Хельсинки-Петербург — Российский оппозиционер, один из лидеров партии «РПР-Парнас» Илья Яшин рассказал, как Владимир Путин использует противостояние с Западом в своих интересах. Что изменится на парламентских выборах в этом году, и почему спецслужбы получили право стрелять в безоружных людей?
«Все составляющие революционной ситуации»
Радио Польша: Уже больше двух лет Россия с подачи власти живет в состоянии пост-олимпийской агрессии. Что произошло, объясните нам?
Илья Яшин: Причины — во внутренней политике России. В 2011-2012 гг. были крупные протесты против российской политической системы и лично Путина: люди устали и требовали сменяемости власти. 2013-й ознаменовался электоральными успехами оппозиции: Борис Немцов сумел выиграть выборы в Ярославскую областную думу, несмотря на пропагандистские атаки в его адрес. Алексей Навальный, несмотря на уголовные дела и кампании по дискредитации, сумел получить почти 30% на выборах мэра Москвы и составил серьезнейшую конкуренцию кандидату от «Единой России». Рейтинг Путина последовательно снижался, поэтому власти нужна была «маленькая победоносная война». И Кремль направил солдат сначала в Крым, присоединил территорию соседнего государства к России. После этого началась война с Украиной, которая позволила раскрутить милитаристскую истерию и отодвинула на второй план все внутриполитические проблемы. Сегодня мало кто обсуждает снижение реальных доходов населения, рост тарифов ЖКХ, беспомощную политику правительства на фоне экономического кризиса. Обсуждают военную кампанию на территории Украины, российские бомбардировки в Сирии, судьбу Башара Асада и так далее. Таким образом, Кремль при помощи внешнеполитических авантюр полностью сменил повестку внутри страны.
— Впереди — новые выборы в Государственную думу (18 сентября 2016 года — прим. автора). Что вы ждете от них?
— Я не верю, что перемены в России будут связаны с выборами. Просто потому, что выборы как институт в нашей стране перестали быть механизмом сменяемости власти. Кремль сам определяет, вплоть до фамилии конкретного депутата, кто сможет пройти в Государственную Думу. Еще жестче контролируются президентские выборы: человек, которого Путин не хочет видеть своим конкурентом, не имеет шансов быть зарегистрированным. По сути, на выборы допускаются спарринг-партнеры президента, а не его реальные конкуренты.
Но перемены так или иначе случаются: просто в силу объективных причин, развития исторического процесса этот режим не может существовать вечно. И правительство, и президент явно не могут справиться с экономическим кризисом, Россия погрязла в коррупции, есть усталость от нынешней правящей партии — властям на это придется реагировать.
— Президент Путин недавно создал Национальную гвардию. Это и есть та самая реакция?
— Это признак паранойи в Кремле: рейтинги Путина и партии власти — высокие, по данным социологических исследований очень низкий процент людей готов протестовать. Но последние инициативы власти, направленные на ужесточение политического режима, говорят об обеспокоенности в связи с развитием политической ситуации в стране. Создается огромная Национальная гвардия — это 400 тысяч вооруженных людей, которую возглавляет охранник президента, начальник его службы безопасности. Сотрудникам ФСБ предоставляется законное право стрелять в безоружных людей во время демонстраций, они сами определяют эту необходимость.
Мы находимся в одном шаге от возвращения «железного занавеса». Последние инициативы «Единой России», одобренные Государственной думой, фактически дадут правоохранительным органам неограниченные возможности для того, чтобы не выпускать неблагонадежных, несогласных людей за границу. Сам тренд в этом смысле очень тревожный. Но если вспоминать как пал режим Януковича — люди захотели его выгнать и они его выгнали, хотя он тоже принимал очень жесткие законы. В России складываются постепенно все составляющие революционной ситуации, давайте называть вещи своими именами.
— Какие это составляющие?
— Революции случаются в тех странах, где зашкаливающий уровень социального расслоения, зашкаливающий уровень коррупции, и где не существуют легальных механизмов смены власти. Это и есть составляющие того самого коктейля Молотова, который приводит к революции. Я такой судьбы для своей страны не желаю, я хочу, чтобы власть менялась через выборы, чтобы власть и оппозиция сели за стол переговоров и договорились о формировании реально работающих институтов демократии. Но пока, к сожалению, все идет к драматическому развитию событий.
— На ваш взгляд, Владимир Путин хочет вернуться к той ситуации, которая была до Крыма? И насколько это вообще возможно?
— Ситуация и до Крыма тоже не имела никакого отношения к демократии, режим был достаточно жестким: уже были политзаключенные, разгонялись акции протеста. Но Путин заинтересован в том, чтобы никто не оспаривал его власть. Он хочет быть президентом до конца своей жизни и хочет, чтобы с этим смирилось российское общество, чтобы смирились западные страны. Это главная его цель. Но мы не хотим, чтобы Путин бесконечно возглавлял страну. Путин должен уйти.
Отношения с Европой: противостояние или диалог?
— Понимают ли в Евросоюзе, как себя вести с Путиным, какие действия эффективны, а какие нет?
— Путин считает всех в Европе слабаками, это факт. Он считает, что в Европе у него нет конкурентов, он всегда сможет всех переиграть и агрессивной линией навязать свою волю. В последние годы не очень получается, и санкции немножко поумерили пыл. Но сам факт того, что Путин предпочитает такой ковбойский стиль внешней политики, очень симптоматичен. Европе стоит научиться на это реагировать. Как было на Украине? Было понятно, что Путин заберет столько, сколько украинцы ему позволят. Если бы украинцы не создали более-менее эффективные военные образования и не начали воевать за свою страну, Путин мог бы дойти и до Киева.
— Как вы оцениваете санкции, которые были введены почти 2 года назад против России?
— Есть разные типы санкций. Мы выступаем против санкций, которые наносят ущерб российским гражданам. Мы выступаем против секторальных санкций в отношении российской экономики. Вы употребили термин «антироссийские санкции» — антироссийских санкций быть не должно! Но должны быть максимально широкие персональные санкции против тех людей, которые фальсифицируют в России выборы, фабрикуют уголовные дела. Против судей, которые отправляют невиновных за решетку, против коррупционеров, которые привыкли воровать деньги в России, но тратить эти деньги предпочитают за границей. Когда Путин не может защитить своих жуликов, это в некоторой степени раскалывает путинский истеблишмент.
— Польское руководство хочет больше войск НАТО на границах с Россией. Это правильные действия или это только разозлит Москву?
— Что значит «разозлит Москву»? Граждане европейских стран вправе сами решать, нужны им НАТОвские базы или не нужны. Другой вопрос, что Путин делает все, чтобы максимальное количество таких баз появлялось на наших границах. До крымской авантюры абсолютное меньшинство украинцев, например, выступало за то, чтобы Украина была членом НАТО, чтобы НАТОвские солдаты были на территории Украины. Сегодня значительная часть населения Украины выступает за то, чтобы была возможность защититься от путинских войск, путинских танков с помощью НАТОвского «зонтика». Это вопрос национального выживания. То, что у радикально настроенных политиков появились дополнительные аргументы в пользу размещения НАТОвских войск на востоке Европы, это абсолютно оправданно и понятно. Путин дает для этого аргументы.
— Угрожает ли что-то Белоруссии, например? Там могут появиться путинские танки?
— Я бы хотел сказать, что «нет», но я так сказать не могу. Если бы вы в 2013 году спросили меня, угрожает ли что-нибудь Украине и может ли Путин забрать Крым в состав России, я бы с определенной уверенностью сказал, то это невозможно. Но после того, что Путин устроил на территории Украины, он может сделать все, что угодно.
— В безопасности ли страны Евросоюза в этой ситуации?
— Я хочу верить, что Путину хватит разума и здравого смысла не идти на прямой военный конфликт с НАТО. Потому что так он рискует довести ситуацию до третьей мировой войны, это же самоубийство! Надеюсь, что в Кремле это понимают, но действительно ли это понимают?
О единстве общества и власти
— В мае в России отмечали День Победы, в том числе люди выходили на акцию «Бессмертный полк». Считается, что такие даты сплачивают общество вокруг власти. Как вы считаете, насколько крепка эта консолидация?
— Для меня, как и для любого нормального человека в России, 9 мая — это святой день, который действительно сплачивает наш народ. Мне очень нравится то, что люди выходят с портретами ветеранов, своих родственников, которые сражались на фронтах Второй Мировой войны, отдали свои жизни, чтобы мы могли жить мирно и спокойно. Хотя, на мой взгляд, в последние годы власть пытается создать из 9 мая такую гражданскую религию, которая используется для заполнения идеологического вакуума. Пытается создать из этого праздника свою персональную идеологию, с помощью которой она старается манипулировать общественным сознанием в России. Мне очень не нравится, что в последние годы 9 мая все чаще ассоциируется с лозунгом «Можем повторить», мне гораздо ближе лозунг «Это никогда не должно повториться». Конечно, задача руководства России и всех других стран — сделать так, чтобы эта трагедия никогда не повторилась.
— Тем не менее, на Донбассе российскими СМИ, пропагандой специально проводились ассоциации со Второй Мировой войной…
— В том-то и дело, все чаще тема Второй Мировой и Великой Отечественной войны используется Кремлем для оправдания геополитических авантюр. Когда российские танки, наемники, солдаты входят на восток Украины, нужно какое-то идеологическое оправдание этой очевидной агрессии. И Кремль не находит ничего лучше, как апеллировать к терминам и идеологии времен Великой Отечественной: называть кремлевских оппонентов бандеровцами. На парадах наемники в так называемых Донецкой и Луганской республиках наряжаются в форму советских солдат, используют советскую символику. И это очень опасные игры, они калечат людям мозги, они дезориентируют людей. То, как работает российская пропаганда, наносит огромный ущерб социальной психике нашего народа. Но это может иметь еще и очень опасные перспективы в будущем. Потому что формирование такого милитаристского настроения в российском обществе должно куда-то выплеснуться. Вы не можете готовить общество к войне и не дать обществу этой войны. Кремль с помощью пропагандистских трюков решает какие-то тактические задачи, но рискует получить огромные проблемы в стратегической перспективе.
— Люди с георгиевскими лентами, красными флагами едут и в Европу. «Ночных волков» видели в этом году в европейских столицах. Зачем они туда поехали, что им в России не сидится?
— Во-первых, я не имею ничего против символов, которые изначально имели позитивные ассоциации. И в России, и на постсоветском пространстве георгиевские ленты и Знамя Победы воспринимались вполне дружелюбно до известных событий. Другое дело, что в последние годы они ассоциируются с внешнеполитическими агрессивными авантюрами, которые устраивает Путин. И это очень печально. Агрессивные акции, поездки байкеров портят международную репутацию нашей страны, потому что все это делается в рамках идеологемы «Мы можем повторить». Такой идеологемы быть не должно, это очень опасные игры. Все мы должны прилагать усилия, чтобы это не повторилось.
— Тогда должны ли страны ЕС не пускать к себе тех же байкеров, ведь в Праге, например, чуть не дошло до столкновений, там их украинцы освистали и всякие жесты показывали…
— Я не считаю корректным давать рекомендации иностранным правительствам, кого пускать или не пускать в свою страну. Но я прекрасно вижу, что подобные провокационные автопробеги зачастую провоцируют столкновения и так далее. Если правительства способны обеспечить мирное прохождение этих колонн, то ничего страшного, но если есть вероятность столкновений — лучше ее минимизировать.
— Если говорить о будущем, на какое развитие событий вы рассчитываете в перспективе ближайших нескольких лет?
— Рассчитываю на то, что история расставит все по своим местам. Режим Путина — это такие фантомные боли по утраченной империи, от которых нужно в конце концов будет избавиться. Я надеюсь, что Россия станет нормальным цивилизованным демократическим государством. Этот процесс очень сильно затормозился в силу того явления, которое обычно называют «постимперским синдромом».
