались, — сказал проживающий в Лондоне бизнесмен и политический активист Евгений Чичваркин.
