В пятницу в 1062 округах Ирана состоялись выборы в Совет экспертов и в Парламент страны. Совет экспертов избирается на 8 лет и состоит из 88 членов. Парламент насчитывает 290 депутатов, которые выбираются в этом году из 4844 кандидата. В любом случае пока не оглашены окончательные результаты голосования, рассмотрим изменения, возникшие на политической карте страны, которые трудно рассмотреть из-за всего этого предвыборного агитационного шума.
В предвыборной гонке можно выделить две основные группы, борющиеся между собой: консерваторы и реформаторы. Объединение консерваторов возглавляет бывший председатель иранского парламента Гуламали Хаддад Адиль. Туда входят консервативные богословы, а также такие фигуры как Мухаммед Наби Хабибий, Мустафа Мейр Салим и другие.
Но больший интересе привлекает вторая группа, особенно после встречи ее сторонников с председателем совета по целесообразности Хашими Рафсанджани. Из сообщений в прессе известно, что он встретился с двумя кандидатами «реформаторского и умеренного» течений на выборах «десятой сессии» Парламента. Однако возникает основной вопрос: какая разница между реформаторами и умеренными? Неужели между ними существуют принципиальные отличия? Надо сказать, что с июня 2013 года, когда победу одержал нынешний президент Ирана Хасан Рухани, стало очевидно, что новое правительство в стране является консервативным, но в умеренном варианте. Оно собрал вокруг себя разных консерваторов, объединенных взглядами и мыслями, которые были разделены во времена правления Махмуда Ахмадинеджада, приложившего массу усилий, чтобы расколоть консервативное движение в стране.
Поэтому, когда эта группа встретилась с Хашими Рафсанджани, а среди них был ряд известных консерваторов, таких как бывший пресс-секретарь Комитета по национальной безопасности и внешней политики Парламента Ирана, а ныне президент Центра парламентских исследований Казим Джаляли, то это стало одним из показателей нового политического сближения между реформаторами и консерваторами, которых объединила «умеренность» политического видения событий. Это сближение явно требует некоторой жертвы со обеих сторон, а по большей части от реформаторов. Председатель Совета планирования политики реформаторов (в прошлом помощник прежнего президента Ирана) Мохаммед Реза Ариф заявил во время этой встречи об образовании «Союза сторонников реформаторов и правительства», которые участвуют в выборах с лозунгом «Укрепление стабильности и надежды».
В этом разношерстной группе отсутствуют те реформистские деятели, которые играли важную роль в «шестом совете» во времена первого периода правления бывшего президента Ирана Мохаммад Хатами. Также отсутствует какая-либо связь с реформистским движения двух направлений Мир Хасана Мусави и Махди Круби, которые возглавили оппозиционную компанию против результатов президентских выборов 2009 года, на которых победил Махмуд Ахмадинеджад.
Мохаммед Реза Ариф заявил также, что «реформаторы впервые собираются под одной крышей, что может ознаменовать период укрепления стабильности и экономического процветания в стране». Это говорит о том, что режим делает ставку на тех реформаторов, которые, по его мнению, придерживаются «более разумного» подхода, таких как Мохаммед Реза Ариф, а также первый посол Ирана в Ираке в послереволюционный период Махмуд Диаи
Мы все помним, что в 2013 году во время президентских выборов, когда реформаторы попросили Мохаммеда Резу Арифа выдвинуть свою кандидатуру, он сказал, что «реформаторы должны спуститься с небес на землю, если они хотят добиться результата», предостерегая их от выдвижения каких-либо условий для участия в выборах. Потом он и вовсе снял свою кандидатуру, повысив тем самым шансы Хасана Рухани, несмотря на требования реформаторов остаться в предвыборной гонке.
Приход во власть сторонников решительных мер в период с 1997 по 2002 годы привел к «исчезновению политических направлений, которые смогли бы снять твердый панцирь, которым оброс режим». Это относится не только к Арифу и Диаи, но и к представителям консерваторов из тех, которые позиционируются в качестве правоцентристов, к ним относится и нынешний президент Хасан Рухани.
Такой политический процесс может привести к появлению «серого парламента», ориентированного на новые политические и социальные стандарты, которые являются не привычными, если вспомнить прежние парламенты страны. Особенно непривычно, что реформаторы выступят в новом парламенте в качестве умеренной силы. Все это в конечном счете может быть полезным для правительства Рухани, а также направит страну по пути к стабильности, по меньшей мере, в среднесрочной перспективе, как это было в первый период правления Махмуда Ахмадинеджада.
