Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Новая среднестатистическая позиция в отношении современной России основана на прежнем образе СССР как врага в холодной войне в сочетании с недостаточным пониманием значения коммунизма для Советского Союза и холодной войны. Эта позиция сформировалась еще и под влиянием новых членов ЕС и НАТО — Прибалтики и Польши, у которых свои травмы в отношениях с большим восточным соседом.
Сегодня говорят о конфликте между двумя державами — Россией с одной стороны и ЕС/НАТО с другой, хотя последние и не понимают, что действуют как сверхдержава. И это создает проблемы.
Нет ничего странного в том, что многие, кто следит за датскими СМИ и обладают типичными для читателя газет знаниями о России, считают Путина перерождением Гитлера. Противостояние ЕС и НАТО с Россией, по их мнению, неизбежно, ведь присоединение Крыма к России весной 2014 года было новым аншлюсом (присоединение Австрии к Германии в 1938 году), и любая трактовка действий России для них слишком мягка, потому что Россия Путина — это враг номер один. А если не призываешь ужесточить антироссийские санкции, то ты — сторонник новой «политики примечаний».
Расмус Ярлов (Rasmus Jarlov), представитель Консервативной народной партии по вопросам обороны, явно склонился к такой интерпретации, когда я обратила его внимание на то, что политика ЕС представляет большую угрозу для будущего Дании, чем Россия. Как я уже сказала, это можно понять, ведь в наших СМИ фактически нельзя прочитать или услышать иные трактовки. Так что я не разозлилась и не была разочарована. Я просто не ожидала от моего досточтимого коллеги ничего иного.
Новая среднестатистическая позиция в отношении современной России основана на прежнем образе Советского Союза как врага в холодной войне в сочетании с недостаточным пониманием значения коммунизма для Советского Союза и холодной войны. Эта позиция сформировалась еще и под влиянием новых восточноевропейских членов ЕС и НАТО — Прибалтики и Польши, у которых свои травмы в отношениях с большим восточным соседом. Мы, датчане, испытываем симпатию к маленьким балтийским государствам, так что мы восприимчивы и к их нарративу («видению истории» на современном датском для умников) о русских угнетателях с имперскими замашками, которые только и мечтают об экспансии, какое бы облачение не носили — имперские одежды царизма, коммунистический костюм советского государства или авторитарный от Путина. Они просто хотят господствовать! Против них нужны жесткие меры. Они не понимают слов, только грубую силу!
Я прекрасно осознаю, насколько травматичными были отношения прибалтов с Россией. Но я считаю, что стремление перенять их нарратив вместо того, чтобы попытаться вылечить травмы, стало бы большой проблемой. Между Советским Союзом и сегодняшней Россией есть отличия: государство с опасной, экспансионистской и революционной идеологией не похоже на традиционную сверхдержаву с ее геополитическими и историческими интересами. С первым трудно разговаривать, но со второй вполне можно вести переговоры и достигать компромисса методами дипломатии, разума и балансировки сил. Однако в этом мы после окончания холодной войны потерпели неудачу. Увы. А ведь существовала масса возможностей развивать историю в другом направлении.
У нас тоже некогда имелись травматичные отношения с Германией, и был период, когда в каждом немце мы видели нациста. Но сегодня мы легко отличим нациста от гражданина Германии. Вероятно, и прибалтам надо научиться видеть разницу между русскими и коммунистами Советов. Кто знает, может, так они смогут справиться со своими травмами. Мне не нравится выражение «хороший русский — мертвый русский», которое я в прошлом году услышала от одного прибалта. Если мы в Европе решим перенять прибалтийский образ врага, то мы обречены на конфликт с Россией. К сожалению, именно это сейчас и происходит.
И разве конфликт не неизбежен по причине экспансии русских и недемократического правления Путина?
Становиться врагом недемократических режимов необходимости нет. Мы же общаемся с турками, арабами, китайцами. Мы не относимся к ним как к врагам, понимающими лишь грубую силу, даже если ими управляют правительства, не вызывающие у нас симпатии. Так что этот аргумент не применим и к России. Даже если путинская система неприятна и не похожа на то, что мы хотели бы видеть у себя в Дании, с этой страной все же можно вести переговоры.
А что же с экспансией? Об экспансии могла идти речь только в случае Крыма, так что вряд ли стоит говорить о ней как о продолжительном курсе. ЕС/НАТО и Россия не могли понять друг друга еще до Крыма весной 2014 года. Уже тогда было решительно невозможно создать отношения сотрудничества. Когда в 2013 году дело дошло до ассоциации Украины с ЕС, ущерб был уже настолько велик, что Россию вообще не хотели видеть за столом переговоров, несмотря на то, что Россия — важная часть украинской экономики и истории.
Печально, но то, что сегодня трактуется как проявление внутренней российской склонности к экспансии, было, вероятно, защитной реакцией на наступательную, по мнению России, операцию ЕС и НАТО. Это ЕС и НАТО расширялись после холодной войны, не слушая обеспокоенных предостережений России о новом европейском расколе. Русские снова и снова предупреждали, что происходящее неприемлемо. Но НАТО все равно подошла к российским границам. Гражданская война на Украине и аннексия Крыма Россией — во многом конфликт, которого можно было избежать. Но этого не случилось. Если снова и снова наступать на лапу медведю, он в конце концов нанесет ответный удар.
То, что сегодня происходит в Европе — не новая холодная война, аналогичная старой, поскольку не идет речь о противостоянии стране с агрессивной экспансионистской идеологией. В России нет ни коммунизма, ни нацизма. Напротив, возникло противостояние двух держав: ЕС и НАТО с одной стороны (и они во много раз сильнее России) и России с другой. Первые, то есть ЕС и НАТО, отказываются обращать внимание на тревоги оппонента и вступать в разумные переговоры, чтобы удовлетворить интересы обеих сторон. Их слово — это санкции. Это плохо. В прошлом существовали инструменты для решения противоречий между державами, достаточно вспомнить Европейский концерт или Вестфальскую систему международных отношений, в рамках которых путем дипломатических переговоров и взаимного признания суверенитета и интересов друг друга обсуждались решения возникающих проблем. К сожалению, ЕС и НАТО не сумели воспользоваться этими инструментами, поскольку считают себя не традиционными державами, а добрыми дружелюбными организациями, которые лишь помогают правильному и прогрессивному развитию мира. Так зачем же разговаривать? Почему бы просто не наказать того, кто поступает не так?
Было бы хорошо, если бы Расмус Ярлов попытался увидеть связь и сделал что-нибудь, чтобы начать переговоры европейских держав. Так мы могли бы избежать конфликтов в Европе, не запрыгивая на телегу дешевой пропаганды.
Мы способны быстро сойтись на том, что Дании нужно усилить оборону, хотя и не можем прийти к единому мнению, как это сделать: вне круга, выступающего за военные компромиссы, крича о своей политике превосходства, или внутри круга, в попытках улучшить ситуацию с бюджетом. Мы можем согласиться, что крайне важно, чтобы Дания была равноправным партнером НАТО. Но это не значит, что надо поддерживать политику, настолько ослепленную идеологией, что она не способна видеть соперника и вести с ним разумные переговоры.
Марие Краруп — политик, представитель Датской народной партии от округа Южная Зеландия. Отвечает за вопросы обороны и среднего образования. Родилась в 1965 году неподалеку от Рибе. Офицер запаса. Преподаватель обществознания, религии, русского языка и бизнеса. Была сотрудником министерства обороны, работала в посольстве Дании в Москве и в Фонде экспортных кредитов. Замужем, двое взрослых детей.
