27 мая в Афинах президент РФ Владимир Путин, говоря об российско-турецких отношениях, сказал, что Россия желает восстановить отношения с Турцией и ждет от Анкары конкретных шагов в этом направлении.
В Турции это заявление Путина восприняли, как намек на готовность пойти на урегулирование проблем с ними. Сначала, на заявление Путина отреагировал заместитель премьер-министра страны Нуман Куртулмуш, сказав, что Турция и Россия необходимы друг другу и поэтому они смогут наладить отношения с помощью диалога. Позже министр иностранных дел Турции Мевлут Чавушоглу добавил: «Путин говорит, что ждет от Турции первого шага. А мы предлагаем для того чтобы сделать этот шаг создать совместную комиссию. Пусть ее члены говорят друг с другом, обмениваются мыслями, решают какие шаги нужно предпринять и в результате, нам вместе удастся найти выход».
Ответ Москвы не заставил себя ждать. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что ни одна рабочая группа не может решить этот вопрос. «Никакая рабочая группа решить эту проблему не может, не в состоянии. Это может сделать только турецкое руководство, от которого в Москве ожидают тех действий, о которых говорил президент Путин в Афинах». А действия, на которые намекает Песков, подразумевают, что Турция попросит прощения за инцидент с российским самолетом, произошедший в ноябре прошлого года и компенсирует убытки.
Кажется, стороны не хотят идти дальше публичных заявлений и желаний нормализовать отношения. В действительности, этот диалог на расстоянии свидетельствует о том, что они не только хотят выйти из политической конфронтации, но и уже перешли к дистанционным обсуждениям оптимальных путей для этого. Основная цель этого процесса найти такие варианты преодоления сложившейся ситуации, которые предоставят возможность обеим сторонам выйти из этого кризиса с минимальными потерями, сохранив собственное лицо.
Но ни к одному, ни ко второму варианту российская сторона сейчас не готова. В Москве отлично понимают, что это ловушка, попав в которую Россия поплатиться своей репутацией. Пойти на этот вариант будет означать позволить Эрдогану думать, что он переварил инцидент со сбитым самолетом, и что в будущем без опасений можно идти на такие провокации. Но вместо этого Москва готовит почву для того, чтобы перенести вопрос удовлетворения ее требований из политической в чисто моральную плоскость, пытаясь тем самым облегчить дело для турецкой стороны. Вопрос в том, что в прошлом кроме вышеупомянутых двух требований, Москва требовала также подвергнуть уголовному преследованию всех ответственных за сбитый самолет. Это требование сейчас нарочно придается забвению. Причина в том, что в действительности именно это требование закрепляло ответственность политических властей Турции в уничтожении российского самолета. Отказываясь от них, Москва оставляет «коридор» для Анкары — не принимая на себя непосредственной ответственности идти на символичное удовлетворение остальных требований.
Практически нет сомнений, что если Анкара хотя бы с помощью каких-то неопределенных формулировок, маневрируя, найдет возможность попросить прощение, Москва, не колеблясь, сразу пойдет на восстановление отношений с Турцией. А возможность для такого маневра существует. Заместитель премьер-министра Турции Нуман Куртулмуш заявил, что стреляя на самолет они не знали, кому он принадлежит. Не исключено, что в необходимый момент Анкара воспользуется этой зацепкой, чтобы выполнить этот моральный, по восприятию Москвы, шаг. Это означает, что не далек день прекращения российско-турецкого противостояния. Обе стороны заинтересованы в этом. А когда есть желание, найдутся и возможности его исполнения.
Кажется, эта перспектива должна была быть выгодна Армении. В конце концов, факт остается фактом, что в основе обострения карабахского конфликта в апреле фактор российско-турецкого противостояния имеет вовсе не второстепенное значение. И казалось, что чем больше будет ослабляться напряжение между двумя странами, имеющими влияние на регион, тем больше спадет напряжение на армяно-азербайджанском фронте. Но это приводит к той ситуации, которая была до инцидента со сбитым российским самолетом, то есть к невидимому российско-азербайджано-турецкому треугольнику. Надежды, что российско-турецкое противостояние заставит Москву оценить важность армянского фактора, как единственного надежного партнера, фактически, не оправдались. Вместо Армении Россия оценила значение фактора Азербайджана, исходя, в первую очередь, из приоритетности ликвидировать предпосылки войны с непредсказуемыми последствиями, искусственно созданными на Южном Кавказе со стороны Турции. Москва, пытаясь сделать это, оторвав Азербайджан от Турции, попала в еще большую зависимость от азербайджанского фактора, когда предпочла ликвидировать риски войны, принося в жертву Баку, и опосредованно, Анкаре интересы своего единственного союзника — Армении.
Начиная с ноября 2015 года, до сегодняшнего дня, политика России в регионе подтвердила, что угрозы безопасности Армении от сближения российско-турецких отношений растут настолько же, насколько и от их ухудшения. Эта история противостояния была важна для того, чтобы в конце концов увидеть и почувствовать и обратную сторону медали и сделать соответствующие правильные выводы.
