Ринкевичс: Я бы не бежал!

«В отношениях с Россией не будет так, как в романе Ярослава Гашека "Швейк", где говорится: "после войны в шесть встречаемся в кафе за кружкой пива"», — сказал министр иностранных дел Латвии Эдгарс Ринкевичс, комментируя желание заинтересованных предпринимателей и отзывчивых по отношению к ним министров при помощи неформальных переговоров за обеденным столом улучшить отношения с Россией. Ринкевичс рассказал, что ему было известно, а что — нет о скандальной встрече трех министров от Союза зеленых и крестьян (СЗК) с вице-премьером России Аркадием Дворковичем. В интервью журналистам LA Марису Антоневичу и Гиртсу Викманису министр признал, что он не будет в числе тех, кто поступит так, как утверждается в кампании Агентства ООН по беженцам «Мы сделали бы то же самое».

Latvijas avīze: Расскажите откровенно, что вы знали о встрече трех министров от СЗК с вице-премьером России Аркадием Дворковичем. Вы давали на нее свое «благословление»?

Эдгарс Ринкевичс: Необходимо начать с того, что нет ничего плохого и предосудительного в том факте, что министры или другие должностные лица правительства Латвии встречаются с российскими министрами. Нам предстоит решить много вопросов как в экономике, так и в сфере культуры и внутренних дел. С 2012 года установлен порядок, в соответствии с которым в правительстве осуществляется информирование об официальных встречах или о встречах в свободное время. Мы помогаем материалами — о позиции государства по соответствующему вопросу, а также практической информацией. В конкретном случае министр земледелия Янис Дуклавс во второй половине июля сказал, что Латвию во время отпуска посетит вице-премьер России Аркадий Дворкович, который отвечает за вопросы сельского хозяйства и транспорта. Господин Дуклавс добавил, что может состояться встреча. Спросил: поддерживаем ли? Я ответил, что наша внешняя политика по отношению к России основана на политике сдерживания и введенных Европейским союзом санкциях, если это затрагивает нашу безопасность, но есть также практическое сотрудничество, которое затрагивает наши интересы. Господин Дуклавс проинформировал, что в ходе встречи может состояться посещение наших рыбоперерабатывающих предприятий, на переговорах можно обсудить вопросы, не относящиеся к санкциям. Информация об этой встрече появилась не только в латвийских СМИ, но и на сайте посольства России. Ни для кого это не создавало проблем. Вопрос — почему дошло до того, что состоялся неофициальный обед, на который были приглашены еще два министра (министр финансов Дана Рейзниеце-Озола и министр сообщения Улдис Аугулис). По сути, в этом тоже нет ничего плохого, но то, о чем шла речь на этих переговорах, уже было сюрпризом. Когда журналисты спрашивали у меня, знал ли я об этой встрече, я отвечал утвердительно, но также сказал, что меня удивило, что была еще одна встреча, на которой обсуждались не только сельскохозяйственные, но и другие вопросы. Главная проблема в данном случае — оборот информации. Мы часть внешней политики ЕС и НАТО и должны делиться информацией с партнерами по ЕС, если должностное лицо ЕС встречается с должностным лицом государства, не входящего в ЕС. Необходимо предоставить информацию о такой встрече, о чем на ней говорилось. Это заведено, чтобы избежать взаимных упреков и недоверия в ЕС. В данном случае порядок правительства об обороте информации не сработал. Вторая проблема — будем честными — произошедшее отлично будет использовано российской пропагандистской машиной. Некоторые аналитики уже высказывают предположения, что в правительстве Латвии есть две группировки: одна — дружественная по отношению к России, а вторая — американская. На совещании коалиционного совета мы обсуждали этот вопрос. Урок извлеки все. Мы разъяснили, что сохраняется единая, отвечающая установкам ЕС позиция по отношению к России.

— Почему бы  не сложиться впечатлению о  различных группировках, если на встречу с вице-премьером России отправились представители одной партии? Очевидно, именно в кругах СЗК Россия ищет понимания…

— Об этом спросите тех, кто организовал эту встречу, и участвовавших в ней министров. Свое мнение я выразил ясно: необходимо понимать, что существует определенный порядок, чтобы не возникало сомнений в единстве внешней политики нашего государства.

— Дворкович встречался  также с мэром Риги Нилом  Ушаковым, и эта встреча не  скрывалась, а наоборот — особо рекламировалась  и освещалась в русскоязычных СМИ. Позже заместитель российского премьера рассказывал СМИ своей страны, что он говорил о возможной отмене санкций и о возможностях возобновления работы межправительственной комиссии. Это вопросы, относящиеся не к самоуправлению, а к правительству. А информация о том, что была также встреча с тремя министрами, появилась лишь спустя две недели.

— Возобновление работы  Латвийско-российской межправительственной  комиссии в нашей повестке  дня с октября прошлого года. Господин Ушаков не является членом правительства. Он может говорить с министрами правительства другой страны хоть о ремонте улицы Барона, но его работа никоим образом не относится к решениям правительства. Есть и представители других самоуправлений, которые кое-когда комментируют внешнюю политику. Однако хочу напомнить, что внешнюю политику государства определяют МИД, Сейм, где ежегодно проходят дебаты по внешней политике, и президент.

— Но тогда вопрос: почему вы позволяете Ушакову  выступать в роли творца внешней  политики и не говорите, что вице-премьер России в то же время контактировал с министрами правительства, значит, у его предположений об изменении в отношениях, возможно, несколько источников?

— Мы ничего не позволяем. Отделим две вещи. Если руководитель  какого-то города выступает с громкими заявлениями, это не оказывает никакого влияния на формирование внешней политики государства. О работе межправительственной комиссии Дворкович и Ушаков не договаривались, за то отвечает МИД. Разговор об этом ведется в письменном виде с октября прошлого года, а заседание комиссии намечено на начало будущего года. У нас есть практические вопросы, которые нужно решать, и это будет делаться в комиссии в первой половине следующего года, но вопросы большой геополитики затрагиваться не будут. Я не считаю нужным каждый раз комментировать заявления Ушакова. Что касается встречи министров, то я сразу сказал, где границы. Все хорошо до тех пор, пока согласовано. На этот раз так не было, поэтому вопрос обсуждался в коалиции.

Пока на Украине продолжается эскалация, пока Минские соглашения не выполняются, наша политика по отношению к России не изменится. Эту политику мы проводим с 2014 года, она обсуждалась не ежегодных внешнеполитических дебатах. Внешнеполитические дебаты — хороший механизм для разработки политики, потому что доклад министра иностранных дел вначале обсуждается в правительстве, а потом — в Сейме. В этой связи нет оснований тревожиться, что та или иная встреча или пропаганда изменят внешнеполитический курс. Могу успокоить читателей LA, что внешняя политика Латвии не изменится.

— Иногда звучит  идея — отделить экономические  отношения с Россией от внешней  политики. Но возможно ли это?

— К сожалению, существует  наивность отдельных групп общества  в этом вопросе. Некоторым кажется, что главное только торговать и поддерживать отличные экономические отношения: мол, к Украине мы давно привыкли, пусть большие игроки дерутся, а мы, маленькие, лучше постоим в стороне. Я несколько раз указывал, что Латвия такой подход уже опробовала — в бурю 30-х годов 20-го века власть хотела быть «разумной» и не вмешиваться. Нам хорошо известно, чем это закончилось. Сейчас такой же вызов. Фактически эскалация на Украине продолжается, только, в отличие от 2014 года и января 2015 года, нет активных военных действий, лишь отдельные обострения. Например, Россия утверждает, что раскрыла в Крыму группу, которая планировала теракт, в чем однако имеются обоснованные сомнения. Важно подчеркнуть: компромиссов по таким принципиально важным для Латвии вопросам, как соблюдение международных системы и принципов, не будет. Нельзя сказать: будем делать бизнес и забудем об остальном, тогда не стоит удивляться, что к нам будет царить плохое отношение. Присутствие сил НАТО в Балтии, политика ЕС по санкциям и общая внешняя политика ЕС по отношению к агрессии России на Украине — это вопросы, по которым не может быть компромиссов. Как соседи мы можем говорить о практических вопросах, к примеру, о пограничном контроле и миграции. Я понимаю коллег, в ведении которых транзитный бизнес, молочники и рыбопереработчики. И МИД старался помочь представителям этих отраслей, например, мы дали рыбопереработчикам советы, как переориентироваться на другие рынки. Я не хочу поучать предпринимателей, но хочу предупредить: если вы идете на Восточный рынок, то будет не только прибыль, но и большие риски, связанные с коррупцией и правовой системой в этих государствах. Мы поможем, если нас об этом попросят, но необходимо понимать, что политика России не изменилась, напряженность не снизилась, и это надо принимать во внимание. Мы не готовы пойти на компромисс, который затрагивает безопасность Латвии и общую внешнюю политику ЕС.

— Вы уже вызвали  раздражение рыбопереработчиков, и, как мы констатировали, у них  есть влияние на политические  круги. Планируете ли вы встретиться с представителями этой отрасли?

— У нас была рабочая  встреча в 2015 году. Мне абсолютно  все равно, какую политическую  силу представляют функционеры  общества. Я с самого начала  предупредил: ситуация с Россией  не закончится, как в романе  Ярослава Гашека «Швейк», где говорится: «после войны в шесть встречаемся в кафе за кружкой пива». У России есть желание реализовать агрессивную внешнюю политику.

— Если посмотреть  респектабельные мировые СМИ, складывается  впечатление, что вопрос Крыма  постепенно забывается в политическом пространстве. Каков ваш взгляд?

—  Но как долго в  эту эпоху переизбытка информации  какое-либо событие удерживается  в повестке дня СМИ? В 2011 году  актуальной была Украина, затем  появилась Сирия, снова вернулся  вопрос Украины, потом появилось ИГИЛ. Не СМИ и не политики теряют что-то из повестки дня, а ситуация меняется так стремительно, что надо быстро переключаться с одного вопроса на другой, и не остается возможности думать стратегически. Это, к сожалению, проклятие тех, кто принимает решения в 21-м веке, и, возможно, также журналистов. Если ситуация на Украине продолжит оставаться такой, как до сих пор, и в выполнении Минских соглашений не произойдет изменений, то в декабре санкции будут продлены. Если будет прогресс — будут дискуссии. Украинский вопрос не исчез!

— Что МИД ответил  на просьбу Министерства обороны  прекратить в Латвии кампанию  Агентства ООН по беженцам  «Мы сделали бы то же самое»? Лозунг »Мы бы бежали» вызвал  в обществе возмущение, и организаторы  кампании, наконец, отреагировали.

— Наш посол в ООН  Янис Карклиньш встретился с  ответственными должностными лицами  Агентства ООН по беженцам, обратил  их внимание на кампанию, главная  цель которой рассказ о путях  беженцев и об аспектах гуманизма. Однако в Латвии кампания в  процессе ее локализации приобрела совсем другой оттенок. Лозунг глобальной кампании ООН — «Мы вместе с беженцами!». В Латвии мы слышим другой лозунг — «Мы сделали бы то же самое!». Не нужно быть филологом, чтобы понять, что это совсем другое послание. Должностные лица Агентства ООН по беженцам сказали, что понимают ситуацию и в кампанию будут внесены существенные коррекции. Не знаю, каким образом кампания готовилась в Латвии, но в ней не учтен исторический контекст нашего государства, то, что мы пережили. Целям кампании в Латвии, скорее, причинен вред и достигнут противоположный эффект.

— Исполнитель  кампании в Латвии — Стокгольмское  бюро Агентства ООН по беженцам  и рекламное агентство DDB Latvia. Они тоже должны взять на себя ответственность?

— Мы говорили с представителями ООН, потому что кампания проходит под знаком ООН. Повлияли на нее в Латвии какие-либо политические цели, или же что-то до конца не было продумано или понято — это пусть останется на совести исполнителей. У меня есть опыт работы госсекретарем МИДа Я очень хорошо понимаю аргументы, которые высказали ополченцы и солдаты Национальных вооруженных сил. Но не только они — в обществе это тоже вызвало широкий резонанс.

— А вы сами  бежали бы?

— Это индивидуальный вопрос, который многие люди задали  себе после кампании. Не могу представить свою жизнь где-то за пределами Латвии. В том числе и потому, что я историк. Если бы в 1940 году власть выступила с другим посланием, а не заявила «Я остаюсь на своем месте, а вы оставайтесь на своих», с чем я не согласен, ситуация, возможно, была бы другой. Как на министра иностранных дел на меня возложены обязанности, которые в случае угрозы для государства предусматривают не выезд из страны, а другие действия. Не скажу, какие именно, потому что государственная тайна запрещает это раскрывать.

— Тревожит ли  вас, что президентом США может  стать Дональд Трамп, выразивший  сомнения в том, что НАТО действительно  всегда должна выполнять свои  обязательства?

— Принципиально не комментирую  избирательные кампании в других  государствах. Но меня беспокоит то, что в последнее время все чаще появляются признаки роли российских денег в организации политического процесса в Европе и в США. Я был в США, когда там проходил конвент республиканцев, а на прошлой неделе встречался с большой делегацией Конгресса США. Мы слышим ясный сигнал от обеих партий: обязательства США в отношении НАТО