Расклад сил, балансы, сложившиеся в период после холодной войны, стремительно меняются. США удалось собраться с силами после фиаско в Ираке и экономического кризиса. Как минимум, стало понятно, что без участия США мировая система не сможет решать проблемы и не сможет перейти к новой структуре. Но и упорядочивать мир в одиночку США тоже не могут. Россия очень ловко воспользовалась вакуумом, возникшим после того, как США, глубоко уйдя в себя, занялись реструктуризацией своей экономики, как результат, предоставили Европу самой себе, дистанцировались от Ближнего Востока. А неспособность ЕС привести себя в порядок облегчила работу России.
Трансформация геополитики, вытеснив одни страны, вывела на передний план (или сохранила на нем) такие государства, географическое положение которых, как Турции, имеет цену в любой ситуации. Геополитические поиски, начавшиеся в треугольнике США — Турция — Россия после кровавой попытки переворота, если, конечно, они не превратятся в авантюризм, следует понимать в рамках этих параметров. Иными словами, история, которая до сих пор не обрела ясность, несмотря на прошедшие после попытки переворота две недели, имеет и структурное измерение, связанное с внешней политикой.
Начиная с середины 1990-х годов, США рассматривали Турцию в качестве стабилизирующего фактора внутри обширного географического пояса, состоящего из чрезвычайно нестабильных стран, и в основном мусульманских. Поддержка, которую они оказывали процессу вступления в ЕС, была связана с тем, что полная адаптация Турции к западной системе гармонировала с этой целью. А в Турции с начала 1990-х годов постоянно были те, кто говорили, что интересы Турции больше в полной мере не совпадают с западным союзом (США), и хотели, чтобы Турция приняла за основу «евразийский» подход, не слишком далеко отклонившись от США. При этом внешняя политика в целом определялась в рамках Запада, но строилась на углублении отношений с окружающими регионами.
Правительства Партии справедливости и развития во многом продолжили эту линию. Внешнюю политику они использовали для того, чтобы создать экономические преимущества. Если бы, начиная с 2009 года, у них не разыгрались амбиции гегемона на Ближнем Востоке, а после арабских восстаний эти амбиции не превратились в гиперболические мечты, вопрос был бы исчерпан. Фантазии поставили внешнюю политику на грань краха.
В результате произошла изоляция Турции. Маневры, предпринимавшиеся в последние месяцы с целью сломать эту изоляцию, на самом деле, приносили плоды. Попытка переворота произошла в тот момент, когда отношения с Россией должны были встать на рельсы. Турецкие власти, недовольные позицией западных союзников и особенно США, разными путями дали понять, что на это событие они могут ответить глубоким стратегическим маневром, последствия которого способны перевернуть вверх дном все геополитические балансы. Визит в Россию 9 августа следует рассматривать именно в этих рамках.
В этой ситуации обращают на себя внимание слова бывшего посла Унала Чевикёза (Unal Çeviköz): «Если мы действительно сталкиваемся со сдвигом оси во внешней политике Турции, то на ум приходят две вероятности, и одна хуже другой. Одна — ориентация на евразийскую концепцию через сближение с Россией; другая — начало поисков внутри исламского мира посредством искусственных союзов на Ближнем Востоке».
Вторая из этих вероятностей — действительно плохое предпочтение, ослабляющее позиции Турции в мире. Что же касается другой, то есть предпочтения России, если этот выбор будет сделан без правильной оценки сил и возможностей, то он может дать совершенно иные результаты, нежели ожидается. В этой ситуации отношения с США будут помещены в новую плоскость. Это потребует тонкого и тщательного анализа того, какие козыри у нас есть, на что нам хватит сил, каковы прибыли и убытки. В противном случае можно легко потерять то малое, что мы имеем.
