«В этом году придется ужаться всем» — не очень приятные слова для страны с падающей второй год подряд экономикой. При этом, как заявил Александр Лукашенко, этот год «должен стать переломным в преодолении негативных тенденций в экономической сфере». При этом глава государства не особенно вдавался в подробности обозначенных проблем, так что одной из главных новостей стала сама лаконичность послания. Политический обозреватель Александр Класковский в интервью RFI объясняет причины нынешней немногословности руководителя страны.
Александр Класковский: В прежние времена его даже сравнивали с Фиделем Кастро, потому что Александр Лукашенко тоже любил говорить подолгу, красноречиво. Тогда он был на коне, ведь был период, когда так называемая белорусская модель, в первую очередь за счет российских субсидий, действительно обеспечивала достаточно заметный рост доходов белорусов. Тогда с этих достижений Лукашенко снимал пиаровский урожай.
Однако минувшую пятилетку белорусское руководство с треском провалило: фактически ни один показатель не выполнен, сегодня экономика продолжает находиться в глубокой рецессии, независимые эксперты не видят перспектив выхода из этой тяжелой ситуации без решительных реформ. А поскольку на реформы Лукашенко не готов, так как боится таким образом обрушить систему своей власти, то этот порочный круг замыкается, и кроме иррациональной надежды как-то пересидеть кризис ничего другого массам официальный лидер предложить не может. Поэтому он предпочел вообще не упоминать о кризисе, употреблял эвфемизмы: вроде «темпы нашего экономического развития замедлились», хотя на самом деле идет падение по всем основным показателям, и особенно катастрофически обрушился экспорт, а это — основа белорусской экономики.
Так что, если резюмировать, то можно сказать, что белорусскому официальному лидеру нечего было сказать своему народу и парламенту. В данном случае краткость не сестра таланта, согласно Чехову, краткость — это отражение концептуального кризиса и того, что белорусские власти не видят механизмов выхода из нынешней ситуации. При том, что такие цели, как повысить эффективность производства и т. д., формально были обрисованы в этом послании правильно, но без обрисовки механизмов, а это опять таки упирается в реформы, то все эти слова повисают в воздухе.
— Ранее, если Александр Лукашенко упоминал о чернобыльских проблемах, обычно он полемизировал с оппозицией, которая действительно делает ставку на эту тему и таким образом пытается критиковать власти. В этом случае, видимо, Лукашенко, с одной стороны, не хотел лишний раз упоминать оппозицию, а самая главная причина в том, что сейчас в разгаре строительство Белорусской АЭС. Проект этот с точки зрения экспертов вызывает тревогу, также он заставляет напрягаться европейских соседей Беларуси, в первую очередь Литву, поскольку Вильнюс находится буквально в нескольких десятках километрах от строящейся станции. Наконец, среди населения эта тема тоже непопулярна, поэтому руководство Беларуси предпочитает лишний раз не обращаться к этой проблематике, чтобы не будить фобии у белорусского народа.
Так что Лукашенко опять-таки избрал фигуру умолчания, потому что каких-то убедительных аргументов в пользу строительства Белорусской АЭС у него нет. Тем более, что сейчас упали цены на нефть и газ. Если раньше их дороговизна могла быть одним из таких аргументов (в пользу АЭС), то теперь этот аргумент явно ослабевает. Кроме того, Россия ведь, по сути, держит в руках это строительство, а российские технологии, российский уровень производственной дисциплины — все это вызывает большие вопросы. Поэтому Лукашенко опять же опустил больную проблематику, то есть можно сказать, что его выступление вообще состояло из серии уходов от самых болезненных проблем Беларуси на сегодняшний день.
— И все же, на ваш взгляд, ключевые моменты послания для, скажем так, внутреннего рынка и для аудитории вне Беларуси?
— Что касается работы на внутреннюю аудиторию, то Александр Лукашенко сделал, во-первых, такой хитрый ход: он сказал, что будет Всебелорусское собрание — и там мы поговорим о стратегии на пятилетку, а в этом послании, мол, ограничимся просто обрисовкой каких-то текущих задач, задач на нынешний год. Ну и на нынешний год, в общем-то, был предложен только набор каких-то формул, лозунгов, которые напомнили стилистику постановлений ЦК КПСС советских времен, т. е. усилить, улучшить, углубить — и непонятно, за счет чего это делать. Поэтому-де-факто, я думаю, главной тональностью, главным месседжем населению была такая нехитрая мысль, что мы как-нибудь пересидим этот кризис, бывали и похуже времена.
Опять же была вплетена тема безопасности, причем в виде полемики с оппозицией, мол, вот «пятая колонна» меня, Лукашенко, критикует, а ведь безопасность — это самое главное, и дальше шел набор банальностей: когда идет война, тогда ни зарплата, ни еда, ничего не мило. Все это так, но здесь явная подмена тезисов: никто не спорит, что безопасность — это крайне важная вещь, но нельзя спекулировать на этой теме, нельзя ею маскировать бездарность управления страной.
Что касается внешних месседжей, то можно отметить, что по отношению к Западу, к Евросоюзу тональность этого выступления белорусского президента была достаточно миролюбивой. И это понятно — открытым текстом Лукашенко говорил о том, что нужны западные инвестиции, нужен трансфер технологий — и это опять же верные рассуждения, но западный инвестор не бросится в Беларусь, пока здесь не будут проведены структурные реформы, пока не заработают нормальные рыночные механизмы без излишней опеки государства. А на это белорусское руководство, как мы видим, идти сегодня не готово.
Самые же эмоциональные и жесткие слова белорусского руководителя, по оценке Александра Класковского, прозвучали в адрес «формально самого близкого союзника — России». Тут и обида на российские СМИ, которые упрекают Лукашенко в отходе от союзничества и даже в предательстве, а также упрек в адрес российского премьера Дмитрия Медведева, который недавно предложил организовать производство колесных шасси в России, поскольку белорусский партнер неуступчив в вопросе продажи части активов Минского завода колесных тягачей. Александр Лукашенко предложил обменять нефтяное месторождение в России с добычей ежегодных 10 млн тонн нефти на МЗКТ.
«Понятно, что на такую уступку россияне, для которых недры — это источник всего благосостояния, наверняка не пойдут. Поэтому ход был сделан, видимо, для того, чтобы в вопросе продажи МЗКТ поставить на сегодня точку», — считает Александр Класковский.
Из послания видно, подчеркивает обозреватель, что "самые большие противоречия у белорусского руководства — с восточной соседкой, и эти пассажи Минска показывают, что за кулисами так называемой братской интеграции идет напряженная борьба и что на самом деле союзников ничего не связывает, кроме эгоистических интересов: Россия, например, мечтает разместить тут авиабазу, держать Беларусь за свой плацдарм, а белорусское руководство надеется получить побольше ресурсов от России и поменьше чего-то отдать взамен.
