На прошлой неделе мы пришли к выводу, что избрание Трампа президентом, на первый взгляд, стало бы плохой новостью для ситуации в Афганистане и для отношений США с Пакистаном. Но было бы лучше при Клинтон? Вроде бы, для утвердительного ответа основания есть: у нее есть большой опыт в международных делах в качестве первой леди, а затем и госсекретаря. Только вот опыт вовсе не обязательно означает понимание мира. Особенно когда к нему примешивается идеология. Во всех великих державах доминирует своя националистическая/империалистическая идеология.
Это прекрасно видно по Москве с ее «Третьим Римом», но в той же степени касается и Вашингтона с его верой в «исключительность» Америки, которая зачастую становится оправданием для применения силы. Эта идеология присуща и серьезным аналитикам, которые входят в узкий круг американской элиты, специализирующейся на международных отношениях. К ним относится и Хиллари Клинтон. По большому счету, интервенционизм неоконсерваторов и, в частности, правых ястребов вроде Маккейна и Чейни с большей вероятностью может проявиться именно при ней, а не при Трампе.
Утверждение силы Америки
Так, в прошлом она систематически останавливала выбор на грубой силе по самым разным вопросам. Она поддерживала бомбардировки в Сербии в 1999 году, как первая леди, выступила за войну в Ираке в 2003 году, предпочла бы оставить войска на иракской территории, высказывалась за бомбардировки Сирии, отправку оружия сирийским мятежникам и свержение ливийского режима, которое привело к бушующему на наших глазах хаосу… Наконец, она явно не за продолжение примирения с Ираном, к которому стремятся Обама и Керри. Более того, она всю свою жизнь выступала за политику вмешательства США, ставшей классикой со времен администрации Билла Клинтона. Сторонники такого интервенционизма не доверяют другим великим державам и не подчиненным США державам средней руки (Россия, Китай, Иран…). Для них применение силы — всего лишь один из множества инструментов дипломатии. Проблема этой политики в том, что ее можно считать хотя бы отчасти ответственной за усиление «Аль-Каиды» (в связи с уничтожением Ирака Саддама Хусейна) и формирование ДАИШ (оно было бы невозможным без хаоса в Ираке и Сирии).
Что касается Афганистана, можно добавить, что эта классическая американская политика стала залогом формирования, выживания и триумфального возвращения талибов. В конце 1980-х годов Вашингтон забыл про Афганистан и пакистанских союзников, потому что они больше не представляли для него интереса в логике противостояния великих держав. Они забросили две страны, одна из которых лежала в руинах, а вторая испытывала серьезные трудности. Талибы же являются следствием связанных с этим проблем. После 2002 года поддержанная Клинтон классическая политика привела к отходу от конфликта в Афганистане для подготовки вторжения в Ирак. Из Афганистана были выведены необходимые для его стабилизации ресурсы, и Пакистану стало ясно, что Америка вновь бросит регион на произвол судьбы при первой возможности. Талибы же смогли пережить свержение их режима в 2001 году, укрепить позиции и вновь стать центральной силой, которой они и являются сегодня.
Как бы то ни было, все это не заставило изменить мнение Хиллари Клинтон и прочих вашингтонских аналитиков. Госсекретарь Клинтон прекрасно
Инстинкт вмешательства также подтолкнул госсекретаря Клинтон к тому, чтобы поддержать отправку дополнительных войск в Афганистан на дебатах по этому вопросу в 2009 году. Президент Обама прислушался к ее мнению, и некоторые сегодня называют это решение главной ошибкой его первого мандата. Отправка этого контингента была призвана изменить ситуацию за полтора года… Это не было бы ошибкой, если бы Вашингтон был готов принять долгосрочное присутствие в Афганистане и сделать его стабилизацию не только военным, но и дипломатическим приоритетом. Однако госсекретарь сосредоточилась лишь на военном аспекте дела. Что объясняет полупровал Америки в Афганистане.
Таким образом, прошлые решения Клинтон позволяют спрогнозировать ее будущие шаги, в частности по АфПаку (Афганистан-Пакистан). Но давайте представим ее 45-м президентом США. Что она могла бы сделать в регионе?
Клинтон была бы лучше Трампа?
Не уверен, что Афганистан на самом деле заинтересовал бы администрацию Клинтон. Но если это все же произойдет, у нее может возникнуть соблазн последовать своим интервенционистским инстинктам. С учетом нынешнего состояния Афганистана, расширение военной помощи (прямой или опосредованной) на этот раз могло бы быть хорошей идеей.
Тем не менее она может очень быстро столкнуться с серьезной проблемой: ей потребуется убедить главные страны региона в том, что они могут ей доверять. Дело в том, что Клинтон стоит у истоков идеи о «повороте» американской дипломатии в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Если отбросить политкорректность, это означает противодействие усилению Китая. Хотя оно и вполне естественное, если взглянуть на карту региона и знать историю… Однако Америка Клинтон, первая мировая держава, будет придерживаться прежней роли: не дать конкурентам добиться успеха. При Обаме/Клинтон эта позиция является продолжением логики сближения США с Индией при Буше-младшем (оно было направлено на развитие противостояния Дели с Пекином). Иначе говоря, убедить Афганистан и тем более Китай в правильности политики Клинтон будет очень непросто.
Немало усилий потребуется администрации Клинтон и на то, чтобы убедить Пакистан в своей доброе вели. Там госсекретаря Клинтон считали явной сторонницей Индии. В Дели и Исламабаде ее позиции зачастую сравнивали со словами сенатора, а затем и госсекретаря Джона Керри. Там прекрасно помнят ее систематическую критику Пакистана, одновременно союзника США и козла отпущения, на которого перебрасывают вину за промахи сверхдержавы. Керри отошел от этой линии. Он смог более или менее восстановить связи с Исламабадом и придерживался реалистичного курса с применением всех доступных ресурсов для стабилизации зоны АфПак. Есть все основания полагать, что администрация Клинтон держалась бы линии госсекретаря Клинтон, а не госсекретаря Керри.
Короче говоря, действия президента Клинтон в Афганистане были бы восприняты с подозрительностью как в Исламабаде, так и в Пекине. Изменить ситуацию можно только с помощью последовательных шагов. Потому что без поддержки Китая и Пакистана содействовать стабилизации Афганистана становится практически невозможно. Нет сомнений и в том, что любые военные действия США Клинтон в этой стране или ее среднеазиатском окружении, даже с целью решения афганских проблем, вызвали бы недоверие Москвы. Наконец, учитывая, что Хиллари Клинтон не лучшим образом смотрит на переговоры Джона Керри с Ираном, у нее едва ли набралось бы много друзей в Тегеране.
Вообще, особенно в данном регионе, лучшим вариантом для президента Клинтон было бы сохранить наследие Джона Керри в Тегеране, Исламабаде и Кабуле. Или даже попросить того остаться госсекретарем в ее администрации. Умная и открытая дипломатия по отношению к соседям Афганистана вкупе с усилением военной помощи для борьбы с талибами — так выглядела бы лучшая формула внутриафганского мирного процесса. Но это означало бы, что президент Клинтон пойдет против глубинного инстинкта во внешней политике, который проявляется в ней уже не первый десяток лет…
