Британский премьер Дэвид Кэмерон намеревается вырвать для себя уступки на европейском саммите, который проходит в Брюсселе с четверга по пятницу. Цель: убедить британцев остаться в Евросоюзе.
Контраст бросается в глаза. Если Греции постоянно грозят всевозможными санкциями со стороны европейских партнеров (исключение из еврозоны, Шенгена и даже ЕС), перед Великобританией постоянно расстилают красную ковровую дорожку. Лишь бы она не вышла из союза.
Опасения вполне понятны. На предыдущих выборах британский премьер Дэвид Кэмерон пообещал согражданам провести референдум по этому вопросу с июня 2016 года по конец 2017 года. Сейчас же, на саммите в Брюсселе 18 и 19 февраля, он намеревается вырвать у европейцев максимум уступок, чтобы убедить британцев остаться в ЕС. France tv.info пытается разобраться в деталях этого противостояния, которое может обернуться настоящим «разводом».
Откуда взялся референдум о выходе из ЕС?
История насчитывает почти десять лет. В 2007 году лидер британских правых, некто Дэвид Кэмерон, пообещал провести референдум по Лиссабонскому договору (он заменил собой проект Европейской конституции) в случае победы на выборах в 2010 году.
Лидер консерваторов одержал верх, но не без помощи центристов. Чтобы не расстраивать союзников-еврофилов, Кэмерон предпочел позабыть об обещании. Но позднее вспомнил он нем на подъеме волны острого евроскептицизма в стране. И вновь его повторил: в случае победы на выборах (на этот раз в 2015 году) он обязался организовать референдум по европейскому вопросу. Вернувшись на Даунинг-стрит в мае 2015 года, он уточнил, что голосование состоится до конца 2017 года.
Британцы настолько недовольны Брюсселем?
Обоснованно или нет, Брюссель винят во многих бедах страны. Но особенно злы британцы на иммигрантов из Восточной Европы: они утверждают, что те отбирают у них работу и социальные пособия с 2004 года. «В том году в Европейский Союз вступили десять восточных стран, — напоминает Les Echos. — А Великобритания оказалась одним из немногих государств, которые не стали временно ограничивать иммиграцию с востока». При премьере-лейбористе Тони Блэре (1997-2007) рынок труда был либерализован, и в стране появились «миллионы плохо оплачиваемых и низко квалифицированных рабочих мест», отмечает Le Monde. Иностранцы могли легко найти работу в строительстве, сельском хозяйстве и здравоохранении.
Под давлением Партии независимости Соединенного Королевства и правого крыла собственной партии Дэвид Кэмерон пообещал в декабре 2014 года приостановить выплату пособий работникам из Европы, если те не платили социальные отчисления в течение четырех лет. Хотя такие меры создают неравенство между британцами и прочими европейцами, потому что пособия становятся ощутимым подспорьем для миллионов малоимущих трудящихся.
Но что же требует Кэмерон на этот раз?
Требования британского премьера, прежде всего, касаются четырех моментов:
1) упразднение автоматического права на получение социальных пособий для выходцев из других стран ЕС;
2) расширение полномочий национальных парламентов: в случае несогласия с директивой Европейского Союза она может быть заблокирована по решению более половины национальных парламентов;
3) гарантии того, что принимаемые в еврозоне решения не ударят по девяти странам, которые не входят в нее (в том числе Великобритании);
4) сокращение числа мер, которые, по мнению Лондона, подрывают конкурентоспособность стран ЕС.
Чего он может добиться?
Дэвид Кэмерон уже добился серьезных уступок, которые еще больше расшатывают принципы ЕС. Так, глава Европейского Совета Дональд Туск предложил своеобразный «стоп-кран», то есть право для всех государств-членов отказаться от приема мигрантов на срок до четырех лет, если они смогут доказать, что миграционный поток создает угрозу для выплат пособий по социальной программе. Такая мера вызывает особую тревогу в Польше, Венгрии и Румынии и могла бы быть задействована в целом ряде государств, что противоречит принципу свободного движения людей.
Кроме того, Туск говорил о системе «красных карточек», которая бы позволила остановить законодательные проекты европейских властей по решению большинства (55%) национальных парламентов.
В то же время Франсуа Олланд не согласен с требованием Кэмерона получить право воздействия на принимаемые в еврозоне решения. Париж не хочет, чтобы британцы вставили палки в колеса развития еврозоны, в которую сами не входят, ради защиты интересов лондонского Сити, главной финансовой площадки Европы.
Но почему бы не дать Великобритании выйти из ЕС?
Выход Великобритании серьезно ослабил бы экономический вес ЕС. На нее приходится 13% населения Евросоюза, а ее экономика входит в тройку лидеров (примерно 15% от общих богатств 28 стран-членов).
Как недавно отметил корреспондент France 2 в Брюсселе Франсуа Бодонне (François Beaudonnet), уход британцев стал бы тяжелым ударом и для европейского бюджета: «Лондон дает 12% бюджета европейских институтов. В случае выхода Великобритании Европейская комиссия и парламент потеряли бы 14 миллиардов евро в год».
Помимо экономических последствий европейское руководство опасается, что уход британцев может стать толчком к развалу Евросоюза. Говоря об этой перспективе 16 февраля, глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер позволил себе нотку лиризма: «У нас нет плана Б, только план А. Великобритания останется в Европейском Союзе, будет конструктивным и активным членом ЕС».
А что изменил бы выход из ЕС для британцев?
«Великобритания — значимый торговый партнер для остальной Европы (7% торговли), но и сам ЕС — важнейший партнер для Британии (почти 50%), напоминает экономист Брюно Кавалье (Bruno Cavalier) на сайте газеты Le Revenu. Обеспокоенные перспективой выхода из ЕС главы британских компаний наперебой бросились защищать Евросоюз. На первой линии оказался влиятельный финансовый сектор (12% ВВП), то есть Сити, где работают два миллиона человек.
«Сити придется очень тяжело» в случае выхода из ЕС, считает президент банка Barclays Джон Макфарлейн (John McFarlane). Точно такое же беспокойство наблюдается среди нефтяных, энергетических и фармацевтических компаний, которые боятся лишиться европейского рынка сбыта. Это не говоря уже о британской ассоциации автопроизводителей, которая недавно радовалась рекордным объемам производства машин: почти 45% из них экспортируются в Европейский Союз.
В каком состоянии находятся переговоры?
«ЕС принимает эту игру и делает вид, что идет на уступки британцам, чтобы помочь премьеру убедить избирателей проголосовать за сохранение страны в ЕС», — считает преподаватель британской цивилизации из Новой Сорбонны (Pauline Schnapper) Полин Шнаппер. Как сообщалось, Великобритания и ЕС составили предварительный проект договора, который был представлен в начале месяца Дональду Туску. Сейчас документ находится в руках экспертов, а последние детали должны быть оговорены главами государств и правительств на саммите в четверг и пятницу.
Добившись уступок в «тяжелой борьбе», Дэвид Кэмерон должен будет назначить британцам дату грядущего референдума. Если ситуация покажется ему оптимальной, он наверняка выберет июнь 2016 года и будет вести кампанию за сохранение страны в ЕС.
Так что же в итоге?
В четверг и пятницу 28 глав государств и правительств ЕС соберутся в Брюсселе, чтобы попытаться предотвратить выход Великобритании из союза. Как обычно, нас ждет драматизация проблем, пристальное внимание к долгим переговорам и (вероятно) договоренность в конце.
Британский премьер Дэвид Кэмерон скорее всего получит в руки «стоп-кран», который предоставит Лондону возможность отказать в социальной помощи мигрантам из других стран ЕС (и черт с ним, с равенством европейских трудящихся) на срок до четырех лет. Но заранее результат все равно предсказать нельзя. Последнее слово останется за британскими гражданами. Достаточно ли будет брюссельского танца живота, чтобы они остались в ЕС? Ответ мы узнаем в период с июня 2016 года по конец 2017 года, когда Дэвид Кэмерон пообещал провести референдум.
