Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Вышла ли экономика России из рецессии?.. Прогнозные оценки Центрального банка, представленные на этой неделе, говорят о том, рецессия осталась позади и впереди — медленный рост экономики. Спад в ней продолжался, или все еще продолжается, уже шесть кварталов подряд. Из трех главных факторов нынешнего экономического кризиса в России все три сохраняются в полной мере и до сих пор.
Вышла ли экономика России из рецессии?.. Прогнозные оценки Центрального банка, представленные на этой неделе, говорят о том, рецессия осталась позади и впереди — медленный рост экономики. Спад в ней продолжался, или все еще продолжается, уже шесть кварталов подряд. Из трех главных факторов нынешнего экономического кризиса в России все три сохраняются в полной мере и до сих пор, напоминает эксперт, а значит, по-прежнему велика вероятность нового его углубления.
Аналитики Центрального банка, представившие очередной макроэкономический обзор, полагают, что, судя по динамике ряда индикаторов, рецессия в экономике России, непрерывное в течение полутора лет сокращение ее объемов, уже миновала и впереди — медленный экономический рост. Если, как они подчеркивают, не будет новых внешних шоков.
Но в какой мере здесь можно говорить о том, что теперь лишь проявляется эффект очень низкой «базы» прошлого года? По той же схеме, как в случае с инфляцией — она резко замедлилась в России в этом году, в первую очередь, именно благодаря «базе» прошлого года, которая, наоборот, была очень высокой. Мы говорим с директором Института стратегического анализа аудиторско-консалтинговой компании ФБК («Финансовые и бухгалтерские консультанты») Игорем Николаевым:
— У нас традиционно приговаривают: «Если не будет новых внешних шоков…» Так нам новых уже и не надо! Хватает и тех, что есть, ведь они сохраняются — низкие цены на нефть, и санкции, и контрсанкции. А с такими шоками экономике будет трудно выбраться из кризиса. Безусловно, впечатление, что рецессия позади, основывается на том, и с этим невозможно не согласиться, что низкая «база» прошлого года повлияла на то, что сейчас экономика статистически уже так не «падает». Тем не менее, она все-таки сокращается…
— Однако некоторые оценки говорят о возможном начале восстановления текущего, то есть поквартального роста экономики…
— Хотел бы отметить, что аналитики Банка России основываются на «индексной» оценке ВВП по второму кварталу. Официальная оценка Росстата появится еще не скоро. Да, индексные оценки можно принимать к сведению. Но все же лучше дождаться фактической оценки и посмотреть, будет ли у нас поквартальный рост два квартала подряд или нет? И если будет, тогда уже появятся серьезные основания полагать, что действительно спад, может быть, закончился. Но пока же именно эффект «низкой базы», в первую очередь, и способствовал впечатлениям, что рецессия, мол, уже позади.
— В интервью нашему радио в середине мая вы прогнозировали на 2016 год в целом существенное замедление прошлогодних темпов падения экономики России, но на 2017–2018 годы — новое его ускорение. Имея в виду, что, по мере исчерпания резервов государства, Резервного фонда и других, будут «включаться» новые негативные факторы, в первую очередь — неизбежное повышение налоговой нагрузки. С тех пор вы как-то изменили тогдашние свои оценки? Или, скорее, наоборот, укрепились в них еще больше?
— Нет, мнение не изменилось. С точки зрения того, что кризис не закончился и возможно его новое обострение. Почему? Надо смотреть на причины, которые породили российский кризис, — ликвидируются они или нет? По большому счету, их три: структурные проблемы в экономике, санкции, низкие цены на нефть. Нефть остается дешевой, санкции сохраняются, а структурные проблемы даже не начинали еще решать. Но даже если за них и взяться немедленно, то чисто технологически потребуется немало времени. И, на мой взгляд, оценивать перспективы выхода из кризиса надо исходя из этого. Вспомним также и о резервах государства. Если мы в этом году из Резервного фонда возьмем более 3 трлн рублей и примерно столько же — в следующем году, то денег в нем уже не останется. И тогда, понятно, сокращение бюджетных расходов окажется значительно более резким, чем сейчас.
— Помимо внутренних факторов, есть еще и внешние. И не только низкие цены на нефть, но и причины, во многом их породившие…
— Это — дополнительный фактор к тем, на основании которых я делаю прогноз, что кризис не закончился и возможно его новое обострение. Мировая экономика постепенно сползает в очередной циклический свой кризис. Предыдущий случился в 2008–2009 годах. А если посмотреть за последние полвека, то мировые циклические кризисы происходили с интервалом 7–12 лет. Вот и считайте… И замедление экономического роста Китая, и вся история с Brexit — это такие предвестники очередного мирового циклического кризиса. Кстати, он вовсе необязательно будет выражаться именно в новом спаде — просто темпы роста мировой экономики существенно замедлятся. А это тоже скажется негативно на российской экономике. Поэтому нет, принципиально наша предыдущая оценка перспектив российской экономики пока не изменилась: кризис не закончился, и велика вероятность его нового углубления.
Кстати, социологи это четко зафиксировали в 2008–2009 годах, когда у россиян кризис ассоциировался прежде всего с тем, что происходит с рублем? Пока он падает — кризис есть, а когда он начинает расти, стало быть, и кризис закончился…
— Реальные зарплаты в России, напоминают авторы обзора, представленного Центральным банком, к середине лета перестали падать (по отношению к прошлогодним уровням) — впервые за последние почти два года. Это было вызвано как ростом номинальных зарплат, так и резким замедлением инфляции. А по текущим темпам реальные зарплаты даже показывают заметный рост. Однако на оборотах розничной торговли это пока не сильно отражается — их спад, хотя и замедлился, но по-прежнему продолжается. Как это объяснить? Понятно, зарплаты — это лишь часть общих доходов населения, у них — своя динамика. И — тем не менее…
Один из факторов — люди сильно «потратились» еще в прошлом году, хотя и тогда уже объемы розничной торговли резко сокращались. Поэтому даже несколько выросшие теперь зарплаты отнюдь не компенсируют те объемы средств, которые люди могли бы потратить. Да, они могли тратить и накопления из «загашников», и зарплаты. Зарплаты выросли, но загашников-то уже не осталось! Конечно, у кого-то они остались, у кого-то — даже приросли, и здесь показатели в целом по стране могут быть и не такие плохие… Но реально многие люди очень сильно уже потратились.
— Если реальные зарплаты в России падать перестали, то общие реальные денежные доходы населения по-прежнему из месяца в месяц демонстрируют спад — на 4–5% к прошлогодним уровням. Как объяснить сохранение столь значительного разрыва — в целом по стране?
— Реальные доходы складываются не только из зарплат, но и пенсий, пособий, других доходов… Но прежде всего — из пенсий. Теперь вспомним (а это трудно забыть!), что пенсии в России были проиндексированы в этом году лишь на 4% с 1 февраля — при инфляции в 12,9% по итогам прошлого года. Да и сейчас, несмотря на замедление, рост цен остается существенно выше, чем эти 4%. Пенсии, в первую очередь, и «тянут» вниз общие показатели по реальным денежным доходам. Отсюда — и расхождения в динамике реальных зарплат и реальных денежных доходов.
— Из каких цен на нефть вы исходите в данный момент в своих макроэкономических прогнозах на 2016–2017 годы? И если допустить их отклонение от текущих уровней (45 долларов за баррель) как в минус, так и в плюс — сколь будет разниться влияние этого отклонения на динамику ВВП России в обоих случаях?
— Мы исходим из прогноза, что к концу 2016 года нефть будет стоить около 40 долларов за баррель. И на следующий год закладываем тот же уровень или, может быть, чуть ниже. Вспомним, в 2012-2014 годах экономика уже явно начала замедляться, хотя нефть стоила еще 100 долларов за баррель и более. Но даже такие цены нас уже не «спасали». К середине 2014 года, когда не было еще никаких санкций, экономика фактически перестала расти — лишь плюс 0,8% в годовом выражении!.. Хотя, так как российская экономика — сырьевая, безусловно, этот фактор как влиял, так и продолжает влиять на ее динамику…
— И как может повлиять на нее новый спад цен на нефть, скажем, на 10–15 долларов за баррель или, наоборот, их такой же рост, случись одно или другое?
— Экспертно я бы оценил такое влияние в плюс-минус 1–1,5% к динамике ВВП. То есть, если экономика упадет на 2%, она все равно останется в минусе, несмотря на то что цена на нефть повысится до 55 или 60 долларов за баррель. Поэтому в целом для экономики России такие колебания цен на нефть в данном случае не принципиальны.
Мировая экономика постепенно сползает в очередной циклический свой кризис. Предыдущий случился в 2008–2009 годах. А если посмотреть за последние полвека, то мировые циклические кризисы происходили с интервалом 7–12 лет. Вот и считайте…
Эксперты Центрального банка, говоря о сохранении инфляционных рисков в экономике, отмечают три таких фактора: приостановка снижения инфляционных ожиданий, неопределенность с расходами госбюджета, а также возможное восстановление потребительской модели поведения населения. Давайте попробуем кратко оценить вероятность каждого из этих трех факторов. А также — возможную их значимость для инфляции в России…
— Что касается приостановки снижения инфляционных ожиданий, да, это более чем вероятно. Во второй половине 2016 года все-таки вероятно новое ослабление рубля. Оно, в свою очередь, порождает рост инфляционных ожиданий. А если так, то снижение инфляционных ожиданий точно приостановится. И это, естественно, будет напрямую влиять на инфляцию в 2017 году. В части неопределенности относительно трат бюджета — для потребителей, а мы ведь говорим о потребительской инфляции, это большого значения не имеет, на мой взгляд. Что касается восстановления потребительской модели поведения населения, то с таким падением реальных его денежных доходов, как сегодня, это маловероятно. Да, возможна некоторая стабилизация, но пока доходы продолжают падать, говорить о восстановлении потребительской модели явно преждевременно.
— Курс рубля к доллару — с тех минимумов, которые были отмечены в конце января этого года — повысился в целом почти на 25%. Если иметь в виду влияние именно этого фактора (прямое или косвенное) на текущую динамику экономики России, сколь значимым оно оказалось?
— Укрепление рубля оказывает разнонаправленное воздействие на динамику ВВП. С одной стороны, это — минус: какие уж тогда перспективы импортозамещения, если рубль дорожает?! С другой стороны, когда курс рубля повышается, то многие люди оценивают это так, что, мол, а кризиса-то и нет!.. Кстати, социологи это четко зафиксировали в 2008–2009 годах, когда у россиян кризис ассоциировался прежде всего с тем, что происходит с рублем. Пока он падает — кризис есть, а когда он начинает расти, стало быть, и кризис закончился… То есть с точки зрения настроений все, что происходит с рублем, очень важно. Соответственно, если рубль укрепляется, возникает некий оптимизм. Растет уверенность инвесторов, а неопределенности в экономической ситуации становится меньше. И в таком плане это — плюс.
— Этот плюс можно ли оценить количественно — скажем, укрепление рубля почти на четверть только с начала года?..
— Опять-таки чисто экспертно — примерно 1% могло добавить это укрепление рубля к росту ВВП. То есть если судить по динамике только первого полугодия, то мы, допустим, «упадем» в этом году не на 2,5%, а, возможно, на 1,5%. Хотя к концу года мы ожидаем нового ослабления рубля.
— До какого же уровня — по вашим текущим прогнозам?
— Мы полагаем, что цены на нефть могут снизиться до 40 долларов за баррель. А могут уйти и еще ниже… В совокупности с другими негативными факторами, прежде всего с тем, что российская экономика по-прежнему будет пребывать в рецессии, это приведет к тому, что рубль вновь, и это уже — традиционно, ослабеет к концу года. По нашим текущим оценкам, его курс может снизиться и до 80 рублей за доллар — вот такой пока ориентир, — отметил в интервью Радио Свобода Игорь Николаев.
Но в какой мере здесь можно говорить о том, что теперь лишь проявляется эффект очень низкой «базы» прошлого года? По той же схеме, как в случае с инфляцией — она резко замедлилась в России в этом году, в первую очередь, именно благодаря «базе» прошлого года, которая, наоборот, была очень высокой. Мы говорим с директором Института стратегического анализа аудиторско-консалтинговой компании ФБК («Финансовые и бухгалтерские консультанты») Игорем Николаевым:
— У нас традиционно приговаривают: «Если не будет новых внешних шоков…» Так нам новых уже и не надо! Хватает и тех, что есть, ведь они сохраняются — низкие цены на нефть, и санкции, и контрсанкции. А с такими шоками экономике будет трудно выбраться из кризиса. Безусловно, впечатление, что рецессия позади, основывается на том, и с этим невозможно не согласиться, что низкая «база» прошлого года повлияла на то, что сейчас экономика статистически уже так не «падает». Тем не менее, она все-таки сокращается…
— Однако некоторые оценки говорят о возможном начале восстановления текущего, то есть поквартального роста экономики…
— Хотел бы отметить, что аналитики Банка России основываются на «индексной» оценке ВВП по второму кварталу. Официальная оценка Росстата появится еще не скоро. Да, индексные оценки можно принимать к сведению. Но все же лучше дождаться фактической оценки и посмотреть, будет ли у нас поквартальный рост два квартала подряд или нет? И если будет, тогда уже появятся серьезные основания полагать, что действительно спад, может быть, закончился. Но пока же именно эффект «низкой базы», в первую очередь, и способствовал впечатлениям, что рецессия, мол, уже позади.
— В интервью нашему радио в середине мая вы прогнозировали на 2016 год в целом существенное замедление прошлогодних темпов падения экономики России, но на 2017–2018 годы — новое его ускорение. Имея в виду, что, по мере исчерпания резервов государства, Резервного фонда и других, будут «включаться» новые негативные факторы, в первую очередь — неизбежное повышение налоговой нагрузки. С тех пор вы как-то изменили тогдашние свои оценки? Или, скорее, наоборот, укрепились в них еще больше?
— Нет, мнение не изменилось. С точки зрения того, что кризис не закончился и возможно его новое обострение. Почему? Надо смотреть на причины, которые породили российский кризис, — ликвидируются они или нет? По большому счету, их три: структурные проблемы в экономике, санкции, низкие цены на нефть. Нефть остается дешевой, санкции сохраняются, а структурные проблемы даже не начинали еще решать. Но даже если за них и взяться немедленно, то чисто технологически потребуется немало времени. И, на мой взгляд, оценивать перспективы выхода из кризиса надо исходя из этого. Вспомним также и о резервах государства. Если мы в этом году из Резервного фонда возьмем более 3 трлн рублей и примерно столько же — в следующем году, то денег в нем уже не останется. И тогда, понятно, сокращение бюджетных расходов окажется значительно более резким, чем сейчас.
— Помимо внутренних факторов, есть еще и внешние. И не только низкие цены на нефть, но и причины, во многом их породившие…
— Это — дополнительный фактор к тем, на основании которых я делаю прогноз, что кризис не закончился и возможно его новое обострение. Мировая экономика постепенно сползает в очередной циклический свой кризис. Предыдущий случился в 2008–2009 годах. А если посмотреть за последние полвека, то мировые циклические кризисы происходили с интервалом 7–12 лет. Вот и считайте… И замедление экономического роста Китая, и вся история с Brexit — это такие предвестники очередного мирового циклического кризиса. Кстати, он вовсе необязательно будет выражаться именно в новом спаде — просто темпы роста мировой экономики существенно замедлятся. А это тоже скажется негативно на российской экономике. Поэтому нет, принципиально наша предыдущая оценка перспектив российской экономики пока не изменилась: кризис не закончился, и велика вероятность его нового углубления.
Кстати, социологи это четко зафиксировали в 2008–2009 годах, когда у россиян кризис ассоциировался прежде всего с тем, что происходит с рублем? Пока он падает — кризис есть, а когда он начинает расти, стало быть, и кризис закончился…
— Реальные зарплаты в России, напоминают авторы обзора, представленного Центральным банком, к середине лета перестали падать (по отношению к прошлогодним уровням) — впервые за последние почти два года. Это было вызвано как ростом номинальных зарплат, так и резким замедлением инфляции. А по текущим темпам реальные зарплаты даже показывают заметный рост. Однако на оборотах розничной торговли это пока не сильно отражается — их спад, хотя и замедлился, но по-прежнему продолжается. Как это объяснить? Понятно, зарплаты — это лишь часть общих доходов населения, у них — своя динамика. И — тем не менее…
Один из факторов — люди сильно «потратились» еще в прошлом году, хотя и тогда уже объемы розничной торговли резко сокращались. Поэтому даже несколько выросшие теперь зарплаты отнюдь не компенсируют те объемы средств, которые люди могли бы потратить. Да, они могли тратить и накопления из «загашников», и зарплаты. Зарплаты выросли, но загашников-то уже не осталось! Конечно, у кого-то они остались, у кого-то — даже приросли, и здесь показатели в целом по стране могут быть и не такие плохие… Но реально многие люди очень сильно уже потратились.
— Если реальные зарплаты в России падать перестали, то общие реальные денежные доходы населения по-прежнему из месяца в месяц демонстрируют спад — на 4–5% к прошлогодним уровням. Как объяснить сохранение столь значительного разрыва — в целом по стране?
— Реальные доходы складываются не только из зарплат, но и пенсий, пособий, других доходов… Но прежде всего — из пенсий. Теперь вспомним (а это трудно забыть!), что пенсии в России были проиндексированы в этом году лишь на 4% с 1 февраля — при инфляции в 12,9% по итогам прошлого года. Да и сейчас, несмотря на замедление, рост цен остается существенно выше, чем эти 4%. Пенсии, в первую очередь, и «тянут» вниз общие показатели по реальным денежным доходам. Отсюда — и расхождения в динамике реальных зарплат и реальных денежных доходов.
— Из каких цен на нефть вы исходите в данный момент в своих макроэкономических прогнозах на 2016–2017 годы? И если допустить их отклонение от текущих уровней (45 долларов за баррель) как в минус, так и в плюс — сколь будет разниться влияние этого отклонения на динамику ВВП России в обоих случаях?
— Мы исходим из прогноза, что к концу 2016 года нефть будет стоить около 40 долларов за баррель. И на следующий год закладываем тот же уровень или, может быть, чуть ниже. Вспомним, в 2012-2014 годах экономика уже явно начала замедляться, хотя нефть стоила еще 100 долларов за баррель и более. Но даже такие цены нас уже не «спасали». К середине 2014 года, когда не было еще никаких санкций, экономика фактически перестала расти — лишь плюс 0,8% в годовом выражении!.. Хотя, так как российская экономика — сырьевая, безусловно, этот фактор как влиял, так и продолжает влиять на ее динамику…
— И как может повлиять на нее новый спад цен на нефть, скажем, на 10–15 долларов за баррель или, наоборот, их такой же рост, случись одно или другое?
— Экспертно я бы оценил такое влияние в плюс-минус 1–1,5% к динамике ВВП. То есть, если экономика упадет на 2%, она все равно останется в минусе, несмотря на то что цена на нефть повысится до 55 или 60 долларов за баррель. Поэтому в целом для экономики России такие колебания цен на нефть в данном случае не принципиальны.
Мировая экономика постепенно сползает в очередной циклический свой кризис. Предыдущий случился в 2008–2009 годах. А если посмотреть за последние полвека, то мировые циклические кризисы происходили с интервалом 7–12 лет. Вот и считайте…
Эксперты Центрального банка, говоря о сохранении инфляционных рисков в экономике, отмечают три таких фактора: приостановка снижения инфляционных ожиданий, неопределенность с расходами госбюджета, а также возможное восстановление потребительской модели поведения населения. Давайте попробуем кратко оценить вероятность каждого из этих трех факторов. А также — возможную их значимость для инфляции в России…
— Что касается приостановки снижения инфляционных ожиданий, да, это более чем вероятно. Во второй половине 2016 года все-таки вероятно новое ослабление рубля. Оно, в свою очередь, порождает рост инфляционных ожиданий. А если так, то снижение инфляционных ожиданий точно приостановится. И это, естественно, будет напрямую влиять на инфляцию в 2017 году. В части неопределенности относительно трат бюджета — для потребителей, а мы ведь говорим о потребительской инфляции, это большого значения не имеет, на мой взгляд. Что касается восстановления потребительской модели поведения населения, то с таким падением реальных его денежных доходов, как сегодня, это маловероятно. Да, возможна некоторая стабилизация, но пока доходы продолжают падать, говорить о восстановлении потребительской модели явно преждевременно.
— Курс рубля к доллару — с тех минимумов, которые были отмечены в конце января этого года — повысился в целом почти на 25%. Если иметь в виду влияние именно этого фактора (прямое или косвенное) на текущую динамику экономики России, сколь значимым оно оказалось?
— Укрепление рубля оказывает разнонаправленное воздействие на динамику ВВП. С одной стороны, это — минус: какие уж тогда перспективы импортозамещения, если рубль дорожает?! С другой стороны, когда курс рубля повышается, то многие люди оценивают это так, что, мол, а кризиса-то и нет!.. Кстати, социологи это четко зафиксировали в 2008–2009 годах, когда у россиян кризис ассоциировался прежде всего с тем, что происходит с рублем. Пока он падает — кризис есть, а когда он начинает расти, стало быть, и кризис закончился… То есть с точки зрения настроений все, что происходит с рублем, очень важно. Соответственно, если рубль укрепляется, возникает некий оптимизм. Растет уверенность инвесторов, а неопределенности в экономической ситуации становится меньше. И в таком плане это — плюс.
— Этот плюс можно ли оценить количественно — скажем, укрепление рубля почти на четверть только с начала года?..
— Опять-таки чисто экспертно — примерно 1% могло добавить это укрепление рубля к росту ВВП. То есть если судить по динамике только первого полугодия, то мы, допустим, «упадем» в этом году не на 2,5%, а, возможно, на 1,5%. Хотя к концу года мы ожидаем нового ослабления рубля.
— До какого же уровня — по вашим текущим прогнозам?
— Мы полагаем, что цены на нефть могут снизиться до 40 долларов за баррель. А могут уйти и еще ниже… В совокупности с другими негативными факторами, прежде всего с тем, что российская экономика по-прежнему будет пребывать в рецессии, это приведет к тому, что рубль вновь, и это уже — традиционно, ослабеет к концу года. По нашим текущим оценкам, его курс может снизиться и до 80 рублей за доллар — вот такой пока ориентир, — отметил в интервью Радио Свобода Игорь Николаев.
