Непоследовательность нередко приводит к зависимости, которую кто-то может использовать, чтобы попытаться навязать вам свои правила игры. Европейский союз и ранее подвергался шантажу при помощи газового крана, а теперь это делается еще и открытием частично задерживающих мигрантов шлюзов. Кран находится в Москве, а обслуживание шлюзов сама Европа (вернее — канцлер Германии Ангела Меркель) доверила Анкаре. Турция требует отмены визового режима с ЕС до октября, в противном случае обещает отказаться от соглашения по сирийским беженцам. Президент Европейской комиссии (ЕК) Жан-Клод Юнкер допускает возможность либерализации визового режима с октября, если Анкара выполнит более 70 выдвинутых ЕК условий, но хорошо знает, что этого не произойдет. К тому же, на объемы притока беженцев может влиять Россия, которая в пылу « антитеррористической борьбы» может бомбить, а может и не бомбить населенные пункты в Сирии. Сближение Москвы и Анкары значительно облегчает такой подход.
Опыт недавнего прошлого свидетельствует: потребовалось довольно много времени, пока европейцы, формируя отношения с Россией, начали осознавать, что их энергетическая безопасность и безопасность вообще под угрозой. Отношения Брюсселя и Турции были взаимно лицемерными всегда, а в особенности в последние годы. В широком значении это уже вопрос о практикуемом западными демократиями сотрудничестве с репрессивными режимами ради геополитических интересов. Однако Турция хочет вступить в ЕС. И Турция, и Россия — государства-члены ОБСЕ и Совета Европы, которые должны соблюдать Европейскую конвенцию по правам человека или, к примеру, Конвенцию о недопущении пыток. Но упомянутые организации страдают бессилием, и заявления их должностных лиц иногда вызывают удивление. Генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд недавно во время посещения Анкары высказался, что после недавней попытки переворота « мы видим необходимость все это вычистить» (разумеется, в рамках законов). Значит, глава Совета Европы с определенным пониманием относится к мероприятиям по « зачистке», которые в Турции охватили не только армию, но и почти все сферы, включая образование, прессу и даже спорт. И Россия работает над тем, чтобы добиться в Страсбурге аналогичного понимания своей политики на уровне руководства Совета Европы и ПАСЕ.
Тем временем, политики Германии и Франции уже готовятся к предстоящим в следующем году выборам, а на безопасности Европы намного больше отразится результат уже совсем близких президентских выборов в США. В свою очередь, в России будут избирать Госдуму, которая ни на что существенно не влияет, во всяком случае — не на позицию Кремля. Возможно, настроение Путина скорее испортит, скажем, заключение следственной комиссии о сбитом в Донбассе пассажирском самолете малазийской авиакомпании. Но у него широкий перечень ответов: обострение военных действий в восточной Украине, какая-нибудь кибератака, усиление напряженности в воздушном пространстве или у восточных границ НАТО. Европа должна раз и навсегда прекратить полагаться на то, что в « приличном обществе так не принято».
Необходимо отбросить также в особенности свойственную латышам наивность, которую часто упоминал Улдис Германис (латышский писатель и историк), и которая во всей красе проявилась, когда наши министры в неформальной обстановке встретились с вице-премьером России Дворковичем. (Кажется, только единственно должностным лицам Латвии можно рассказывать о чисто экономических решениях « Газпрома», которые принимаются вне зависимости от установок политической власти). Ясно, что отношение Москвы к государствам Балтии будут определять общий контекст и трудно прогнозируемые оппортунистические ходы Кремля. Балтийцы должны ожидать их не сложа руки, а быть сплоченными и политически активными.
