Три из четырех изданий, которые получили и опубликовали большое количество секретных документов АНБ, предоставленных Эдвардом Сноуденом — The Guardian, The New York Times и The Intersept — призвали правительство США разрешить работавшему в АНБ разоблачителю вернуться в США и не предъявлять ему никаких обвинений. Это обычная практика для новостной организации, которая обязана защищать своих информаторов и которая (в силу того, что она приняла материалы источника и затем публиковала их) косвенно заявляет, что информация источника представляет большую важность для общества.
Другое дело — The Washington Post. В условиях разворачивающейся во главе с Американским союзом защиты гражданских свобод (ACLU) и Amnesty International кампании, которая направлена на то, чтобы добиться помилования для Сноудена и приурочена к выходу на экраны в конце этой недели биографического фильма Оливера Стоуна «Сноуден», авторы сегодняшней редакционной статьи в The Washington Post не только выступили против помилования, но и потребовали, чтобы Сноуден (собственный информатор газеты) предстал перед судом по обвинению в шпионаже или (в качестве «второго варианта») взял на себя «определенную уголовную ответственность за свои действия, а правительство США проявило определенное снисхождение».
Тем самым The Washington Post совершила небывалый бесславный истории «подвиг», став первым в истории американских СМИ изданием, которое прямым текстом и тенденциозно выступило за уголовное преследование человека, бывшего его собственным источником — информатором, благодаря которому газета выиграла и охотно приняла Пулитцеровскую премию «За служение обществу». Но еще более шокирующим, чем этот акт журналистского предательства в отношении собственного источника, стали заявления, сделанные в оправдание этого предательства.
Редакция The Washington Post признает, что из тех программ, которые Сноуден сделал доступными для разоблачения, на законных основаниях была обнародована одна (и только одна). Речь идет о программе сбора метаданных в США, поскольку ее реализация «была превышением полномочий, а в иных случаях — и явным нарушением федерального закона о наблюдении за гражданами, и представляла собой угрозу конфиденциальности». Что же касается «внесения законодательных поправок», последовавших за обнародованием этой программы, The Washington Post признает: «Этими необходимыми реформами мы обязаны господину Сноудену». Однако на самом деле эту программу сбора метаданных обнародовала не The Washington Post, а, скорее, The Guardian.
Кроме этого первоначального разоблачения, заявляет The Washington Post, публикация материалов о других программах, предоставленных Сноуденом, никакого общественного интереса не представляла. Более того, по словам редакции, их разглашение причинило реальный вред. К этим программам относится и система PRISM, о которой The Washington Post пишет следующее:
Но сложность в том, что Сноуден сделал не только это. Он также украл и выдал информацию о другой иностранной программе АНБ под названием PRISM по наблюдению за интернетом. Эта программа была как легальной, так и не угрожала вторжением в частную жизнь. Она также не была постоянной, и ее срок истекает на следующий год.
О чем забыла упомянуть редакция The Washington Post, утверждая, что разоблачение программы PRISM не отвечает общественным интересам? О том, что газета, которая (одновременно с The Guardian) решила предать гласности сведения о программе PRISM, опубликовав ее оперативные данные и сверхсекретную инструкцию на первой полосе, называется… The Washington Post. Затем, как только редакция решила это сделать, она открыто сообщила о том, что обнародовала информацию о программе PRISM (наряду с другими разоблачениями), подавая заявку на Пулитцеровскую премию.
Если редакция The Washington Post, действительно верит, что программа PRISM была абсолютно легальной, и ее разоблачение не отвечает интересам общества, разве она не должна сейчас наброситься на выпускающих редакторов, за то, что те решили опубликовать эту информацию? Разве не должна она просить у общественности прощение за нанесение ущерба их безопасности и выступать за то, чтобы вернуть Пулитцеровскую премию? Если авторы редакционной статьи в The Washington Post обладают хоть какой-то порядочностью, именно это они и должны делать — то есть, взять на себя коллективную ответственность за то, что они, видимо, считают серьезной ошибкой, поставившей под угрозу общественность. А не делать вид, что во всем виноват их информатор, и на основании этого ратовать за привлечение его к уголовной ответственности
Но при всей непорядочности редакции еще страшнее ее неимоверная трусость. Раскритиковав разоблачение программы PRISM своей же собственной газетой, редакция заявила: «Что еще намного хуже, он передал и информацию о чисто оборонительных международных операциях спецслужб». И уж совсем непростительно, что авторы редакционной статьи умалчивают о том, что это сделал не Эдвард Сноуден, а главная редакция The Washington Post, которая решила сделать эти программы достоянием общественности. Опять-таки, достаточно взглянуть на названия статей The Washington Post, которые упоминались при вручении изданию Пулитцеровской премии.
Почти каждая из этих статей содержала то, что редакция The Washington Post называет сегодня «подробными сведениями о международных разведывательных операциях». Я лично думаю, что у The Washington Post были очень серьезные основания для того, чтобы принять решение об их публикации. Как объяснил Сноуден в своем первом онлайн-интервью с читателями, которое я провел в июле 2013 года, он обеспокоен нарушениями неприкосновенности частной жизни не только американцев, но и всех людей. Причиной своего беспокойства, как он сказал, является то, что «„профилактическая“ слежка не становится приемлемой потому лишь, что ее объектами являются 95% людей на земле — а не 100%. Ведь наши основатели не писали, что „Мы считаем самоочевидным, что все американцы сотворены равными“».
Поэтому я поддерживаю принятое тогда решение The Washington Post опубликовать документы, разоблачающие «международные разведывательные операции». Поскольку я согласен с тем, что заявил в статье в The Washington Post главный редактор этого издания Марти Бэрон (Marty Baron) в 2014 году во время празднования по поводу получения своей Пулитцеровской премии:
Главный редактор The Washington Post Мартин Бэрон заявил в понедельник, что публикации позволили разоблачить национальную политику «имеющую глубокие последствия для конституционных прав американских граждан» и прав людей во всем мире (выделение жирным наше). «Разоблачение значительного расширения сети АНБ, обеспечивавшей слежку, было ни чем иным, как служением обществу, — заявил Барон. — Создавая систему слежки невероятных масштабов и с колоссальными техническими возможностями, наше правительство при этом еще и серьезно пошатнуло принципы неприкосновенности частной жизни. Все это делалось тайно, без общественного обсуждения, и в условиях явно недостаточного контроля».
Те, кто пишет редакционные статьи, действуют отдельно от новостной организации и не выражают ее мнения, и я очень сомневаюсь, что журналисты или редакторы The Washington Post, работавшие над этими статьями, согласны с любыми редакционными публикациями. И все же, если редакция сейчас хочет выступить против этих разоблачений и даже призывает на этом основании лишить свободы человека, который был их информатором, то пусть она хотя бы найдет в себе смелость признать, что именно The Washington Post (а не Эдвард Сноуден) приняла редакционное и коллективное решение опубликовать эти материалы. Не исключено, что редакция захочет выступить против своей собственной газеты и, возможно, даже потребовать привлечь газету к уголовной ответственности за разглашение сверхсекретных программ, которые, как сейчас странным образом заявляет редакция, вообще нельзя было публиковать.
Впрочем, это свидетельствует о хронической трусости, которая часто дает о себе знать, когда представители истэблишмента хотят осудить Сноудена. Как уже достаточно говорилось, и как прямо заявляли все газеты, публиковавшие эти материалы (в том числе и The Washington Post), в решении вопроса, какие из этих программ предавать гласности, сам Сноуден никакого участия не принимал (он лишь изначально предоставил газетам материалы). Он не считал, что может давать такие распоряжения и принимать подобные журналистские решения, поэтому он предоставил журналистам самим решать, какие разоблачения будут отвечать общественным интересам, а какие нет. Если сведения о программе в итоге обнародованы, то можно утверждать, что Сноуден несет определенную ответственность (поскольку он изначально предоставил материалы), но окончательную ответственность несет редакция газеты, которая решила эти материалы опубликовать — видимо, потому, что, по ее мнению, это отвечало общественным интересам.
Но вновь и вновь критики Сноудена — такие, как Фред Каплан (Fred Kaplan) из Slate и авторы сегодняшней редакционной статьи в The Washington Post — опускают этот важный факт и тем самым вводят всех в глубокое заблуждение. Например, на этой неделе в своих нападках на Сноудена Каплан снова говорит о том же, о чем уже заявлял неоднократно — что-де разоблачения Сноудена выходят за рамки вопросов, связанных с нарушением неприкосновенности частной жизни американцев.
Оставим в стороне нарциссическое и ура-патриотическое суждение о том, что разоблачителей и СМИ должны беспокоить только нарушения неприкосновенности частной жизни американских граждан, а не остальных 95% жителей другой части планеты, которых называют «не-американцами». Не будем говорить и о том, что многие из самых знаменитых материалов в истории американских СМИ были посвящены разоблачению секретных зарубежных операций, которые не имели никакого отношения к нарушению конституционных прав граждан США (например, документы Пентагона, сведения об Абу-Грейб и опубликованные в The Washington Post материалы о «секретных тюрьмах» ЦРУ).
Здесь важно то, что в списке «неправильных разоблачений Сноудена», составленном Капланом (подобно The Washington Post), неизбежно фигурируют статьи, опубликованные не Сноуденом (и даже не изданиями The Intersept или The Guardian), а изданиями The New York Times и The Washington Post. Но, так же как и редакция The Washington Post, Каплан слишком труслив, чтобы обвинить главных редакторов этих двух газет в предательстве, пособничестве террористам или создании угрозы национальной безопасности, поэтому он делает вид, что именно Сноуден — и только Сноуден — принял решение сделать материалы об этих программах достоянием общественности. Если Каплан и редакция The Washington Post на самом деле считают, что все эти материалы надо было сохранить в тайне, и что эти материалы создали угрозу безопасности людей, то почему они не обрушиваются с критикой на редакторов и на газеты, которые приняли окончательное решение опубликовать их? Сам Сноуден никогда не предавал огласке ни один документ, поэтому все обнародованные программы — это, в конечном счете, результат действий новостных организаций.
Какой бы ни была правда, но до чего же рабской должна быть преданность человека официальным властям США, чтобы считать себя журналистом и при этом выступать в поддержку криминализации действий по обеспечению прозрачности, организации утечки информации, осведомителей и публичных дебатов. Правда, это явление не ново. В США уже давно существует большая группа, которой следовало бы называть себя «Американские журналисты против прозрачности». Речь идет о журналистах, которые гораздо более преданы американскому государству, нежели истинной цели своей профессии, и при этом постоянно встают на сторону тех, кто выступает не за раскрытие служебной тайны, а за ее сохранение. И в этой своей преданности они доходят до того, что даже требуют лишать информаторов свободы.
Но примечательная особенность сегодняшней редакционной статьи в The Washington Post — так сказать, ее «убойная сила и изощренность», заключается в том, что редакция в буквальном смысле призывает к уголовному преследованию одного из важнейших информаторов за всю историю своей газеты. Погревшись в лучах славы от наград и почестей и получив выгоду благодаря бессчетному количеству кликов читателей, редакция The Washington Post теперь хочет, чтобы их информатора, благодаря которому она все это получила, посадили в американскую тюрьму и объявили уголовником. Иначе, как неописуемой извращенностью, это не назовешь.
