Страдающие паранойей критики России завели нас в политическую трясину

В качестве примера можно привести США, которые в Доктрине Монро от 1823 года поведали остальному миру, что США рассматривали весь американский континент — не больше и не меньше — как соседнюю с собой территорию, где существуют особые правила относительно того, что могли делать третьи страны. Кроме того — и вскоре это было продемонстрировано — США оставляли за собой право вмешиваться во внутренние дела других американских государств, если там происходило что-то, что с точки зрения Вашингтона представляло какую-то угрозу.

И США делали это множество раз, например, в Чили в 1973 году, где ЦРУ свергло демократически избранного президента. При этом ни у кого не возникло потребности выступать в их адрес с военными угрозами и экономическими санкциями. Воспринимается как нечто само собой разумеющееся, что у США есть право наводить порядок по своему вкусу в столь широко определенных ближних районах.

Российской доктрины Монро не существует. Но существует обширный опыт, накопленный на протяжение последних 300 лет, который показывает, что если дать России определенную свободу действий в регионе, где сейчас находятся прибалтийские страны, Польша, Румыния, Болгария, а также, конечно, Белоруссия и Украина — так же, как США в американском полушарии — то Россия становится стабильным и конструктивным игроком в европейской политике.

У Дании было несколько возможностей убедиться в этом, в частности, во время Венского конгресса 1814-1815 гг., когда нас могли вообще смести с политической карты, если бы Россия грудью не встала на нашу защиту.

Несмотря на то, что время от времени утверждают, нет абсолютно ничего, что указывало бы на то, что Россия когда-либо стремилась к экспансии за пределами своей национальной близлежащей территории и к подчинению себе Западной Европы вплоть до Атлантического океана. Это все геополитические фантазии, созданные охваченными паранойей американцами, которые настаивают на том, что русские — единственные европейцы, которых американцы действительно уважают и считают равными себе. Что русские — зеркальное отражение их самих, и поэтому их невозможно остановить, прежде чем они не дойдут до океана.

Напротив, Дании в 1946 году вернули находившийся под российской (советской) оккупацией остров Борнхольм, ничего не требуя взамен, хотя в тот момент ни одна сила в мире не могла бы помешать русским остаться на Борнхольме навсегда. Точно так же русские, не выдвигая никаких условий, ушли с различных позиций в Норвегии, которые заняли перед окончанием II мировой войны.

Проблемы с Россией возникают только в том случае, когда кто-то вмешивается в дела на ближайших к ней территориях. Точно так же, как нельзя рассчитывать на безнаказанность, если твои интересы вдруг станут пересекаться с интересами США на Кубе, в Мексике или в каком-то другом месте в западном полушарии, включая Гренландию. Если это случится, пощады не жди.

Вмешательство в дела ближайших регионов, прилегающих к России — это именно то, что Западная Европа при помощи США широко практиковала после падения Берлинской стены в 1989 году и распада Советского Союза в 1991 году. Вместо того, чтобы осторожно сидеть и ждать, когда раненая, впавшая в полуобморочное состояние, но никоим образом не исчезнувшая сверхдержава создаст новый баланс в отношениях со своим ближайшим зарубежьем — таким, как Белоруссия и Украина, которые неожиданно объявили о своей независимости — в Европе бросились заключать в объятия страны Балтии, а также Польшу, Румынию и Болгарию. Сначала их всех приняли в НАТО, а потом в ЕС. И, кроме того, стали открыто выдвигать идею привязать к НАТО и ЕС также и Белоруссию с Украиной.

Даже Грузия, еще одна бывшая советская республика, находящаяся между Черным и Каспийским морями и тоже объявившая себя независимой в 1991 году, называлась в качестве кандидата на прием в НАТО. Если вспомнить, как мир выглядел всего лишь три десятилетия назад, с каким страхом, смешанным с уважением, относились к тогдашнему Советскому Союзу, поневоле ущипнешь себя за руку и спросишь, сон это или явь.

Но из-за своей невероятно высокомерной и по-хулигански провоцирующей политики мы в Западной Европе упустили исторический шанс возродить уважительные, но вместе с тем близкие и доверительные отношения со сверхдержавой на востоке в духе XVIII и XIX веков. А ведь это было реально после распада СССР в 1991 году. Что подготовило бы нас к тому дню, который — и все это знали — когда-нибудь наступит: когда США уже не будут готовы размещать крупные вооруженные силы в Европе, и когда Западная Европа останется с русскими один на один.

Если бы ЕС и НАТО держали руки подальше от стран Балтии, от Польши, от Румынии и Болгарии, не говоря уже про Белоруссию с Украиной, эти страны были бы сегодня буфером между ЕС — ясное дело, что никакого брексита со стороны Великобритании не было бы — и Россией. И все мы могли бы быть уверенными в том, что холодная война, наконец, закончилась, и испытывать облегчение по этому поводу. Вместо этого мы оказались сейчас втянуты в опасную для жизни спираль — угрожающую, крутую спираль, не имеющую конца. Теперь нам приходится направлять все больше и больше самолетов, а также до зубов вооруженных солдат на защиту Эстонии, Латвии и Литвы, а также еще целого ряда стран, которые законно входят в сферу интересов России, и от которых нам по этой причине следовало бы держаться подальше. Так же, как все, находящиеся в здравом уме и твердой памяти, держатся на расстоянии от сферы непосредственных интересов США.

Говорят, что мы в 1989 году были просто обязаны поддержать новые ориентированные на демократию государства, возникшие в Восточной Европе после падения стены. Возможно.

Но это можно было сделать с помощью множества иных способов, нежели принимая их в явно западноевропейские организации — такие, как ЕС, не говоря уже о НАТО, которая и появилась как антироссийский военный альянс. Для нас было бы лучше, а также лучше было бы для восточно-европейских государств, которые сейчас живут в постоянном и никоим образом не являющимся рациональным страхе перед тем, что может случиться. Разрушительный ядерный конфликт сегодня более вероятен, чем в какой-либо другой момент после Карибского кризиса в 1962 году.

И, наконец, когда речь заходит о Восточной Европе и Балтии, следует помнить, что точно так же, как нам не дано выбрать, в каком веке или в какой стране родиться, народ не может выбрать свое географическое положение. Маленькие народы, которые размещаются рядом с российским гигантом, должны принимать эту судьбу как основополагающее условие жизни, так же, как Канада и Мексика вынуждены смиряться с теми особыми условиями, но также и особыми преимуществами, которые у них есть благодаря соседству с такой сверхдержавой, как США.

Глухие датские политики, которые начиная с 1989 года из кожи вон лезли, чтобы балтийские и другие восточно-европейские государства вошли бы в западно-европейско-американские структуры безопасности и рыночные институты, не заслуживают народной благодарности.

Не имея никакого представления об исторической роли России в Европе, поглощенные идеей об оружии и солдатах как решении любой внешнеполитической проблемы, они не смогли вовремя проявить осмотрительность. Вместо того, чтобы действовать в интересах родины, они завели нас в политическую трясину, которая угрожает поглотить нас всех.

Торкиль Кьэргорд (Thorkild Kjærgaard) — историк, доктор философии