В 80-х годах ХХ века жил некий Анри де Лескан (Henry de Lesquen), о котором, возможно, помнит кто-то из самых преданных наших читателей. Он основал печально знаменитый Часовой клуб. Вместе с несколькими другими ностальгирующими по режиму Виши личностями они заложили основы так называемых «Новых правых». Он был одним из тех, кто проложил дорогу Национальному фронту, который тогда еще только начинал путь наверх. И вот сейчас он вновь смахивает с себя нафталин, чтобы в очередной раз побрюзжать. Чего стоит один только твит об «уцелевших» после Холокоста (кавычки, кстати, поставил он сам), которые уходят из жизни «после 90 лет». Поэтому он задается вопросом, действительно ли они «пережили те ужасы, о которых рассказывают». В частности это касается «тучной Симоны Вейль (Simone Veil)», которая говорит нам, что «чувствует себя хорошо в 88 лет»: столь хорошее состояние здоровья вызывает серьезные «сомнения» по поводу пережитых ею «испытаний». Нельзя не отметить и публикацию в L’Obs, где сначала выражается сочувствие к тем, кому довелось пройти через лагеря, однако потом отмечается, что здесь найдется немало «выдумщиков», которых давно пора вывести на чистую воду.
На фоне таких открыто ревизионистских заявлений возникают две гипотезы. Во-первых, их можно связать с озвученными на той же неделе заявлениями Марион Марешаль-Ле Пен (Marion Maréchal-Le Pen), которая, по всей видимости, воплощает в себе новый имидж Нацфронта, и в частности его нежелание порвать с ультраправыми. Если внучка основателя партии признает, что «ей уже слегка надоело, что нам под нос постоянно суют республиканские ценности», как тут не задуматься о схожем образе мыслей старшего и младшей из Ле Пенов? Во-вторых, все это можно рассматривать как отголосок прозвучавших в 1980-х годах аналогичных или даже идентичных заявлений современников де Лескана. Речь идет о первом поколении французских ревизионистов, в первых рядах которых шел режиссер Клод Отан-Лара (Claude Autant-Lara), который, когда «с ним говорили о геноциде», отвечал: «В любом случае, они упустили бабулю Вейль», которая «играет на мандолине» песню о «воображаемых» прошлых страданиях… Второе предположение, естественно, представляется более предпочтительным. Можно увидеть в этом антисемитском зуде Лескана последний выход обреченного испариться призрака. Но действительно ли этот призрак исчезнет?
Второй крайностью становится жалкое повторение давней истории, которая в прошлом была трагедией, но теперь вырождается в фарс. Я опять-таки говорю о старых крокодилах из числа ультралевых, которые путают интернационализм своих предшественников с громогласным и патриотичным антиимпериализмом. Однако в первую очередь я имею в виду протестные ночные бдения. Их изначальная цель, стремление вернуть жизненные силы агонизирующему гражданскому слову, представляла определенный интерес, но по факту мы получили блеклое подражание событиям мая 1968 года. Чрезмерный, но неопасный радикализм. Кончающееся ничем братство. Блогеры le Monde diplomatique, которые пытаются изображать из себя Сартра на баррикадах. Классовая борьба, которая превращается в охоту на медиакратию. Некая группа «садовников» выворачивает несколько плит (но всего несколько, они же все такие из себя уважительные!) мостовой на площади Республики и устраивает там «огород». Ненависть вместо гнева. Вегетарианство, антивидовая идеология, борьба за права животных — все это возносится в ранг, по всей видимости, чересчур ограниченной борьбы за права человека, которой дало толчок предыдущее поколение. Призывы ко «всеобщей войне» как конструктивизм в адаптации для самых маленьких, едва осиливших азбуку. Вместо семинаров Жака Лакана (Jacques Lacan) и лекций Луи Альтюссера (Louis Althusser) с самодельных сцен крутятся отрывки из программы Фредерика Таддея (Frédéric Taddeï) с бормотанием самопровозглашенных представителей «движения». Короче говоря, все это — нагромождение постполитических стереотипов, которые вызывали бы улыбку, если бы не перемешивались с куда более опасными словами и мыслями. Если бы лозунг «мы все — немецкие евреи» протестующих 1968 года, который был для них заслоном от ультранационализма, в итоге не уступил место антиизраильским и пропалестинским настроениям. И если бы некоторые из главных мыслителей левых сторонников суверенитета (тот же экономист Жак Сапир (Jacques Sapir)) не перекочевали в лагерь правых с их Ле Пенами и де Лесканами. За недостаток воображения в истории идей всегда приходится расплачиваться: высокой ценой или фарсом.
