МОСКВА — Как сообщал «Голос Америки», глава комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина стала лауреатом шведской правозащитной премии Right Livelihood Award. Эту награду называют «альтернативной Нобелевской премией». Задача премии — поддерживать тех, кто «предлагает практические и поучительные решения наиболее острых проблем современности».
В тоже время в России организация, которую Светлана Ганнушкина возглавляет уже более 25 лет, причислена к иностранным агентам и находится под угрозой закрытия. Русская служба «Голоса Америки» поздравила лауреата с заслуженной наградой и поговорила с ней о насущном.
Виктор Владимиров: Светлана Алексеевна, как вы восприняли известие о награде?
Светлана Ганнушкина: С радостью, как и любой, наверное, человек. В особенности, конечно, потому, что это привлекает внимание к проблемам миграции, в том числе и в России. После того как решение всех миграционных задач возложено на МВД, которое вообще не воспринимает свою деятельность иначе как репрессивную, масштаб этих проблем для страны только возрос. То, с чем мы сейчас повсеместно сталкиваемся, просто чудовищно. Может быть, эта награда как-то заставит наши власти услышать нас.
Во всяком случае, тешу себя такой иллюзией. Кроме того, это проявление солидарности с нами, что как мне кажется, очень важно. Мы чувствуем, что не одиноки. В общем, все идет в русле того, что произошло на Генеральной ассамблее ООН, где приняли новую декларацию, изменяющую подходы к миграции. В ней впервые было констатировано то, о чем давно говорим, что нет отдельно каких-то очень четко выраженных групп мигрантов – беженцев, трудовых мигрантов, экономических мигрантов, а есть целый спектр, и все люди, которые в него входят, нуждаются в помощи. Мне кажется, что мы в общем тренде, и это очень хорошо.
Кроме того, премия, конечно, дает нам определенные материальные возможности. Потому что как раз совсем недавно мы думали, что у нас кончается возможность оплачивать наш маленький проект для женщин.
А теперь мы получаем возможность продолжить его. Это совершенно необходимо, потому что приезжает много женщин-мигрантов, особенно из Африки, беременных и с маленькими детьми. К этому надо, увы, добавить собственных, внутренних мигрантов, которые вынуждены бежать с Кавказа, приговоренных собственными семьями, по сути, к смертной казни. А правоохранительная система этим совершенно не занимается и никак их не защищает.
— Нормально ли это, когда международное сообщество поощряет вас, а в России возглавляемую Вами организацию причисляют к иностранным агентам?
— В этом тоже кроется большой смысл награды (смеется). Нас поддерживает мировое сообщество, а наше государство считает, что мы агенты этого мирового сообщества. Комитет «Гражданское содействие» проще всего включить в «черный» список. Хотя теперь «иностранный агент» — это уже почти почетное звание. Представители некоторых НКО начинают даже волноваться, почему их организации не причисляют к иностранным агентам. У них возникает сомнение: может, они плохо работают, почему никто не интересуется, как они выполняют пресловутый закон…
А если без шуток, то возникает просто нелепая ситуация. Всякая активно действующая организация, если она еще получает деньги от каких-то иностранных спонсоров, теперь, по определению, автоматически попадает в иностранные агенты. Остается признать, что да, мы агенты этих самых иностранцев — беженцев, беременных женщин и их детей. Мы действительно их агенты, как, впрочем, и наших граждан тоже. Потому что к нам за помощью обращается очень много соотечественников.
— Как премия может отразиться на положении «Гражданского содействия» — скорее, положительно или отрицательно?
— Конечно, когда на нас обращают внимание на мировом уровне, это важно. А наши власти — особая статья. Они даже в несколько лучшие времена не замечали нас. Когда в 2004 году правозащитный центр «Мемориал» — тоже моя родная организация — получил самую важную премию, которую дают за помощь беженцам — премию Нансена, ни один, подчеркиваю, ни один человек из (российских) государственных органов нас не поздравил. Я получала поздравления от правительств самых разных стран. В них говорилось, какая это высокая честь для вашей организации и страны…
А я приехала с этой нансеновской медалью в Москву, и меня никто даже не встретил. В отличии, например, от тех, кто получил награду за то, что хорошо стометровку пробежал на соревнованиях. Это спортсменов у нас встречают с цветами и оркестрами. Хотя на самом деле это уникальная премия и честь для страны. Действительно ненормальная ситуация.
— В этот раз происходит то же самое?
— Пока никто не поздравил. Хотя вот ТАСС, по крайней мере, информировал.
— А не могут ли вашу премию расценить как иностранное финансирование?
— Я не знаю этого, честно говоря. Я даже не знаю, надо ли с нее налоги платить. Пока еще этого не выясняла. Знаю, что с премии Гайдара, которую я тоже получила, налог платить не нужно, она имеет определенный статус. Во всяком случае, совершенно ясно, что я буду получать ее не на себя, а на нашу организацию, и она будет расходоваться на непосредственную помощь людям. Потому что на это как раз очень трудно получить средства даже от иностранных спонсоров. А честно сказать, иногда у нас совершенно не хватает денег.
Мне вот муж говорит, что я уже совсем домой денег не приношу, и это так. Но, в конце концов, у меня есть пенсия, а к нам люди приходят просто голодные, им негде ночевать, нечем накормить детей и так далее. И это происходит постоянно, каждый день.
— Спасибо, и больших успехов вам в вашей работе.
— Думаю, работы будет много. Пока не предвидится ее уменьшения.
