Английское выражение White Paper на русский традиционно переводится как «Белая Книга». Этот тип документа впервые возник, говорят, в Великобритании в 1922 году, и представлял собой сводку основных положений правительства по какому-либо крупному политическому вопросу. Справедливости ради надо сказать, что первые «белые книги» британского правительства оказались стратегически провальными — они касались политического положения в так называемой Подмандатной Палестине, и сегодня по Белым Книгам правительства их величеств можно восстановить историю и пружины не одной войны на территории бывшей Османской и бывшей Британской империй, или нынешнего Большого Ближнего Востока.
С тех пор своими Белыми книгами — как документами о предполагаемых угрозах момента — обзавелись и другие страны. В декабре 2014 года Российская Федерация, как бы в обоснование своей внешней политики, опубликовала Белую Книгу о нарушениях прав человека в Украине. И вот в Германии сегодня, 5 июня 2016 года, сообщили о первой с 2006 года Белой Книге, подготовленной министерством обороны. Здесь обновлен список угроз, которые правительство фиксирует в ближайшем будущем. Германская Белая Книга 2016 года видит источники угроз и внутри страны (раскол немецкого общества вокруг проблемы беженцев), и за ее пределами (международный терроризм, неосоветский, или неоимперский, экспансионизм Российской Федерации).
Главная особенность Белой Книги — прямое высказывание, а не общие слова.
Угрозы приобрели такую «динамику», что «стали менее предсказуемыми», говорят авторы 80-страничного документа. Главная особенность момента — «одновременность и плотность» предстоящих угроз. ИГИЛ и Аль-Каида считают Германию своей мишенью. Неминуемый характер эти угрозы приобрели потому, что многие потенциальные террористы прибыли в Германию под видом беженцев с Ближнего Востока.
Второй угрозой для Германии Белая Книга называет кибер-терроризм, качественно новую атаку на всю систему дигитальной коммуникации, от которой неизбежно пострадает общество и государство.
Третья угроза — превращение России из партнера в соперника. Готовность России, «как это видно по событиям в Крыму и на востоке Украины, продавливать свои интересы силой, в одностороннем порядке сдвигая границы, находящиеся под защитой международного права, ставит под вопрос порядок мирного развития Европы, установившийся после окончания Холодной Войны». Согласно Белой Книге, особенно озабочено правительство Германии применением Россией «гибридных инструментов для целенаправленного стирания границы между войной и миром» и «подрывной деятельностью Российской Федерации против других государств». Особенно чувствительно для Германии злоупотребление со стороны Российской Федерации в информационном пространстве, в поле формирования общественного мнения. «Без основополагающего изменения политического курса Россия в обозримом будущем останется угрозой безопасности на Европейском континенте».
Четвертой угрозой безопасности Германии и Европы Белая Книга считает так называемые «не справившиеся» государства — от Северной Африки до Центральной Азии, — которые могли бы стать гаванью для террористов и, таким образом, подорвать торговую и энергетическую стабильность современного мира.
Пятая угроза, согласно германской Белой Книге, это выход из-под контроля потока беженцев в Европу. Хотя иммиграция сама по себе не составляет угрозы для Германии, все же правительственная бумага оценивает как рискованную и собственную миграционную политику.
Политическая самокритика германской Белой Книги продолжается и в шестом пункте: «Радикальный национализм раскалывает европейское общество». «Центробежные тенденции» и «интровертированный национализм» расцениваются едва ли не как важнейшая внутренняя опасность для Германии и ЕС.
Но я бы и не стал так подробно перечислять все пункты, названные в Белой Книге, если бы не родственный ей российский документ, возникший на наших глазах, хотя и написанный на другом политическом языке.
Собственно, это даже и не один документ, а, скорее, подготовка к созданию документа, сделанная методом так называемого информационного вброса. И даже не одного, а двух или трех. Сговаривались ли немцы и русские, когда обменивались списками своих угроз, не знаю. Скорей всего, нет. Германский документ — насупленно-серьезный. Прямое высказывание не предполагает ерничества, стеба и недоговоренностей.
Российские угрозы представлены в другой сегодняшней публикации — в заявлении советника президента РФ Алексея Кудрина о его намерении составить программный документ по преодолению текущих угроз России к весне следующего, 2017 года. Со слов самого Кудрина, и из недавних речей глав российского правительства и государства, мы узнали, что список первых угроз поразительным образом совпадает у России и у Германии.
Приходится признать, что для выявления российских угроз нужен некоторый опыт чтения между строк. Лет пятнадцать назад прочитал у Александра Еременко прекрасные строки:
С той разницей, что если разверну
московскую газетку ненароком,
то, между строк гуляя, как по строкам,
я разве что на дату не взгляну.
Они напомнили о временах старых кремленологов, или о том, что называли у нас уничижительным словом «советоложество», т. е. об умении толковать секреты полишинеля, якобы скрытые за энигматическими ответами советских вождей на каверзные вопросы западных журналюг.
Тогда слова «вброс» еще не было. Но вот выступи глава правительства Д. А. Медведев перед «крымчанами», свежеиспеченными гражданами Российской Федерации, не в мае 2016, а, скажем, в мае 1986 года, и его слова, ставшие сегодня мемом, тут же заставили бы вспомнить анекдот о Н. С. Хрущеве начала 1960-х:
— Как живете, товарищи колхозники?— шутит Никита Сергеевич.
— Хорошо живем! — шутят колхозники.
Так и тут. «Денег нет. Вы держитесь здесь, вам хорошего настроения, здоровья!» Если бы из высказывания Медведева делали пункт Белой Книги, то сказали бы прямо две вещи: «Угрозами для России является не только отсутствие инвестиций, но и сохранение субъективно хорошего настроения при объективно ухудшающемся состоянии здоровья». Это, стало быть, не для Белой книги, это для Белых Столбов показания.
Или вот другой диалог национального масштаба. Главный политэкономический советник, вернувшийся в ближний круг президента, говорит, что надо «снизить градус геополитической напряженности». А в ответ получает отповедь президента, что, мол, суверенитет России мы никому доверить не можем, и я лично, дескать, буду его защищать, — и дальше страшненькие такие слова, — пока жив.
Первое высказывание прочитывается просто: «Заварили, граждане, кашу с Крымом и Донбассом, теперь извольте снизить градус». И — в подтексте — «не сможете сами, найдутся ведь и другие, поумнее». Чтобы этот подтекст не всплывал, шайбу, «вброшенную» Кудриным тут же подхватил главный хоккеист страны.
Скажи глава государства свое «пока жив» в позднесоветские годы, все прогрессивное «советоложество» немедленно откликнулось бы примерно так: «Советское руководство осознает необходимость скорейшего начала переговоров о деэскалации международной напряженности. Вместе с тем, советское руководство настаивает, что ради проведения таких переговоров никаких кадровых перемен в высшем руководстве страны не предполагается, и ожидать таких перемен нашим будущим партнерам не следует». Товарищ Брежнев вел такие переговоры шестнадцать лет назад, товарищ Брежнев будет вести их и шестнадцать лет спустя. А кто там с вашей стороны сядет за стол переговоров, мы еще посмотрим.
Обмен высказываниями между германской Белой Книгой и российскими «вбросами» ведется на столь разных языках, что потребовал от германского правительства еще одного решения, только что опубликованного в Берлине — о создании нового Института Восточной Европы. Четвертьвековая эпоха взаимопонимания не дала результата. Немцы хотят научиться понимать Россию в одностороннем порядке.
