Заместитель руководителя администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов, комментируя состоявшиеся в Вене 16 мая переговоры, заявил, что самое важное, чтобы отныне сохранялся режим прекращения огня, не было провокаций, и чтобы в июне начались переговоры. Комментируя заявление сопредседателей Минской группы ОБСЕ по итогам венской встречи, относительно договоренности о расширении полномочий офиса специального представителя действующего председателя ОБСЕ Анджейя Каспршика, он отметил: «Существенных изменений в полномочиях Анджея Каспршика быть не может. Указанное там является позицией Минской группы, мы же по этому поводу не брали обязательств». Если попытаться раскрыть смысл заявлений Мамедова, получается, что несмотря на то, что важно не идти на провокации на линии соприкосновения войск в зоне карабахского конфликта, азербайджанская сторона ничего не гарантирует и не берет на себя никаких обязательств, что не будет делать провокации.
Проблема в том, что расширение полномочий офиса специального представителя действующего председателя ОБСЕ рассматривается со стороны ОБСЕ в качестве меры по усилению контроля над режимом прекращения огня. Следовательно, если официальный Баку даже после совместного заявления сопредседателей Минской группы ОБСЕ утверждает, что он против усиления механизма, получается, что Азербайджан открыто заявляет, что не собирается отказываться от угроз возобновления войны и что Вена в этом плане не имела на него никакого воздействия. В этом контексте необходимо обратить внимание на несколько фактов.
Второе, Институт офиса Анджея Каспршика в качестве механизма мониторинга линии соприкосновения приобрел скорее искусственный характер и на сегодняшний день не решает никаких проблем. Дело дошло до того, что даже когда Азербайджан под тем или иным предлогом отказывался выводить наблюдателей на первую линию, ни Каспршик, ни Минская группа ОБСЕ никак не реагировали. Существование такого бесполезного механизма служило прекрасным прикрытием для Азербайджана, чтобы в условиях полной безнаказанности в любой момент, в любом направлении делать провокации, в том числе, как показали апрельские события, вплоть до организации блицкрига. Вот почему азербайджанская сторона настаивает, что полномочия офиса Каспршика не могут быть расширены. В этом в Баку видят реальную угрозу использования этого механизма по назначению и сковывания с его помощью возможностей азербайджанской стороны. Если бы Баку действительно отказался от варианта решения конфликта военным путем, для него не должно было иметь никакого значения насколько увеличат количество наблюдателей и во скольких пунктах будет осуществляться мониторинг.
Третье, президент Армении на борту самолета на пути из Вены в Ереван дал интервью журналистам и отметил, что президент Азербайджана во время встречи, смотря в глаза ему и посредникам, заявил, что инициатором военных действий была армянская сторона. Конечно, нужно быть наивными, чтобы полагать, что Алиев в присутствии госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова признался бы, что они начали наступление и официально взял бы на себя ответственность за нарушение договоров о перемирии. Но обвинения в адрес армянской стороны показывают, что его заявления относительно готовности сохранять режим перемирия, идти путем мирного урегулирования карабахского конфликта путем переговоров ничего не стоят, и что не смущаясь ни чем Баку продолжит шантажировать армянскую сторону возобновлением войны.
Четвертое, на фоне оптимистических заявлений без исключения всех сторон ни азербайджанская, ни, тем более, армянская стороны не выводят с передовой накопленные в результате апрельского обострения войска и военную технику. Как бы не казалось абсурдным и странным, и стороны конфликта, и сопредседатели Минской группы сохраняют такое молчание и безразличие в отношении этого вопроса, как будто вполне нормально говорить об укреплении перемирия в условиях такого скопления военного потенциала на первой линии фронта. В Вене никаких договоренностей относительно этого вопроса достигнуто не было, в заявлении сопредседателей никак, даже в подтекстах, ничего об этом не говорится. Тем временем, «разоружение» первой линии является первоочередным предусловием для начала или возобновления любого мирного процесса. Если этого не делается, то что-то явно не так.
Эти факты позволяют утверждать, что в действительности венские переговоры ни на грамм не снизили вероятность возобновления войны, и посредники или не смогли, или не пожелали завязать руки Баку. Война, как до 16 мая могла возобновиться в любой момент, так и сейчас.
