Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Это Виссарион убедил Ольгу уехать. Она сопротивлялась, плакала, кричала, что никто не будет выгонять ее из дома. Но Виссарион старше и опытнее, и он хорошо понимал, что может случиться. Он позволил Ольге накричаться, а сам тем временем сложил в машину одежду, посуду, утюг... Ольга надела легкую куртку и кроссовки. С тех пор домой она так и не вернулась.
Это Виссарион убедил Ольгу уехать. Она сопротивлялась, плакала, кричала, что никто не будет выгонять ее из дома. Но Виссарион старше и опытнее, и он хорошо понимал, что может случиться. Он позволил Ольге накричаться, а сам тем временем сложил в машину одежду, посуду, утюг… Ольга надела легкую куртку и кроссовки. С тех пор домой она так и не вернулась.
Ольга родилась в 1978 году в Советском Союзе в городе Ангарск в 100 километрах от Байкала. Но о Сибири она помнит так же мало, как и о Горбачеве, потому что когда ей было четыре года, она переехала с мамой и отчимом в Ялту.
Детство у моря!
Ольга вспоминает, что любая детская компания в школьном дворе или на улице перед домом была «крайне многонациональной: украинцы, русские, татары, армяне… Никто не обращал на это внимания, никто не видел в этом проблемы — мы все дружили».
Советской империи тогда уже не было, но Крым все равно жил своей собственной жизнью, и наиболее важным было то, удался туристический сезон или нет. И так остается поныне.
«Моя мама — медицинский работник. Она всю жизнь работала на скорой, как и отчим. У нас никогда не было такой семьи, в которой мужчины ходят на работу, а женщины стоят дома у плиты. Дедушка с бабушкой были советскими людьми до мозга костей. Бабушка — бывшая учительница. Оба они рьяно защищали советские ценности».
Ольга изучала историю, и в то время якобы и начались «эти вечные дебаты, споры о Сталине, о наследии СССР…». «Я была за Европу и независимость Украины. Я объясняла дедушке и бабушке, что самой большой ценностью для меня является свобода, возможность выбора. И что мы должны избавиться от этого советского бремени». Бабушка с дедушкой слушали, но упорно стояли на своем: «Союз нерушим!» Ольга их любила, как и они ее.
Впоследствии дедушка отдал Ольге и Виссариону свою старую каску, когда они поехали в Киев — на Майдан. При этом он ворчал, что они сошли с ума, и что «на этом Майдане полно фашистов». «Но каску он нам все-таки дал», — вспоминает Ольга.
На трассе Ялта — Киев
Виссарион тоже родился в Советском Союзе — на Северном Кавказе, в 1969 году (так что Горбачева он помнит очень хорошо). С Ольгой он познакомился в Москве в 2011 году и сразу понял, что хочет быть с ней. Он сделал ей предложение уже в день знакомства, а она только рассмеялась и улетела обратно в Ялту. Тогда Виссариону пришлось отправиться за ней: «Я серьезно хочу на тебе жениться!» Оля опять только смеялась, как сумасшедшая, но пошла с ним на свидание. Потом она представила его дома, и Виссарион наконец переехал в Ялту и начал работать в одной местной неправительственной организации.
Когда в конце ноября 2013 года начались протесты на Майдане (после того, как президент Украины Янукович отказался подписать договор об ассоциации с Европейским Союзом), Ольга и Виссарион поняли, что не смогут усидеть дома в Крыму, сложа руки.
Они регулярно ездили в Киев, как правило, на неделю, в качестве добровольцев. Они и в Ялте организовали митинги в поддержку Украины и европейской интеграции. В то время Ольга уже преподавала (историю славянских народов) в своем родном Крымском гуманитарном университете в Ялте. На митинги вместе с ней ходили и ее студенты.
Ольга вспоминает февральские дни 2014 года, когда на Майдане погибли десятки людей: «До сих пор мне тяжело от этих воспоминаний. Я была в Ялте и целыми днями смотрела интернет-телевидение. Из Крыма не выпускали поезда, многие активисты пытались уехать в Киев, но уже в Симферополе их выводили из купе и задерживали. По сути, всю молодежь. Потому что Крым был под контролем Януковича. Лично у меня все эти дни слились в один: я не могла ни есть, ни спать, ни работать. Люди ходили по улицам и плакали. На ялтинской набережной мы организовали траурное шествие».
Вскоре после этого Виктор Янукович бежал из страны. И Ольга увидела в Крыму первых российских солдат.
Нас не ждет ничего хорошего
«Российской Федерации в Крыму всегда принадлежал ряд объектов. Не только база Черноморского флота в Севастополе, но и множество других зданий и территорий. Одним из них был санаторий Министерства обороны всего в нескольких метрах от здания моего университета в Ялте. И 25 февраля 2014 я увидела, как на территорию этого санатория въезжают военные машины с солдатами. У них были автоматы Калашникова. Я поняла, что происходит нечто необычное. Мы собрались с коллегами и попытались туда проникнуть, начали записывать номерные знаки и прочее. Мы старались задокументировать, какое у этих солдат оружие».
Ольга говорит, что, будучи историком, разумом понимала, что Крым не ожидает ничего хорошего. Но ее сердце отказывалось этому верить. Она била тревогу, связалась с украинской Генеральной прокуратурой и отправилась к руководству университета, хотя знала, что оттуда никакой помощи не дождется. Ректор Александр Глузман уже несколько месяцев пытался выжить Ольгу из университета из-за ее проукраинских настроений.
В последующие недели Ольга и Виссарион почти не спали. Они собрали группу из 20-30 людей, которые старались помогать украинским солдатам в осажденных россиянами крымских базах, организовывали митинги в поддержку Украины, патрулировали шоссе и вели мониторинг перемещений российской военной техники.
16 марта 2014 года жители Крыма на нелегальном референдуме проголосовали за присоединение полуострова к России. В тот же вечер Виссарион Асеев и его подруга Ольга Скрипникова покинули Крым.
Ты — следующая
«Я думаю, что он спас мне жизнь», — говорит сегодня Ольга. Ее Виссарион — правозащитник с многолетним опытом. Он родился в Беслане в Северной Осетии, то есть городе, где в сентябре 2003 года был совершен один из самых жутких террористических актов в российской истории: террористы захватили школу.
После трех драматических дней погибли почти 400 человек, преимущественно дети. Тогда Виссарион был ранен, а впоследствии (как свидетель в ходе расследования) рассказал, что половина жертв погибла во время операции российских спецслужб. Ему дали срок, избили. Его преследовала российская ФСБ… «В общем, у него большой опыт в России. Так что он намного раньше понял, что происходит в Крыму, то есть что может происходить», — говорит Ольга.
Они ругались, потому что она не хотела уезжать. Несмотря на то, что ей напрямую угрожали члены так называемых отрядов крымской самообороны, несмотря на то, что несколько ее коллег-активистов уже тогда пытали где-то в подвалах. «Разве ты не понимаешь?— напирал Виссарион. — Неужели ты не видишь, что ты — следующая на очереди?»
Сегодня Ольга говорит, что весь масштаб происходящего она поняла только намного позже — через несколько месяцев. Но тот мартовский вечер, когда Виссарион относил в машину сумки с вещами, она стояла с отсутствующим видом в кухне, плакала и убеждала себя, что уезжает всего на неделю-другую.
Всего за несколько дней до отъезда Ольга организовала в Ялте еще одну акцию в поддержку Украины. На митингующих напали люди в черной форме, судя по акценту — не местные, и ранили несколько студентов Ольги. Разумеется, она боялась. Но все равно не хотела бежать.
Невозможно попрощаться
Сегодня, по прошествии двух лет с российской аннексии полуострова, Ольга Скрипникова живет в Киеве. Вместе с Виссарионом и несколькими другими коллегами она создала организацию, которая отслеживает нарушения прав человека в Крыму. Первоначально она называлась «Крымская полевая миссия», однако Россия внесла ее в черный список. «Это называется патриотический стоп-лист. Так что формально мы приостановили деятельность, но продолжаем работать под названием „Крымская правозащитная группа“.
Это нелегко. Люди, которые работают непосредственно на полуострове, находятся под постоянной угрозой. Но мы по-прежнему уверены, что работа имеет смысл».
Ольга убеждена, что настроения населения Крыма постепенно меняются, что масса людей, которые два года назад голосовали за присоединение Крыма, переживают горькое разочарование, о котором, однако, они пока боятся говорить. Ольга также уверена, что когда-нибудь Крым вернут Украине, что так же, как окровавленный Донбасс, Крым станет трудным опытом, но Европа извлечет из него уроки. «Иначе все то, что мы делаем, не имеет смысла».
Мама Ольги остается в Ялте. Ее прежние подруги избегают ее, люди кричат ей вслед, что она «родила бандеровку». «Ей там очень трудно жить. Ей пришлось получить российский паспорт, потому что местные власти делают абсолютно все для того, чтобы жизнь без него фактически была невозможной. Мама очень хотела уехать, но не может — ей нужно заботиться о бабушке».
Дедушка, бывший красноармейцем, умер летом прошлого года. Ольга не имела возможности с ним попрощаться, и это причиняло ей огромные страдания. «Этого нельзя простить. Что кто-то не позволяет вам попрощаться с любимым человеком. Что кто-то мешает вам вернуться домой».
Ольга знает, что в Крыму ей грозит опасность, что местные (российские) власти о ней все знают, что, скорее всего, ее моментально арестуют. Так что она остается заключенной в оставшейся части мира. Но Ольга верит, что это не навсегда.
P. S.
В июне 2014 года Виссарион снова сделал Ольге предложение. Тогда они жили с тремя другими крымскими беженцами в однокомнатной квартире недалеко от Киева и начинали работать над мониторингом нарушений прав человека в Крыму. Тогда Ольга уже ответила согласием. Виссарион Асеев, российский гражданин, надел на свадьбу вышиванку: «Моя жена — украинка. Так что то, что я русский, уже неважно!»
Ольга изучала историю, и в то время якобы и начались «эти вечные дебаты, споры о Сталине, о наследии СССР…». «Я была за Европу и независимость Украины. Я объясняла дедушке и бабушке, что самой большой ценностью для меня является свобода, возможность выбора. И что мы должны избавиться от этого советского бремени». Бабушка с дедушкой слушали, но упорно стояли на своем: «Союз нерушим!» Ольга их любила, как и они ее.
Впоследствии дедушка отдал Ольге и Виссариону свою старую каску, когда они поехали в Киев — на Майдан. При этом он ворчал, что они сошли с ума, и что «на этом Майдане полно фашистов». «Но каску он нам все-таки дал», — вспоминает Ольга.
На трассе Ялта — Киев
Виссарион тоже родился в Советском Союзе — на Северном Кавказе, в 1969 году (так что Горбачева он помнит очень хорошо). С Ольгой он познакомился в Москве в 2011 году и сразу понял, что хочет быть с ней. Он сделал ей предложение уже в день знакомства, а она только рассмеялась и улетела обратно в Ялту. Тогда Виссариону пришлось отправиться за ней: «Я серьезно хочу на тебе жениться!» Оля опять только смеялась, как сумасшедшая, но пошла с ним на свидание. Потом она представила его дома, и Виссарион наконец переехал в Ялту и начал работать в одной местной неправительственной организации.
Когда в конце ноября 2013 года начались протесты на Майдане (после того, как президент Украины Янукович отказался подписать договор об ассоциации с Европейским Союзом), Ольга и Виссарион поняли, что не смогут усидеть дома в Крыму, сложа руки.
Они регулярно ездили в Киев, как правило, на неделю, в качестве добровольцев. Они и в Ялте организовали митинги в поддержку Украины и европейской интеграции. В то время Ольга уже преподавала (историю славянских народов) в своем родном Крымском гуманитарном университете в Ялте. На митинги вместе с ней ходили и ее студенты.
Ольга вспоминает февральские дни 2014 года, когда на Майдане погибли десятки людей: «До сих пор мне тяжело от этих воспоминаний. Я была в Ялте и целыми днями смотрела интернет-телевидение. Из Крыма не выпускали поезда, многие активисты пытались уехать в Киев, но уже в Симферополе их выводили из купе и задерживали. По сути, всю молодежь. Потому что Крым был под контролем Януковича. Лично у меня все эти дни слились в один: я не могла ни есть, ни спать, ни работать. Люди ходили по улицам и плакали. На ялтинской набережной мы организовали траурное шествие».
Вскоре после этого Виктор Янукович бежал из страны. И Ольга увидела в Крыму первых российских солдат.
Нас не ждет ничего хорошего
«Российской Федерации в Крыму всегда принадлежал ряд объектов. Не только база Черноморского флота в Севастополе, но и множество других зданий и территорий. Одним из них был санаторий Министерства обороны всего в нескольких метрах от здания моего университета в Ялте. И 25 февраля 2014 я увидела, как на территорию этого санатория въезжают военные машины с солдатами. У них были автоматы Калашникова. Я поняла, что происходит нечто необычное. Мы собрались с коллегами и попытались туда проникнуть, начали записывать номерные знаки и прочее. Мы старались задокументировать, какое у этих солдат оружие».
Ольга говорит, что, будучи историком, разумом понимала, что Крым не ожидает ничего хорошего. Но ее сердце отказывалось этому верить. Она била тревогу, связалась с украинской Генеральной прокуратурой и отправилась к руководству университета, хотя знала, что оттуда никакой помощи не дождется. Ректор Александр Глузман уже несколько месяцев пытался выжить Ольгу из университета из-за ее проукраинских настроений.
В последующие недели Ольга и Виссарион почти не спали. Они собрали группу из 20-30 людей, которые старались помогать украинским солдатам в осажденных россиянами крымских базах, организовывали митинги в поддержку Украины, патрулировали шоссе и вели мониторинг перемещений российской военной техники.
16 марта 2014 года жители Крыма на нелегальном референдуме проголосовали за присоединение полуострова к России. В тот же вечер Виссарион Асеев и его подруга Ольга Скрипникова покинули Крым.
Ты — следующая
«Я думаю, что он спас мне жизнь», — говорит сегодня Ольга. Ее Виссарион — правозащитник с многолетним опытом. Он родился в Беслане в Северной Осетии, то есть городе, где в сентябре 2003 года был совершен один из самых жутких террористических актов в российской истории: террористы захватили школу.
После трех драматических дней погибли почти 400 человек, преимущественно дети. Тогда Виссарион был ранен, а впоследствии (как свидетель в ходе расследования) рассказал, что половина жертв погибла во время операции российских спецслужб. Ему дали срок, избили. Его преследовала российская ФСБ… «В общем, у него большой опыт в России. Так что он намного раньше понял, что происходит в Крыму, то есть что может происходить», — говорит Ольга.
Они ругались, потому что она не хотела уезжать. Несмотря на то, что ей напрямую угрожали члены так называемых отрядов крымской самообороны, несмотря на то, что несколько ее коллег-активистов уже тогда пытали где-то в подвалах. «Разве ты не понимаешь?— напирал Виссарион. — Неужели ты не видишь, что ты — следующая на очереди?»
Сегодня Ольга говорит, что весь масштаб происходящего она поняла только намного позже — через несколько месяцев. Но тот мартовский вечер, когда Виссарион относил в машину сумки с вещами, она стояла с отсутствующим видом в кухне, плакала и убеждала себя, что уезжает всего на неделю-другую.
Всего за несколько дней до отъезда Ольга организовала в Ялте еще одну акцию в поддержку Украины. На митингующих напали люди в черной форме, судя по акценту — не местные, и ранили несколько студентов Ольги. Разумеется, она боялась. Но все равно не хотела бежать.
Невозможно попрощаться
Сегодня, по прошествии двух лет с российской аннексии полуострова, Ольга Скрипникова живет в Киеве. Вместе с Виссарионом и несколькими другими коллегами она создала организацию, которая отслеживает нарушения прав человека в Крыму. Первоначально она называлась «Крымская полевая миссия», однако Россия внесла ее в черный список. «Это называется патриотический стоп-лист. Так что формально мы приостановили деятельность, но продолжаем работать под названием „Крымская правозащитная группа“.
Это нелегко. Люди, которые работают непосредственно на полуострове, находятся под постоянной угрозой. Но мы по-прежнему уверены, что работа имеет смысл».
Ольга убеждена, что настроения населения Крыма постепенно меняются, что масса людей, которые два года назад голосовали за присоединение Крыма, переживают горькое разочарование, о котором, однако, они пока боятся говорить. Ольга также уверена, что когда-нибудь Крым вернут Украине, что так же, как окровавленный Донбасс, Крым станет трудным опытом, но Европа извлечет из него уроки. «Иначе все то, что мы делаем, не имеет смысла».
Мама Ольги остается в Ялте. Ее прежние подруги избегают ее, люди кричат ей вслед, что она «родила бандеровку». «Ей там очень трудно жить. Ей пришлось получить российский паспорт, потому что местные власти делают абсолютно все для того, чтобы жизнь без него фактически была невозможной. Мама очень хотела уехать, но не может — ей нужно заботиться о бабушке».
Дедушка, бывший красноармейцем, умер летом прошлого года. Ольга не имела возможности с ним попрощаться, и это причиняло ей огромные страдания. «Этого нельзя простить. Что кто-то не позволяет вам попрощаться с любимым человеком. Что кто-то мешает вам вернуться домой».
Ольга знает, что в Крыму ей грозит опасность, что местные (российские) власти о ней все знают, что, скорее всего, ее моментально арестуют. Так что она остается заключенной в оставшейся части мира. Но Ольга верит, что это не навсегда.
P. S.
В июне 2014 года Виссарион снова сделал Ольге предложение. Тогда они жили с тремя другими крымскими беженцами в однокомнатной квартире недалеко от Киева и начинали работать над мониторингом нарушений прав человека в Крыму. Тогда Ольга уже ответила согласием. Виссарион Асеев, российский гражданин, надел на свадьбу вышиванку: «Моя жена — украинка. Так что то, что я русский, уже неважно!»
