На этот раз «предсказатели» — это не эксперты по Кубе, не эмигрантские радиостанции в Майами, не американские чиновники или оппозиционеры на самом острове. Мрачные пророчества исходят из наиболее информированных официальных кругов Гаваны и подтверждены курсами министерств. Предрекают новый кризис, подобный по своему масштабу кризису начала 90-х, но в нынешних обстоятельствах он способен вызвать такое протестное движение в массах, что властная элита не удержится наверху.
О том, что к Кубе приближается «идеальный шторм», говорит не только замглавного редактора центральной кубинской газеты «Гранма» (Granma), но и партийные лидеры ключевых гаванских округов, как, например, «Площадь Революции», где сосредоточены офисы основных государственных структур — Государственного совета, Совета министров, Центрального комитета компартии Кубы, Министерство внутренних дел и Вооруженных сил. Все эти органы выражают неуверенность в ближайшем будущем.
Согласно информированным источникам из этих структур, может произойти социальный взрыв такого масштаба, который невозможно будет контролировать без применения силы, что, соответственно, будет иметь широчайший резонанс как в стране, так и за ее пределами.
Логика США после 17 декабря
Чтобы избежать этого идеального шторма, грозящего еще более массовым исходов кубинцев с острова, чем в 1980 году из порта Мариэль, Обама еще в 2013 году начал прощупывать почву, вступив в подготовительные переговоры с Гаваной. Для американской внешней разведки было очевидно, что, если процессы социально-экономического разрушения на Кубе соединятся с коллапсом венесуэльской экономики, то новый кубинский кризис придется на год выборов в США, который к тому же будет последним годом президентского мандата Обамы.
Ввиду этого была взята на вооружение идея, предложенная некогда госсекретарем Мадлин Олбрайт (Madeleine Albright) — почти три года спустя после принятия закона Хелмса-Бертона (Helms Burton) — 5 января 1999 года: США готовы восстановить экономические отношения с негосударственным сектором кубинской экономики. Для этих целей администрация Клинтона таким образом интерпретировала юридически охват санкций, предписанных упомянутым законом, что исключила из него частный сектор.
Опираясь на этот прецедент, администрация Обамы решила облегчить условия совершения экономических и финансовых сделок с негосударственным сектором кубинской экономики, что не требовало разрешения Конгресса.
Американские «эксперты» предсказывали, что это улучшит условия жизни на острове в силу огромного потенциала, имеющегося у частной инициативы для создания капитала и рабочих мест в короткие сроки. Согласно их логике, в контексте большей внутренней стабильности Рауль Кастро будет менее склонен к жесткому подавлению основных гражданских свобод. Самые оптимистично настроенные аналитики даже предполагали, что Гавана поможет в поиске политического решения для ситуации венесуэльской нарко-колонии США. Целью этой новой стратегии было гарантировать стабильность на острове, а не сменить существующий там тоталитарный режим.
Старая логика сменилась той, которую привнесли некоторые влиятельные специалисты в области политического маркетинга, внезапно ставшие большими специалистами по Кубе.
Логика властной элиты
Но логика кубинской властной элиты не подчиняется тем же принципам здравого смысла. Братья Кастро не считали себя обязанными найти взаимный компромисс, который бы принудил их сменить внутренний или внешнеполитический курс.
Односторонние уступки только подогрели их аппетит. На двусторонних переговорах они запросили у США еще больше и даже вообразили, что президент США может снять эмбарго для государственных компаний, находящихся под контролем военных (чего и пытаются добиться до сих пор).
Кризис, который уже стучится в двери кубинцев, происходит не только по причине экономического краха Венесуэлы, и, конечно уж, не из-за эмбарго. Это, в первую очередь, результат безответственного и упрямого нежелания Рауля Кастро немедленно провести реформы, которые позволили бы зарождающемуся негосударственному сектору получить вливание капитала, технологий, ноу-хау и доступ на внешние рынки.
Между тем, единственное, что углубили и расширили кубинские власти, это репрессии и уровень их жестокости. То есть сделали как раз то, чего американские чиновники стремились избежать, чтобы предотвратить нестабильность и миграционный кризис. Ложные предпосылки, на которых была основана новая американская политика по отношению к Гаване, в действительности лишь способствовали еще большей нестабильности на острове. То есть, привели ровно к противоположному результату, чем было задумано.
Спустя восемнадцать месяцев после исторической встречи с Обамой 17 декабря Рауль Кастро медленно, но верно ведет страну к идеальному шторму. Односторонние шаги США лишь неожиданно подогрели его высокомерие и косность.
Замечательные выступления американского президента во время визита на остров не могут скрыть того факта, что его нынешняя политика хромает из-за непонимания логики кубинских властей и из-за наивного предположения о том, что Гавана может сблизиться с Вашингтоном вне связи с такими категориями как свобода, права человека и благополучие.
Почему этот не такой, как предыдущие?
Подломились три столпа кубинской тоталитарной системы: государственная экономика стала неэффективной, исчезла венесуэльская поддержка, а коммунистическая идеология себя дискредитировала. Остались только репрессии. Но сдерживать народный взрыв — это не то же самое, что бить дубинками оппозицию, которая тоже на сегодняшний день более многочисленна и активна, чем в 1994-ом. И что бы ни случилось на острове, это будет снято и облетит весь мир благодаря двум миллионам мобильных смартфонов, которых еще не существовало на момент массовых протестов 94-го.
На Кубе растут разочарование и недовольство, а условия жизни все ухудшаются. Это увеличивает процент потенциальных эмигрантов, которым после переговоров кубинского правительства с правительствами Эквадора, Никарагуа и Мексики, оставили только морской путь. США может получить массовый наплыв кубинцев — в десятки раз больший, чем тогда в 1980 году, когда Кубу покинули 125 тысяч человек. В своей близорукости Гавана полагает, что это может послужить инструментом шантажа, с помощью которого она все-таки добьется снятия эмбарго и для государственных компаний. Последствия такого взгляда могут оказаться катастрофическими.
Возможно, некомпетентность Рауля Кастро не позволяет ему реально оценить ситуацию. Он создал условия для идеального шторма — и на Кубе, и в США.
