Долгие годы в Пакистане бушует терроризм. Нападения на известных политиков, таких как Беназир Бхутто (Benazir Bhutto), теракты в толпе обычных людей, взрывы в христианских храмах и мечетях шиитского меньшинства, атаки на школы, в которых учатся дети военных офицеров. О Пакистане мировая пресса говорит почти исключительно в привязке к террористическим актам.
Действительно, эти атаки совершаются так часто и уносят жизни стольких людей, что в основных мировых СМИ им может находиться место только в случае большого числа жертв. Иными словами, сегодня эти события привычно воспринимаются в ключе «в Пакистане такое бывает». Пакистан создает впечатление ослабленной страны, которая, будучи не в силах обеспечить безопасность собственных граждан, может становиться мишенью для всевозможных террористических актов и организаций.
Честно говоря, в Пакистане никогда не было спокойствия в полном смысле этого слова. Но нынешняя атмосфера террора — это во многом побочный эффект хаоса, не прекращающегося в соседнем Афганистане. После операции НАТО в Афганистане, последовавшей за терактами 11 сентября 2001 года, террор в Пакистане стал безостановочно расти.
В 2003 году во время терактов в Пакистане погибло порядка 200 человек, в 2009 году — 12 тысяч. В последующие годы число жертв терактов несколько снизилось, и в 2015 году количество погибших составило 3,8 тысячи. Из них подавляющее большинство — мирные жители. За последние 15 лет жертвами террора в Пакистане стало больше 40 тысяч человек.
Конечно, не нужно цепляться за сухую статистику и забывать, что за каждой цифрой стоит человеческая жизнь.
То, что Пакистан, застряв в спирали терроризма, стал одной из самых нестабильных стран Азии, объясняется гражданской войной в Афганистане, которая перекинулась на Пакистан. Этому способствовали условия во внутриполитической динамике и социально-экономической структуре Пакистана. Ошибочные предпочтения во внешней политике и стремление настаивать на этих предпочтениях также внесли весомый вклад в то, что происходит сегодня.
Процесс консервации во главе с Зия-уль-Хаком (Ziya ül-Hak), пришедшим к власти в результате переворота 1977 года, поддержка моджахедов, боровшихся с советской оккупацией в Афганистане в 1980-е годы, таинственные дела, в которые вмешивалась пакистанская разведка ISI, — все это не безызвестные сюжеты. Известно также, что связи, установленные между радикальными исламистскими группами в Афганистане и «государством в государстве» в Пакистане, бумерангом ударили по стране в период после 2001 года, а пуштунские племена, живущие по обе стороны от афгано-пакистанской границы, стали еще более мобильными.
Стратегическое местоположение Пакистана между Индией, Ираном, Афганистаном и Китаем, его многочисленное население и, самое главное, ядерные вооружения, — все это говорит о том, что это не та страна, которую можно оставить наедине с ее судьбой. Кто знает, в чьи руки попадет ядерное оружие, если ситуация полностью выйдет из-под контроля?
В стратегическом отношении эту страну нельзя бросить на произвол судьбы, но в других вопросах ей так не «везет». Полагаю, не стоит и говорить о том, что туристы или иностранные инвесторы даже не думают сюда приезжать.
Неудивительно, что в этой вечной атмосфере ужаса страна никак не может обрести стабильность, официальные институты — вернуть доверие к себе, общество поляризуется, демократические механизмы ослабевают, в политике набирает вес аппарат безопасности, жители Пакистана окончательно теряют надежду на будущее, а образованная молодежь пытается как можно скорее умчаться на Запад. Такова «пакистанизация».
