Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Триумфы Трампа с одной стороны упростили политическую жизнь, собрав всех недовольных избирателей, а с другой — усложнили ее, основательно запутав политологов, которые пытаются найти Трампу место в строю американского консерватизма. Что такое американский консерватизм? Действительно ли он терпит сегодня исторический крах, и под его руинами погибнет Республиканская партия?
Александр Генис: Триумфы Трампа с одной стороны упростили политическую жизнь, собрав всех недовольных избирателей, а с другой — усложнили ее, основательно запутав политологов, которые пытаются найти Трампу место в строю американского консерватизма.
Об этом — Владимир Абаринов со своим историческим репортажем.
Владимир Абаринов: Что такое американский консерватизм? Действительно ли он терпит сегодня исторический крах, и под его руинами, как предсказывают многие, погибнет Республиканская партия?
Послушаем, что говорят о консерватизме его апостолы и апологеты. Одним из республиканских кандидатов на этих президентских выборах был бывший губернатор Арканзаса, баптистский пастор Майк Хакаби. Он уже отказался от борьбы. Это была его вторая попытка — первую он предпринял восемь лет назад.
Майк Хакаби: Иногда меня спрашивают, как получилось, что я стал консерватором? Ведь я родом из штата, никогда не отличавшегося ни особенным консерватизмом, ни, уж конечно, республиканизмом. Как вы знаете, в поисках ответов на все вопросы я обращаюсь к Богу, и это, я считаю, правильно, потому что мой консерватизм коренится в моем понимании Священного Писания. Стих второй главы десятой Книги Екклесиаста гласит: «Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую».
Владимир Абаринов: Вряд ли это объяснение покажется убедительным тем, кто не склонен каждый свой шаг сверять с Библией.
Еще один глашатай консерватизма — бывший губернатор Техаса Рик Перри. Он участвовал в президентских выборах 2012 года, начал кампанию и в этом, но быстро сошел с дистанции.
Рик Перри: Я начал эту кампанию, предлагая свой уникальный опыт губернатора, который руководил большим штатом, создавал рабочие места, претворял в жизнь консервативные принципы, сын фермеров-арендаторов, у которого от рождения не было почти ничего, кроме доброго имени, но кто воспользовался возможностями и свободой этой страны. Но я никогда не верил в консерватизм, воплощенный в одной личности.
Наша партия и консервативная философия — это гораздо больше, чем один человек. Это собрание идей, которое переживет всех нас. Как бывшего военного пилота меня не собьешь с курса. Мы не должны забывать о главной цели нашей миссии — нам необходимо не только нанести поражение президенту Обаме, но и заменить его консервативным лидером, который осуществит реальные перемены. Наша страна страдает: 13 миллионов человек лишены работы, 50 миллионов наших граждан получают продовольственные купоны, национальный долг достиг 15 триллионов и продолжает расти. Нам нужен смелый консервативный лидер, который вернет американскому народу его страну.
Владимир Абаринов: Все это очень хорошо, но сущности консервативных идей и принципов мы опять не услышали.
Вот еще одно объяснение — популярного консервативного радиоведущего и публициста Раша Лимбо.
Раша Лимбо: Я хочу рассказать вам, кто мы такие — мы, собравшиеся в этом зале. Я хочу рассказать вам, кто такие консерваторы. Мы, консерваторы, не преуспели в этих объяснениях, потому что ошибочно думали, что все и так это знают. Но у всех искаженное представление, навязанное поп-культурой, прессой, Демократической партией. Так вот я вам скажу, кто такие консерваторы. Мы любим народ. Когда мы смотрим на страну, мы видим американцев. Мы видим человеческие существа. Мы не делим их на группы. Мы не воспринимаем их как жертвы. Мы не смотрим на них как на людей, которых можно использовать. Мы видим среднего американца — человека, трудом которого держится эта страна. Мы верим, что любой американец может добиться многого, если только убрать с его дороги препоны вроде непомерных налогов, государственного регулирования и чересчур большого правительства.
Юджин Джозеф Дийон. "Почему правые не правы«Юджин Джозеф Дийон. «Почему правые не правы»
Владимир Абаринов: Как будто что-то начинает проясняться. Так что же происходит с американским консерватизмом сегодня? Этой теме была посвящена недавняя дискуссия в Институте Брукингса — одном из старейших и авторитетнейших вашингтонских «мозговых центров», названном так по имени своего основателя, бизнесмена и филантропа Роберта Брукингса. Хотя институт позиционирует себя как независимая организация, он считается оплотом американского либерализма. Дискуссия проходила в форме презентации книги известного либерального публициста и эксперта института Юджина Джозефа Дийона, которая называется «Почему правые неправы». Оппонентом Дийона был Бил Кристол — тоже очень известный публицист. Дийон представил его с долей добродушного сарказма.
Джозеф Дийон: Как вы знаете, Билл — редактор еженедельника Weekly Standard и хорошо известный консервативный комментатор. Этот самый обаятельный и доброжелательный человек из всех, кого я знаю, мечтает втравить Соединенные Штаты в войну с как можно бóльшим числом стран одновременно. Он оказался мне очень полезен в работе над этой книгой. Я беседовал с ним у него в редакции, и среди прочего он сказал мне, что консерваторам необходимо различать Рейгана, который был избран президентом, и Рейгана, который руководил страной. И это всецело соответствует одной из ключевых идей моей книги.
Ее первая фраза звучит так: «История современного американского консерватизма — это история разочарования и отречения». Начиная с президентской кампании Барри Голдуотера в 1964 году консервативные политики давали обещания, которые были не в состоянии сдержать. Этими неисполненными обещаниями они создали замкнутый круг разочарования и радикализации.
Один консервативный блогер сказал, что Республиканская партия породила Дональда Трампа своими несбыточными обещаниями. Я согласен с этим. Республиканцы, к примеру, обещают уменьшить правительство. Ни Ричард Никсон, ни Рональд Рейган, ни Джордж Буш не сумели сделать это. Рейган, великий герой американского консерватизма, оставил правительство почти таким же большим, каким получил его, и передал преемнику весьма значительный дефицит. Эти президенты-республиканцы не могли сократить размеры правительства, потому что теоретически американцы не любят правительство, но им нравится то, что это правительство делает.
Владимир Абаринов: Самая большая статья расходов федерального правительства — не оборона, как уверены многие, а социальные программы. С успехами медицины и старением населения растет и объем социальных обязательств государства. В июне 1962 года президент-демократ Кеннеди спорил с теми, кто утверждал, что американским налогоплательщикам не по карману «большое правительство», то есть бюрократический аппарат, который занят как раз реализацией социальных программ.
Джон Кеннеди: Существует миф о том, что правительство у нас большое и плохое и неуклонно становится все больше и все хуже. Некоторые основания для такого мифа, безусловно, имеются. Действительно, в недавней истории каждая новая администрация тратила гораздо больше денег, чем предыдущая. Так, например, президент Франклин Рузвельт превзошел по расходам президента Гувера, и за вычетом расходов, связанных со Второй мировой войной, президент Трумэн израсходовал больше, чем президент Рузвельт. Этот вопрос не связан с партийной принадлежностью президента, что доказывают расходы президента Эйзенхауэра, превысившие расходы президента Трумэна на недурную сумму в 182 миллиарда долларов. Некоторые полагают, что эта тенденция, вполне возможно, сохранится и впредь.
Но означает ли это, что большое правительство становится больше в относительном смысле? Нет, не означает! Последние 15 лет федеральное правительство, а также федеральный долг росли медленнее, чем экономика в целом. Если не принимать в расчет расходы на оборону и космос, после Второй мировой войны федеральное правительство увеличилось меньше, чем любой другой аспект нашей национальной жизни — меньше, чем промышленность, меньше, чем торговля, меньше, чем сельское хозяйство, меньше, чем высшее образование, и гораздо меньше, чем разговоры о большом правительстве.
Владимир Абаринов: Президент-демократ Линдон Джонсон предложил Америке грандиозный проект социально-политических реформ, призванных победить бедность и уничтожить расовую сегрегацию — программу «Великое общество». Вот фрагмент его выступления в Конгрессе.
Линдон Джонсон: Великое общество — это общество, в котором каждый ребенок сможет получить знания, чтобы обогатить свой ум и развить свои таланты. Это общество, в котором досуг — это желанная возможность создавать и размышлять, а не повод для скуки и тревоги. Это общество, удовлетворяющее не только нужды плоти и интересы коммерции, но и потребность в красоте и жажду общения. Это общество, где человек восстановит свою связь с природой. Это общество, в котором люди больше заботятся о качестве своих целей, чем о количестве своего имущества. Но самое главное: Великое общество — это не тихая гавань, не место отдыха, не конечная станция, не завершение работы. Это постоянный вызов, манящий нас навстречу судьбе, в осуществлении которой сольются воедино смысл нашей жизни и великие плоды нашего труда.
Владимир Абаринов: В том же 1964 году начинающий политик Рональд Рейган, участвуя в президентской кампании республиканца Барри Голдуотера, произнес речь, которая вошла в анналы американской риторики под заголовком «Время выбирать».
Рональд Рейган: Ни одна нация в истории не выносила налогового бремени, достигающего трети ее доходов. Сегодня доля налогового инспектора составляет 37 центов с каждого заработанного доллара, а наше правительство тратит в день на 17 миллионов долларов больше, чем кладет в казну. За последние 34 года 28 лет мы не имели сбалансированного бюджета. За последние 12 месяцев мы трижды поднимали лимит нашего долга, и сегодня наш национальный долг в полтора раза превышает долги всех стран мира вместе взятых. У нашего казначейства золота на 15 миллиардов долларов, но нам из этого количества не принадлежит ни одна унция. Объем долларов, обращающихся за границей, составляет 27,3 миллиарда. А только что нам объявили, что долларовые банкноты 1939 года выпуска будут обмениваться по курсу 45 центов от номинала.
Владимир Абаринов: И однако же, как справедливо отметил Юджин Дийон, президент Рейган неоднократно повышал налоги, а национальный долг при нем увеличился в трое.
Вернемся к презентации книги Дийона.
Юджин Дийон: Классики изучения американского общественного мнения Ллойд Фри и Хэдли Кэнтрил много лет назад написали: «Американцы — идеологические консерваторы и практические либералы».
Они терпеть не могут правительство в абстрактном смысле, но в конкретном хотят от правительства все больше. Например, многие члены Партии чаепития поддерживают федеральную программу медицинской помощи престарелым и малоимущим, Medicare и Medicaid. Разумеется, это чистое совпадение, что многим из этих поддерживающих уже исполнилось или скоро исполнится 65 лет. И разумеется, они говорят: это не государственное пособие, это мы сами заработали. Но если вы не хотите сокращать ни вооруженные силы, ни социальное страхование по старости, никакие другие аналогичные программы, вы не сможете уменьшить правительство, то есть долю расходов на него относительно размеров валового внутреннего продукта.
Владимир Абаринов: Болезненный для многих вопрос — этнический состав современной Америки. Белые протестанты уже в меньшинстве — их доля сократилась до 34 процентов. Вот почему такой успех имеют нападки Дональда Трампа на иммигрантов из Латинской Америки и мусульман. Юджин Дийон считает виновными в этом вождей Республиканской партии — именно они возбудили недовольство своих избирателей, но предложить реалистическое решение проблемы не сумели.
Юджин Дийон: В последние годы наблюдалось огромное желание изменить этническую структуру страны, вернуть положение, существовавшее в 1950-е и 1960-е годы. Эта структура сложилась благодаря Закону об иммиграции 1965 года. Когда Дональд Трамп обещает депортировать 11 миллионов иммигрантов, которые попали в страну нелегально, а также построить на границе с Мексикой стену и заставить Мексику платить за ее сооружение, я думаю, американцы за исключением ближайшего окружения Трампа не ожидают, что это действительно произойдет. Дональд Трамп — порождение разочарования. Если вы ругаете пограничный режим, но ничего не делаете, чтобы его укрепить, публика обращает взоры к кому-нибудь вроде Дональда Трампа. Если вы обещаете что-то изменить, а никаких изменений не происходит, люди обращаются к радикальным рецептам. Джон Кеннеди в своей инаугурационной речи сказал: «Глупцы, желающие показать свою силу, сев верхом на тигра, в конце концов оказываются у него в пасти». И я думаю, многие республиканские лидеры сегодня оказались в пасти тигра, созданного негодованием, которое они часто возбуждали, но ответить на которое не смогли.
Владимир Абаринов: А вот, что автору книги «Почему правые не правы» отвечает один из этих правых — Билл Кристол.
Билл КристолБилл Кристол
Билл Кристол: Книга отлично схватывает всю запутанность и непредсказуемость американской политики. Знаете, люди в наше время склонны к слишком обильным интерпретациям. Возможно, Трамп — действительно значительный феномен, а возможно — просто порождение случайного стечения обстоятельств. Он отличный демагог, остальные не могут с ним соперничать по этой части. И потом, это реакция на перспективу президентских выборов кандидатов со все теми же именами: «Клинтон против Буша». Это также реакция правых на Обаму. Мало ли на что еще, просто Трамп задел нерв.
Юджин прочел первую фразу своей книги. Я прочту ее тоже, но добавлю продолжение: «История современного американского консерватизма — это история разочарования и отречения». Но ровно то же самое можно сказать и о современном американском либерализме.
Перед нами яркий пример — Берни Сандерс, который собрал больше голосов избирателей-демократов, чем Трамп — республиканцев. «Вот уже полвека, — сказано в книге, — консервативные политики дают своим сторонникам обещания, которые не могут исполнить». Эта фраза намекает мне на нынешнего президента. Политики вообще разочаровывают граждан неисполнением своих обещаний. Может быть, таков современный мир, или такова наша культура, наша интеллектуальная жизнь, интернет и все такое прочее — мы неблагодарны за частичный успех и продолжаем смотреть на пустую половину стакана.
Но если обозреть картину с высоты птичьего полета, то окажется, что страна не в таком уж катастрофическом положении. А вот если слушать риторику обеих партий, то получится, что Америка за последние 30-40 лет не преуспела ни в чем, что мы находимся где-то в самом разгаре Великой депрессии в сочетании со всеми другими возможными бедствиями, что никто не в состоянии свести концы с концами, что у наших детей нет никакого шанса на будущее, и что весь мир разваливается на части. Однако, рассуждая здраво, мы мирно выиграли Холодную войну, и мир сегодня выглядит гораздо привлекательнее, чем 30 лет назад. Америка сыграла отнюдь не последнюю роль в поддержании мирового порядка и его фундаментальных ценностей, таких как свобода торговли и свобода движения капиталов. Через сто лет наши потомки наверняка скажут, что с 1945-го по 2015 год Америка добилась очень многого.
Владимир Абаринов: Как нетрудно понять, все эти международные успехи — заслуга президентов-республиканцев. Билл Кристол не видит ни малейших признаков ни развала, ни упадка Республиканской партии.
Билл Кристол: Представители Республиканской партии в обеих палатах Конгресса гораздо моложе, чем их коллеги из Демократической партии. Посмотрите на сенаторов-республиканцев, избранных впервые в 2014 году. Это самый впечатляющий состав верхней палаты, какой мы когда-либо видели. Они все исключительно хорошо образованы, все закончили элитные университеты. У Республиканской партии все отлично. Она адаптируется к меняющимся обстоятельствам. У нее множество интересной молодежи. Среди них есть впечатляющие молодые губернаторы, в том числе в штатах, голосующих на президентских выборах за демократа. В партии царит плюрализм мнений, и в ней идет здоровая дискуссия.
Владимир Абаринов: Жизнь покажет, кто из двух собеседников прав. В рядах республиканцев уже появились перебежчики, поддержавшие, несмотря на призывы партийных лидеров, Дональда Трампа. Если руководство партии откажет ему в выдвижении, он способен расколоть партию.
Владимир Абаринов: Вряд ли это объяснение покажется убедительным тем, кто не склонен каждый свой шаг сверять с Библией.
Еще один глашатай консерватизма — бывший губернатор Техаса Рик Перри. Он участвовал в президентских выборах 2012 года, начал кампанию и в этом, но быстро сошел с дистанции.
Рик Перри: Я начал эту кампанию, предлагая свой уникальный опыт губернатора, который руководил большим штатом, создавал рабочие места, претворял в жизнь консервативные принципы, сын фермеров-арендаторов, у которого от рождения не было почти ничего, кроме доброго имени, но кто воспользовался возможностями и свободой этой страны. Но я никогда не верил в консерватизм, воплощенный в одной личности.
Наша партия и консервативная философия — это гораздо больше, чем один человек. Это собрание идей, которое переживет всех нас. Как бывшего военного пилота меня не собьешь с курса. Мы не должны забывать о главной цели нашей миссии — нам необходимо не только нанести поражение президенту Обаме, но и заменить его консервативным лидером, который осуществит реальные перемены. Наша страна страдает: 13 миллионов человек лишены работы, 50 миллионов наших граждан получают продовольственные купоны, национальный долг достиг 15 триллионов и продолжает расти. Нам нужен смелый консервативный лидер, который вернет американскому народу его страну.
Владимир Абаринов: Все это очень хорошо, но сущности консервативных идей и принципов мы опять не услышали.
Вот еще одно объяснение — популярного консервативного радиоведущего и публициста Раша Лимбо.
Раша Лимбо: Я хочу рассказать вам, кто мы такие — мы, собравшиеся в этом зале. Я хочу рассказать вам, кто такие консерваторы. Мы, консерваторы, не преуспели в этих объяснениях, потому что ошибочно думали, что все и так это знают. Но у всех искаженное представление, навязанное поп-культурой, прессой, Демократической партией. Так вот я вам скажу, кто такие консерваторы. Мы любим народ. Когда мы смотрим на страну, мы видим американцев. Мы видим человеческие существа. Мы не делим их на группы. Мы не воспринимаем их как жертвы. Мы не смотрим на них как на людей, которых можно использовать. Мы видим среднего американца — человека, трудом которого держится эта страна. Мы верим, что любой американец может добиться многого, если только убрать с его дороги препоны вроде непомерных налогов, государственного регулирования и чересчур большого правительства.
Юджин Джозеф Дийон. "Почему правые не правы«Юджин Джозеф Дийон. «Почему правые не правы»
Владимир Абаринов: Как будто что-то начинает проясняться. Так что же происходит с американским консерватизмом сегодня? Этой теме была посвящена недавняя дискуссия в Институте Брукингса — одном из старейших и авторитетнейших вашингтонских «мозговых центров», названном так по имени своего основателя, бизнесмена и филантропа Роберта Брукингса. Хотя институт позиционирует себя как независимая организация, он считается оплотом американского либерализма. Дискуссия проходила в форме презентации книги известного либерального публициста и эксперта института Юджина Джозефа Дийона, которая называется «Почему правые неправы». Оппонентом Дийона был Бил Кристол — тоже очень известный публицист. Дийон представил его с долей добродушного сарказма.
Джозеф Дийон: Как вы знаете, Билл — редактор еженедельника Weekly Standard и хорошо известный консервативный комментатор. Этот самый обаятельный и доброжелательный человек из всех, кого я знаю, мечтает втравить Соединенные Штаты в войну с как можно бóльшим числом стран одновременно. Он оказался мне очень полезен в работе над этой книгой. Я беседовал с ним у него в редакции, и среди прочего он сказал мне, что консерваторам необходимо различать Рейгана, который был избран президентом, и Рейгана, который руководил страной. И это всецело соответствует одной из ключевых идей моей книги.
Ее первая фраза звучит так: «История современного американского консерватизма — это история разочарования и отречения». Начиная с президентской кампании Барри Голдуотера в 1964 году консервативные политики давали обещания, которые были не в состоянии сдержать. Этими неисполненными обещаниями они создали замкнутый круг разочарования и радикализации.
Один консервативный блогер сказал, что Республиканская партия породила Дональда Трампа своими несбыточными обещаниями. Я согласен с этим. Республиканцы, к примеру, обещают уменьшить правительство. Ни Ричард Никсон, ни Рональд Рейган, ни Джордж Буш не сумели сделать это. Рейган, великий герой американского консерватизма, оставил правительство почти таким же большим, каким получил его, и передал преемнику весьма значительный дефицит. Эти президенты-республиканцы не могли сократить размеры правительства, потому что теоретически американцы не любят правительство, но им нравится то, что это правительство делает.
Владимир Абаринов: Самая большая статья расходов федерального правительства — не оборона, как уверены многие, а социальные программы. С успехами медицины и старением населения растет и объем социальных обязательств государства. В июне 1962 года президент-демократ Кеннеди спорил с теми, кто утверждал, что американским налогоплательщикам не по карману «большое правительство», то есть бюрократический аппарат, который занят как раз реализацией социальных программ.
Джон Кеннеди: Существует миф о том, что правительство у нас большое и плохое и неуклонно становится все больше и все хуже. Некоторые основания для такого мифа, безусловно, имеются. Действительно, в недавней истории каждая новая администрация тратила гораздо больше денег, чем предыдущая. Так, например, президент Франклин Рузвельт превзошел по расходам президента Гувера, и за вычетом расходов, связанных со Второй мировой войной, президент Трумэн израсходовал больше, чем президент Рузвельт. Этот вопрос не связан с партийной принадлежностью президента, что доказывают расходы президента Эйзенхауэра, превысившие расходы президента Трумэна на недурную сумму в 182 миллиарда долларов. Некоторые полагают, что эта тенденция, вполне возможно, сохранится и впредь.
Но означает ли это, что большое правительство становится больше в относительном смысле? Нет, не означает! Последние 15 лет федеральное правительство, а также федеральный долг росли медленнее, чем экономика в целом. Если не принимать в расчет расходы на оборону и космос, после Второй мировой войны федеральное правительство увеличилось меньше, чем любой другой аспект нашей национальной жизни — меньше, чем промышленность, меньше, чем торговля, меньше, чем сельское хозяйство, меньше, чем высшее образование, и гораздо меньше, чем разговоры о большом правительстве.
Владимир Абаринов: Президент-демократ Линдон Джонсон предложил Америке грандиозный проект социально-политических реформ, призванных победить бедность и уничтожить расовую сегрегацию — программу «Великое общество». Вот фрагмент его выступления в Конгрессе.
Линдон Джонсон: Великое общество — это общество, в котором каждый ребенок сможет получить знания, чтобы обогатить свой ум и развить свои таланты. Это общество, в котором досуг — это желанная возможность создавать и размышлять, а не повод для скуки и тревоги. Это общество, удовлетворяющее не только нужды плоти и интересы коммерции, но и потребность в красоте и жажду общения. Это общество, где человек восстановит свою связь с природой. Это общество, в котором люди больше заботятся о качестве своих целей, чем о количестве своего имущества. Но самое главное: Великое общество — это не тихая гавань, не место отдыха, не конечная станция, не завершение работы. Это постоянный вызов, манящий нас навстречу судьбе, в осуществлении которой сольются воедино смысл нашей жизни и великие плоды нашего труда.
Владимир Абаринов: В том же 1964 году начинающий политик Рональд Рейган, участвуя в президентской кампании республиканца Барри Голдуотера, произнес речь, которая вошла в анналы американской риторики под заголовком «Время выбирать».
Рональд Рейган: Ни одна нация в истории не выносила налогового бремени, достигающего трети ее доходов. Сегодня доля налогового инспектора составляет 37 центов с каждого заработанного доллара, а наше правительство тратит в день на 17 миллионов долларов больше, чем кладет в казну. За последние 34 года 28 лет мы не имели сбалансированного бюджета. За последние 12 месяцев мы трижды поднимали лимит нашего долга, и сегодня наш национальный долг в полтора раза превышает долги всех стран мира вместе взятых. У нашего казначейства золота на 15 миллиардов долларов, но нам из этого количества не принадлежит ни одна унция. Объем долларов, обращающихся за границей, составляет 27,3 миллиарда. А только что нам объявили, что долларовые банкноты 1939 года выпуска будут обмениваться по курсу 45 центов от номинала.
Владимир Абаринов: И однако же, как справедливо отметил Юджин Дийон, президент Рейган неоднократно повышал налоги, а национальный долг при нем увеличился в трое.
Вернемся к презентации книги Дийона.
Юджин Дийон: Классики изучения американского общественного мнения Ллойд Фри и Хэдли Кэнтрил много лет назад написали: «Американцы — идеологические консерваторы и практические либералы».
Они терпеть не могут правительство в абстрактном смысле, но в конкретном хотят от правительства все больше. Например, многие члены Партии чаепития поддерживают федеральную программу медицинской помощи престарелым и малоимущим, Medicare и Medicaid. Разумеется, это чистое совпадение, что многим из этих поддерживающих уже исполнилось или скоро исполнится 65 лет. И разумеется, они говорят: это не государственное пособие, это мы сами заработали. Но если вы не хотите сокращать ни вооруженные силы, ни социальное страхование по старости, никакие другие аналогичные программы, вы не сможете уменьшить правительство, то есть долю расходов на него относительно размеров валового внутреннего продукта.
Владимир Абаринов: Болезненный для многих вопрос — этнический состав современной Америки. Белые протестанты уже в меньшинстве — их доля сократилась до 34 процентов. Вот почему такой успех имеют нападки Дональда Трампа на иммигрантов из Латинской Америки и мусульман. Юджин Дийон считает виновными в этом вождей Республиканской партии — именно они возбудили недовольство своих избирателей, но предложить реалистическое решение проблемы не сумели.
Юджин Дийон: В последние годы наблюдалось огромное желание изменить этническую структуру страны, вернуть положение, существовавшее в 1950-е и 1960-е годы. Эта структура сложилась благодаря Закону об иммиграции 1965 года. Когда Дональд Трамп обещает депортировать 11 миллионов иммигрантов, которые попали в страну нелегально, а также построить на границе с Мексикой стену и заставить Мексику платить за ее сооружение, я думаю, американцы за исключением ближайшего окружения Трампа не ожидают, что это действительно произойдет. Дональд Трамп — порождение разочарования. Если вы ругаете пограничный режим, но ничего не делаете, чтобы его укрепить, публика обращает взоры к кому-нибудь вроде Дональда Трампа. Если вы обещаете что-то изменить, а никаких изменений не происходит, люди обращаются к радикальным рецептам. Джон Кеннеди в своей инаугурационной речи сказал: «Глупцы, желающие показать свою силу, сев верхом на тигра, в конце концов оказываются у него в пасти». И я думаю, многие республиканские лидеры сегодня оказались в пасти тигра, созданного негодованием, которое они часто возбуждали, но ответить на которое не смогли.
Владимир Абаринов: А вот, что автору книги «Почему правые не правы» отвечает один из этих правых — Билл Кристол.
Билл КристолБилл Кристол
Билл Кристол: Книга отлично схватывает всю запутанность и непредсказуемость американской политики. Знаете, люди в наше время склонны к слишком обильным интерпретациям. Возможно, Трамп — действительно значительный феномен, а возможно — просто порождение случайного стечения обстоятельств. Он отличный демагог, остальные не могут с ним соперничать по этой части. И потом, это реакция на перспективу президентских выборов кандидатов со все теми же именами: «Клинтон против Буша». Это также реакция правых на Обаму. Мало ли на что еще, просто Трамп задел нерв.
Юджин прочел первую фразу своей книги. Я прочту ее тоже, но добавлю продолжение: «История современного американского консерватизма — это история разочарования и отречения». Но ровно то же самое можно сказать и о современном американском либерализме.
Перед нами яркий пример — Берни Сандерс, который собрал больше голосов избирателей-демократов, чем Трамп — республиканцев. «Вот уже полвека, — сказано в книге, — консервативные политики дают своим сторонникам обещания, которые не могут исполнить». Эта фраза намекает мне на нынешнего президента. Политики вообще разочаровывают граждан неисполнением своих обещаний. Может быть, таков современный мир, или такова наша культура, наша интеллектуальная жизнь, интернет и все такое прочее — мы неблагодарны за частичный успех и продолжаем смотреть на пустую половину стакана.
Но если обозреть картину с высоты птичьего полета, то окажется, что страна не в таком уж катастрофическом положении. А вот если слушать риторику обеих партий, то получится, что Америка за последние 30-40 лет не преуспела ни в чем, что мы находимся где-то в самом разгаре Великой депрессии в сочетании со всеми другими возможными бедствиями, что никто не в состоянии свести концы с концами, что у наших детей нет никакого шанса на будущее, и что весь мир разваливается на части. Однако, рассуждая здраво, мы мирно выиграли Холодную войну, и мир сегодня выглядит гораздо привлекательнее, чем 30 лет назад. Америка сыграла отнюдь не последнюю роль в поддержании мирового порядка и его фундаментальных ценностей, таких как свобода торговли и свобода движения капиталов. Через сто лет наши потомки наверняка скажут, что с 1945-го по 2015 год Америка добилась очень многого.
Владимир Абаринов: Как нетрудно понять, все эти международные успехи — заслуга президентов-республиканцев. Билл Кристол не видит ни малейших признаков ни развала, ни упадка Республиканской партии.
Билл Кристол: Представители Республиканской партии в обеих палатах Конгресса гораздо моложе, чем их коллеги из Демократической партии. Посмотрите на сенаторов-республиканцев, избранных впервые в 2014 году. Это самый впечатляющий состав верхней палаты, какой мы когда-либо видели. Они все исключительно хорошо образованы, все закончили элитные университеты. У Республиканской партии все отлично. Она адаптируется к меняющимся обстоятельствам. У нее множество интересной молодежи. Среди них есть впечатляющие молодые губернаторы, в том числе в штатах, голосующих на президентских выборах за демократа. В партии царит плюрализм мнений, и в ней идет здоровая дискуссия.
Владимир Абаринов: Жизнь покажет, кто из двух собеседников прав. В рядах республиканцев уже появились перебежчики, поддержавшие, несмотря на призывы партийных лидеров, Дональда Трампа. Если руководство партии откажет ему в выдвижении, он способен расколоть партию.
