Стоит отметить публикацию в преддверии визита статьи президента России в греческой газете «Катимерини» и на сайте Кремля. В ней он говорит о необходимости сотрудничества ради мира и процветания двух стран.
Нельзя забывать, что обстановка во внутренней политике Греции сейчас накалена до предела. Греческий парламент принял третий пакет бюджетных сокращений, который должен позволить Афинам высвободить порядка 11 миллиардов евро, тогда как миграционная волна погружает страну в беспрецедентный хаос. Доказательством тому служит вывод лагеря Идомени.
Как бы то ни было, президент России продолжает реализацию стратегического курса. Он укрепляет исторические связи России и Греции (примером тому служит его поездка на гору Афон 28 мая по случаю тысячелетия присутствия там русских монахов) и подписал пакет соглашений в области инфраструктуры, транспорта, кораблестроения, портовой деятельности, горнодобывающей промышленности, фармацевтики и туризма«.
Назвав Грецию партнером России в Европе, российский лидер стремится привлечь внимание к целому ряду экономических и геостратегических вопросов. Туризм и энергетика сейчас как никогда важны для Москвы в свете недавних событий и усиления напряженности с Анкарой.
Кроме того, Россия проявляет интерес к приватизации греческих железных дорог и порта Салоников (второй по величине в стране). Это является продолжением долгосрочного проекта Кремля — выбранное место обладает стратегическим положением и выходом к морю, к которому традиционно стремится Москва.
Порт Салоников открывает дверь не только на Балканы, но и Эгнатиеву дорогу (римская дорога, проложенная через Балканы вскоре после завоевания римлянами Греции в 146 г. до н. э.), а также обладает выгодным положением в торговой сфере в связи интенсивностью местной портовой деятельности.
Символическое православное единение, которое закрепило присутствие патриарха Московского Кирилла на горе Афон, пришлось на очень подходящий момент с тысячелетием присутствия русских монахов в этом святом месте. Когда религия становится вектором геополитического сближения, это подтверждает укрепление православной оси. Как бы то ни было, сюда добавляется и дипломатическая плоскость, выступающая за сближение России с ЕС.
Отметим, что подобный жест открытости в отношении Европейского Союза ни в коей мере не означает, что российские власти настроены точно так же в отношении НАТО по вопросу установленной в Румынии системы ПРО.
Хотя Путин примирительно говорит о «необходимости выстраивания равноправного, подлинно партнерского диалога с Евросоюзом по самому широкому кругу вопросов: от визовой либерализации до формирования энергоальянса», он все же не забывает и о старой российско-турецкой дружбе: «Мы не слышали извинений. И не слышали готовности возместить ущерб. Мы слышим заявления о желании возобновить (отношения). Мы тоже хотим возобновить отношения». К этому тактически выверенному заявлению следует подходить с тем большей осторожностью, что оно звучит в условиях, как нам кажется, длительного спора России и Турции.
Скорее, его следует рассматривать в перспективе вопросов, которые вызывает в ЕС и прежде всего в Германии жизнеспособность договора Реджепа Тайипа Эрдогана с Ангелой Меркель (он стал настоящим яблоком раздора в немецкой политике).
Ось Россия-Греция-Сербия
В заключении стоит отметить неожиданный визит сербского премьера Вучича в Москву накануне поездки российского лидера в Грецию. Это говорит о том, что религиозная составляющая вопроса должна приниматься во внимание наравне с другими факторами (экономическими, военными и стратегическими) геополитического анализа. Ось Россия-Греция становится новым элементом стратегической обстановки, тогда как Белград и Москву объединяют исторически прочные связи, которые, бесспорно, являются важным моментом и требуют детального анализа. Это сближение в конечном итоге может сделать Грецию союзницей России в ЕС, который сейчас сталкивается с серьезными внутренними противоречиями… В условиях приватизации Китаем пирейского порта позиция Москвы в качестве союзника Пекина носит в первую очередь геостратегический характер и дополняет общие цели России и Китая в плане международной расстановки сил. Делать вывод о соперничестве двух стран было бы преждевременно.
Стоит отметить то, что политика Москвы очень точно выверена в том плане, что у Кремля есть все основания рассчитывать на снятие введенных после событий на Украине санкций и ослабление Европейского Союза в связи с экономической политикой Брюсселя и миграционным кризисом. Россия, без сомнения, дает четкую оценку тяжести положения Греции и неоднозначности позиции Сербии.
Кремль заинтересован в политике открытости по отношению к Афинам и Белграду (вопреки их уязвимости) и укреплении исторически сложившихся связей с ними. Оба этих партнера, один — член ЕС (и НАТО), другой кандидат в ЕС, но не НАТО, могли бы сыграть стратегически важную роль для России в том, что касается кризиса Евросоюза, а также действий Североатлантического альянса, в частности в Румынии.
