Планы создания нового «КГБ» показывают, насколько Путин, несмотря на оглушительную победу на парламентских выборах, обеспокоен своим будущим, замечают эксперты.
Владимир Путин только что обеспечил себе значительное большинство в российском парламенте. Его популярность, судя по результатам опросов общественного мнения, необычайно высока. Практически невозможно услышать на российском ТВ ни одного критического слова о президенте. И, несмотря на многочисленные сообщения о подтасовках на выборах, не было ни малейшего признака уличных протестов после воскресных выборов.
Тем не менее, многое указывает на то, что Путин чувствует себя далеко не так уверенно, как может показаться, если посмотреть на его раскованное поведение и улыбку при появлении на публике. Самым последним подтверждением этого является сообщение о том, что он собирается объединить все свои службы безопасности в нечто, что очень напоминает КГБ советской эпохи.
Новый орган должен включать в себя самую главную службу безопасности ФСБ, которая, в частности, отвечает за поддержание стабильной обстановки в стране, ведение наблюдения, государственную безопасность и борьбу с террористами, службу внешней разведки СВР и Федеральную службу охраны, главной задачей которой является безопасность Путина и других важных сановников.
Две последние службы соответствуют тому, что перед развалом Советского Союза в 1991 году соответствовало Первому и Девятому Главному Управлению КГБ. Даже планируемое название нового российского органа имеет своих старых предшественников: Министерство госбезопасности, МГБ — так с 1946 и до смерти Иосифа Сталина в 1953 году называлась страшная советская служба, после чего получила название КГБ, Комитет Государственной Безопасности.
Кремль не подтверждал эти планы. Но новость была подробно изложена в статье, опубликованной в обычно хорошо информированной газете «Коммерсант», а затем в ряде контролируемых государством российских СМИ.
Точечные репрессии
«Я не совсем понимаю, почему, но ясно, что Путин по-настоящему занервничал в последние 8-9 месяцев», — говорит Андрей Солдатов, руководитель российской аналитической службы Agentura.ru, изучающей российские спецслужбы.
«Он сделал массу судорожных шагов и ввел точечные репрессии. Создается впечатление, что единственной целью Путина является послать сигнал своей элите и своему бюрократическому аппарату о том, чтобы быть начеку и соблюдать дисциплину», — замечает он.
Другим примером нервозности является создание национальной гвардии численностью в 400 тысяч человек, которая непосредственно подчиняется президенту и должна, в частности, использоваться для подавления беспорядков. В качестве третьего примера можно назвать назначение ряда высокопоставленных офицеров службы безопасности губернаторами по всей России. Четвертый пример — увольнение ряда руководителей служб безопасности.
«Путин обеспокоен гораздо больше, чем мы предполагали», — говорит один из ведущих экспертов по России Марк Галеотти (Mark Galeotti), специальностью которого являются службы безопасности страны.
«КГБ номер 2 стал бы мощным инструментом не только для подавления любой потенциальной оппозиции, но и для наблюдения за элитой и для ее укрощения», — считает Галеотти, старший научный сотрудник Института Международных Отношений в Праге.
Растущие экономические протесты
Воскресные выборы стали триумфом партии Путина «Единой России». Но исторически небольшое участие избирателей в выборах (лишь 48%) и многочисленные примеры подтасовки на выборах подчеркивают, по словам Галеотти, что Путин не имеет той легитимности, которая была у него несколько лет назад, когда экономика постоянно была в хорошем состоянии, а обычные российские граждане жили лучше, чем когда-либо раньше.
Сейчас страна находится в кризисе, и в течение прошлого года правительство, по-видимому, было вынуждено принять новые планы экономии. Вероятно, будет поднят пенсионный возраст. Реальная зарплата резко понизилась. Каждый шестой россиянин живет ниже официального уровня бедности. Многие предприятия снижают выпуск продукции, уменьшают рабочее время своих служащих и запаздывают с выдачей зарплаты или вовсе не платят ее. Забастовки на местах и другие формы протеста стали более привычными.
Российский Центр Экономических и Политических Исследований в своем последнем «кризисном докладе» рассказал о 56 забастовках и других экономических протестах в стране во втором квартале. Это на 12 протестов больше, чем в первом квартале этого года.
Уже в последние две недели августа шахтеры южного Ростовского региона провели голодовку в знак протеста против невыплаты зарплаты. Фермеры Краснодарского края отправились в Москву в знак протеста против того, что крупные сельскохозяйственные концерны отнимают у них их землю. А возмущенные рабочие предприятий, выпускающих автомобили в Самаре, заблокировали шоссе, потому что им не выплачивали зарплату.
…которые могут стать политическими
Протесты ширятся, хотя они были не особенно масштабными и проходили не по политическим причинам. Наоборот, многие протестующие группы подчеркивали, что они никоим образом не хотят революцию, как на Украине в 2014 году, а многие обращаются к Путину с просьбой помочь им, когда в этом отказывают местные власти и суды.
Но все это может быстро измениться, если продолжится экономический кризис, указывает социолог Денис Волков из независимого российского аналитического Левада-центра. В этом случае Путин подвергается гораздо большему риску, чем после предыдущих парламентских выборов в 2011 году, когда прошли массовые демонстрации протеста против подтасовки результатов этих выборов.
«Все указывает на то, что эффект Крыма скоро закончится, и что мы вступаем в период постоянно растущего недовольства. Неизвестно, что может получиться из этого, но, может быть, правительство даже с ностальгией начнет вспоминать мирные протесты 2011 года», — говорит Волков в интервью Новой газете.
Контролируемые государством телевизионные каналы постоянно сообщают о том, как оппозиция якобы как в Киеве готовит «государственный переворот». Несколько недель назад канал РЕН ТВ показал документальную программу, снятую с помощью скрытой камеры, может быть, тенденциозную, но тем не менее документально показавшую связи между либеральной оппозицией и российскими ультра—националистами.
Критик Путина миллиардер Михаил Ходорковский предсказал из своей эмиграции в Лондоне, что Россия находится на грани революции. А Вячеслав Мальцев, националистический блогер, который, к удивлению многих, занял одну из верхних строчек в партийном списке либеральной партии Парнас на выборах в Думу, даже назначил дату, когда можно ожидать подобную революцию: 5 ноября 2017 года, день после ежегодного марша националистов в Москве.
Новый вид путинизма
Многие по-прежнему считают, что украинский сценарий маловероятен в России. Но мероприятия типа планируемого оживления КГБ/МГБ показывают, что Путин не намерен рисковать.
«ФСБ предлагает это время от времени, поскольку для нее речь идет о строительстве империи. Путин ранее притормаживал это по двум причинам: как ветеран КГБ и ФСБ он понимает, что это даст службе большую власть, может быть, даже слишком большую. Но также и потому, что, по его мнению, в этом не было необходимости», — говорит Марк Галеотти.
Исследователь называет почти 17-летнее нахождение Путина во власти «демократическим спектаклем, под прикрытием которого его авторитарный режим может продолжаться».
«Но он во все большей степени чувствует, что находится под прессом, и поэтому создает институты для более жесткого авторитарного правления, если это потребуется. Это не означает, что он обязательно будет управлять страной как состоявшаяся авторитарная фигура. Но он создает структуры, чтобы быть в состоянии сделать это. Старый „путинизм“ близок к своему распаду, поэтому закладывается основа потенциально нового путинизма», — говорит Марк Галеотти.
Путин рискует столкнуться со «скрытым переворотом»
Ни Марк Галеотти, ни Андрей Солдатов не считают, что объединенная служба безопасности станет настолько сильной, что будет представлять какую-либо опасность для самого Путина. Ведь бывший офицер КГБ и бывший руководитель ФСБ очень хорошо контролирует своих бывших коллег, и, кроме того, Вооруженные Силы России будут по-прежнему хорошим противовесом.
Но может оказаться, что новый орган будет иметь даже бόльшую власть, чем КГБ, который находился под наблюдением высших институтов коммунистической партии. А те разведданные, которые попадут на стол к Путину, могут быть еще более отсортированными и искаженными, чем нынешние сведения.
«Обычный переворот маловероятен», — констатирует Марк Галеотти.
«Однако Путин рискует столкнуться с неким скрытым политическим переворотом, когда он останется президентом и будет верить, что он все время держит власть в своих руках, но в действительности им будут манипулировать его службы безопасности и их контроль над теми сведениями, которые он будет получать», — считает британский исследователь.
Галеотти считает «в высшей степени тревожным» и «полным отсутствием способности различать нюансы» возможное принятие решения вернуться к названию МГБ, которое явно связывается со Сталиным. Андрей Солдатов замечает, что проблема заключается не только в этих трех буквах, но также и в создании института под название «государственная безопасность».
«Оказывается, что беспокойство вызывает безопасность режима, а не народа, и это демонстрируется довольно открыто», — говорит Солдатов.
