Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда в феврале — как раз перед тем, как мир окончательно слетел с катушек, — мне предложили писать для «Спутника», я подумал, что моя мечта, наконец, сбудется. Я стремился производить контент максимально высокого качества. В итоге я добился своего и стал редактором выходного дня в вашингтонском бюро. К сожалению, теперь эта работа осталась в прошлом.
Меня зовут Билл Моран (Bill Moran). Еще недавно я работал редактором вашингтонского бюро Sputnik News. Я вырос в Аризоне, закончил юрфак Джорджтаунского университета, выступал за доступность высшего образования, участвовал в предвыборных кампаниях (даже рассылал в этом избирательном цикле письма, собирая деньги на кампанию Хиллари Клинтон). В общем, я обычный — хоть и не лишенный амбиций — парень 29 лет, который всю жизнь втайне мечтал стать настоящим журналистом.
Когда мне в феврале — как раз перед тем, как мир окончательно слетел с катушек — мне предложили писать для Sputnik, я подумал, что моя мечта, наконец, сбудется. Я очень старался, даже иногда работал без выходных и стремился производить контент максимально высокого качества. В итоге, я добился своего и стал редактором выходного дня в вашингтонском бюро.
К сожалению, теперь эта работа, которая мне так нравилась и которая так хорошо у меня получалась, осталась в прошлом.
В День Колумба я сделал позорную ошибку. Я увидел в Twitter перепосты реплики про скандал вокруг Бенгази, якобы принадлежащей Сидни Блюменталю (Sidney Blumenthal). Исходный документ WikiLeaks, на который ссылалась оригинальная статья, был длинным — в нем было 75 страниц. Я его второпях просмотрел, но прочел только выборочно.
Так как это был выходной, я работал в одиночку. За 12-часовую смену я написал 12 статей, отредактировал еще пять статей, которые были присланы двумя работающими удаленно авторами, а также подобрал иллюстрации для главной страницы. При этом я отслеживал новости и каждые 10 минут писал в Twitter, а каждые 20 минут — в Facebook.
Так, в спешке, я и допустил ошибку, за которую мне до сих пор стыдно. Потом я отвлекся от ведения наших социальных сетей и пошел выкурить сигарету, однако вдруг подумал: «А почему это больше никто не опубликовал?» — вернулся с полдороги, снова просмотрел документ, понял, что ошибся, и убрал статью.
Статья висела на сайте с 15:23 по 15:42. Ее успели просмотреть 1061 человек. Я хочу еще раз извиниться перед нашими читателями за свою ошибку, какой бы добросовестной она ни была.
Теперь я — Владимир Путин. По крайней мере, Курт Эйхенвальд (Kurt Eichenwald) и Newsweek делают вид, что они считают именно так.
«Путин и его кремлевские дружки, пляшут сейчас от радости», — Эйхенвальд
Г-н Эйхенвальд написал о моей ошибке статью под заголовком: «Уважаемые Трамп и Путин, я не Сидни Блюменталь». В 19:45 она была опубликована. Я показал ее нескольким сокурсникам по юрфаку — и такого смеха сквозь слезы никогда раньше не видел.
В своей статье Эйхенвальд пишет, что появляется "все больше доказательств" ведения русскими «кибервойны» и что «контролируемое государством» (неправда, только финансируемое государством) российское издание якобы изменило (о чем автор пишет несколько раз) документы WikiLeaks перед тем, как передать информацию Дональду Трампу. Он также подчеркивает, что, как сообщил ему анонимный источник в разведывательном ведомстве, это требовало «одобрения на высоком уровне» и выдвигать любые другие версии было бы «абсурдом».
Проблема в том, что г-н Эйхенвальд, редакция Newsweek и юрист этого издания прекрасно знают, что все это не соответствует действительности. Во вторник я связался с Эйхенвальдом и редакцией Newsweek, сообщил им, что в их статье присутствуют серьезные ошибки, и рассказал, как все было на самом деле. Я также написал Эйхенвальду в Twitter и очень спокойно объяснил все в деталях. В ответ он меня заблокировал. В среду меня уволили. После этого одна из моих коллег, выяснив подробности, обрушилась на Эйхенвальда в Twitter за то, что он заблокировал меня и не стал редактировать статью.
Кассандра Фэрбенкс (Cassandra Fairbanks), 13 октября, 2:08:
«То есть ты дал ему информацию, предполагающую, что его статью надо скорректировать, а он заблокировал тебя вместо того, чтобы исправить свой текст? @BillMoranWrites @kurteichenwald»
Кассандра Фэрбенкс, 13 октября, 2:34:
«Вполне подойдет реплика: „Извините, я развернул масштабную теорию заговора. Отзываю мою бредовую статью“».
В ответ г-н Эйхенвальд послал мне сообщение с вопросом о том, в чем было дело. Я снова ему все объяснил. Он ответил мне той же ночью: «Давайте созвонимся сегодня вечером, обговорим вашу ситуацию (не интервью, просто хочу помочь)».
Если вы сейчас думаете: «Чувак, а почему бы тебе просто не продаться, не забить на истину и не попробовать выговорить себе трудоустройство и возможность пробиться в мейнстримную прессу?!» — могу сказать, что сам до сих пор думаю над этим вопросом и думал над ним в течение всего нашего разговора с г-ном Эйхенвальдом, который состоялся на следующий день и продолжался час и шесть минут.
Судя по тому, что г-н Эйхенвальд ответил мне на мое письмо, в котором я сообщил ему, что все же намерен предать эту историю гласности, у меня был шанс стать политическим корреспондентом The New Republic.
«Я поверил вам на слово, что все было так, как вы говорите, и замолвил за вас словечко в The New Republic. Им сейчас как раз нужен политический корреспондент. Однако теперь я больше не могу ручаться за ваше здравомыслие и не могу сказать, что полностью вам доверяю», — написал мне Эйхенвальд по электронной почте в понедельник, 17 октября, в 13:03.
В 13:40 он добавил: «Последний дружеский совет: я бы не тратил времени с работой вNew Republic. Она вам подходит и вечно держать вакансию они не будут».
В 13:51 Эйхенвальд уточнил: «Стоп… в прошлом письме я неясно выразился. Под „я бы не тратил времени с работой“ я имел в виду, что вам не следует тянуть время и нужно послать резюме, потому что это хорошая вакансия, которой скоро не будет».
Простите за выражение, но это… какой-то! Меня могли бы взять в The New Republic… Один мой друг до сих пор отчаянно убеждает меня принять предложение и не публиковать эту статью.
Что касается содержания нашего с г-ном Эйхенвальдом телефонного разговора, я пока не собираюсь его разглашать, если он не будет пытаться на меня нападать и меня дискредитировать. В противном случае я буду вынужден опубликовать заметки, которые я делал во время разговора. Признаю, что и я, и Курт Эйхенвальд выглядели в этой беседе не лучшим образом. Лично на мой взгляд, в мире и без этого слишком много истерии.
Следует отметить, что г-н Эйхенвальд меня предупредил в последнем письме: публикуя эту информацию, я разрушу свою карьеру и свою жизнь. Я понимаю, что это не угроза, а чистая правда.
Беда только в том, что новая работа не превратит ложь в истину. А он исказил случившееся — и на этом, в общем-то, тема закрыта.
Прочие фактические ошибки и искажения в статье Эйхенвальда
Во-первых, сперва он написал, что Sputnik удалил материал, заметив ошибку. В обновленной версии статьи уже говорилось, что Newsweek звонил нам перед тем, как мы удалили публикацию. Я этого звонка не принимал. Наконец, в последней версии утверждается, что материал удалили после того, как «Newsweek попытался связаться с редакцией». В электронном письме г-н Эйхенвальд заявил мне, что он не врал, но куда отправляются сообщения, посланные через «интернет-контакты», ему неизвестно. Никаких сообщений я в тот день тоже не получал, если кому-то по ошибке пришел неправильно адресованный е-мейл от Эйхенвальда, проявитесь, пожалуйста.
Во-вторых, Sputnik не «контролируется Кремлем». Я не беседую с Владом за утренним кофе. Наше издание получало финансирование от российского государства, но никто никогда не говорил мне, о чем писать.
В-третьих, Sputnik не искажал никаких документов WikiLeaks. Я поставил ссылку на соответствующую статью, а материал просто по ошибке взял из «твита». Г-н. Эйхенвальд продолжает утверждать, что в документе не было ссылки на WikiLeaks и что измененный текст был специально размещен в анонимном аккаунте в Twittere, а потом стерт оттуда. Боюсь, я плохо представляю себе, как этот аккаунт в Twitter может быть связан с проблемами национальной безопасности.
Что будет со мной дальше?
На меня обрушится множество нападок. Я написал для Sputnik 813 статей, однако поиск в Google теперь всегда будет выдавать, что я допустил ошибку, из которой преднамеренно некорректная статья в Newsweek раздула истерию. Я действительно допустил эту ошибку, поэтому пусть уж так и будет, ничего не поделаешь.
Должен сказать, что Sputnik, рассмотрев все обстоятельства, предложил мне вчера вернуться на прежнюю должность — еще до того, как я рассказал им о данной статье. Я не приму это предложение, но очень за него благодарен. Полагаю, следующие несколько дней мне придется иметь дело с реакцией прессы на мое заявление, а затем я устрою себе хороший долгий отпуск.
Так как это был выходной, я работал в одиночку. За 12-часовую смену я написал 12 статей, отредактировал еще пять статей, которые были присланы двумя работающими удаленно авторами, а также подобрал иллюстрации для главной страницы. При этом я отслеживал новости и каждые 10 минут писал в Twitter, а каждые 20 минут — в Facebook.
Так, в спешке, я и допустил ошибку, за которую мне до сих пор стыдно. Потом я отвлекся от ведения наших социальных сетей и пошел выкурить сигарету, однако вдруг подумал: «А почему это больше никто не опубликовал?» — вернулся с полдороги, снова просмотрел документ, понял, что ошибся, и убрал статью.
Статья висела на сайте с 15:23 по 15:42. Ее успели просмотреть 1061 человек. Я хочу еще раз извиниться перед нашими читателями за свою ошибку, какой бы добросовестной она ни была.
Теперь я — Владимир Путин. По крайней мере, Курт Эйхенвальд (Kurt Eichenwald) и Newsweek делают вид, что они считают именно так.
«Путин и его кремлевские дружки, пляшут сейчас от радости», — Эйхенвальд
Г-н Эйхенвальд написал о моей ошибке статью под заголовком: «Уважаемые Трамп и Путин, я не Сидни Блюменталь». В 19:45 она была опубликована. Я показал ее нескольким сокурсникам по юрфаку — и такого смеха сквозь слезы никогда раньше не видел.
В своей статье Эйхенвальд пишет, что появляется "все больше доказательств" ведения русскими «кибервойны» и что «контролируемое государством» (неправда, только финансируемое государством) российское издание якобы изменило (о чем автор пишет несколько раз) документы WikiLeaks перед тем, как передать информацию Дональду Трампу. Он также подчеркивает, что, как сообщил ему анонимный источник в разведывательном ведомстве, это требовало «одобрения на высоком уровне» и выдвигать любые другие версии было бы «абсурдом».
Проблема в том, что г-н Эйхенвальд, редакция Newsweek и юрист этого издания прекрасно знают, что все это не соответствует действительности. Во вторник я связался с Эйхенвальдом и редакцией Newsweek, сообщил им, что в их статье присутствуют серьезные ошибки, и рассказал, как все было на самом деле. Я также написал Эйхенвальду в Twitter и очень спокойно объяснил все в деталях. В ответ он меня заблокировал. В среду меня уволили. После этого одна из моих коллег, выяснив подробности, обрушилась на Эйхенвальда в Twitter за то, что он заблокировал меня и не стал редактировать статью.
Кассандра Фэрбенкс (Cassandra Fairbanks), 13 октября, 2:08:
«То есть ты дал ему информацию, предполагающую, что его статью надо скорректировать, а он заблокировал тебя вместо того, чтобы исправить свой текст? @BillMoranWrites @kurteichenwald»
Кассандра Фэрбенкс, 13 октября, 2:34:
«Вполне подойдет реплика: „Извините, я развернул масштабную теорию заговора. Отзываю мою бредовую статью“».
В ответ г-н Эйхенвальд послал мне сообщение с вопросом о том, в чем было дело. Я снова ему все объяснил. Он ответил мне той же ночью: «Давайте созвонимся сегодня вечером, обговорим вашу ситуацию (не интервью, просто хочу помочь)».
Если вы сейчас думаете: «Чувак, а почему бы тебе просто не продаться, не забить на истину и не попробовать выговорить себе трудоустройство и возможность пробиться в мейнстримную прессу?!» — могу сказать, что сам до сих пор думаю над этим вопросом и думал над ним в течение всего нашего разговора с г-ном Эйхенвальдом, который состоялся на следующий день и продолжался час и шесть минут.
Судя по тому, что г-н Эйхенвальд ответил мне на мое письмо, в котором я сообщил ему, что все же намерен предать эту историю гласности, у меня был шанс стать политическим корреспондентом The New Republic.
«Я поверил вам на слово, что все было так, как вы говорите, и замолвил за вас словечко в The New Republic. Им сейчас как раз нужен политический корреспондент. Однако теперь я больше не могу ручаться за ваше здравомыслие и не могу сказать, что полностью вам доверяю», — написал мне Эйхенвальд по электронной почте в понедельник, 17 октября, в 13:03.
В 13:40 он добавил: «Последний дружеский совет: я бы не тратил времени с работой вNew Republic. Она вам подходит и вечно держать вакансию они не будут».
В 13:51 Эйхенвальд уточнил: «Стоп… в прошлом письме я неясно выразился. Под „я бы не тратил времени с работой“ я имел в виду, что вам не следует тянуть время и нужно послать резюме, потому что это хорошая вакансия, которой скоро не будет».
Простите за выражение, но это… какой-то! Меня могли бы взять в The New Republic… Один мой друг до сих пор отчаянно убеждает меня принять предложение и не публиковать эту статью.
Что касается содержания нашего с г-ном Эйхенвальдом телефонного разговора, я пока не собираюсь его разглашать, если он не будет пытаться на меня нападать и меня дискредитировать. В противном случае я буду вынужден опубликовать заметки, которые я делал во время разговора. Признаю, что и я, и Курт Эйхенвальд выглядели в этой беседе не лучшим образом. Лично на мой взгляд, в мире и без этого слишком много истерии.
Следует отметить, что г-н Эйхенвальд меня предупредил в последнем письме: публикуя эту информацию, я разрушу свою карьеру и свою жизнь. Я понимаю, что это не угроза, а чистая правда.
Беда только в том, что новая работа не превратит ложь в истину. А он исказил случившееся — и на этом, в общем-то, тема закрыта.
Прочие фактические ошибки и искажения в статье Эйхенвальда
Во-первых, сперва он написал, что Sputnik удалил материал, заметив ошибку. В обновленной версии статьи уже говорилось, что Newsweek звонил нам перед тем, как мы удалили публикацию. Я этого звонка не принимал. Наконец, в последней версии утверждается, что материал удалили после того, как «Newsweek попытался связаться с редакцией». В электронном письме г-н Эйхенвальд заявил мне, что он не врал, но куда отправляются сообщения, посланные через «интернет-контакты», ему неизвестно. Никаких сообщений я в тот день тоже не получал, если кому-то по ошибке пришел неправильно адресованный е-мейл от Эйхенвальда, проявитесь, пожалуйста.
Во-вторых, Sputnik не «контролируется Кремлем». Я не беседую с Владом за утренним кофе. Наше издание получало финансирование от российского государства, но никто никогда не говорил мне, о чем писать.
В-третьих, Sputnik не искажал никаких документов WikiLeaks. Я поставил ссылку на соответствующую статью, а материал просто по ошибке взял из «твита». Г-н. Эйхенвальд продолжает утверждать, что в документе не было ссылки на WikiLeaks и что измененный текст был специально размещен в анонимном аккаунте в Twittere, а потом стерт оттуда. Боюсь, я плохо представляю себе, как этот аккаунт в Twitter может быть связан с проблемами национальной безопасности.
Что будет со мной дальше?
На меня обрушится множество нападок. Я написал для Sputnik 813 статей, однако поиск в Google теперь всегда будет выдавать, что я допустил ошибку, из которой преднамеренно некорректная статья в Newsweek раздула истерию. Я действительно допустил эту ошибку, поэтому пусть уж так и будет, ничего не поделаешь.
Должен сказать, что Sputnik, рассмотрев все обстоятельства, предложил мне вчера вернуться на прежнюю должность — еще до того, как я рассказал им о данной статье. Я не приму это предложение, но очень за него благодарен. Полагаю, следующие несколько дней мне придется иметь дело с реакцией прессы на мое заявление, а затем я устрою себе хороший долгий отпуск.
